Немного постояв под холодными струями, он замотал дреды в полотенце, сделав тюрбан, и еще раз посмотрел в зеркало. Краснота с ноги исчезла, а на боку передвинулась?..
Застонав, Хейн приказал убрать зеркало. У него развивается паранойя, психоз и мания преследования. Скоро он начнет видеть чертовы пятна на стенах и бросится в окно, спасаясь от них, как бросилась старая бабка с восемнадцатого этажа в его прошлом жилье. Почти год она всем рассказывала, что красная плесень преследует ее, что та живет в стенах и проступает даже сквозь черную краску, потом заперлась в квартире на месяц, а однажды просто выскочила в окно с криками: «Она повсюду! Она внутри меня!».
Вспомнив кровавое пятно на асфальте (службы не стали смывать его, оно исчезло под подошвами ботинок прохожих через несколько месяцев), Хейн вздрогнул. Если пятна начнут преследовать его по стенам, он лучше сразу выпрыгнет в окно, не мучая ни себя, ни Лягушонка, ни Лу.
Кстати, о Лу. Девушка успела съесть все, что он приготовил, и уйти, оставив ему грязную посуду и отпечаток ярко-синих губ на салфетке. Хейн бросил посуду в раковину, открыл холодильник и задумчиво посмотрел на скромный набор продуктов. Затем подумал и позвонил Луке.
Тот ответил не с первого звонка и даже не с третьего. Когда Хейн уже готов был сдаться, на виртуальном экране появился Лука. Бирюзовые волосы торчали во все стороны, на концах нескольких прядей висели розовые заколочки. Под глазами залегли глубокие даже для Лягушонка тени, на щеке отпечатался угол планшета, на котором он уснул.
— Доброе утро.
Вместо ответа Лука широко зевнул и поморгал. Он машинально потянулся за очками и кое-как разместил их на носу.
— Хейн… — широкий зевок. — Чего тебе?
— Хотел предупредить, что выхожу к тебе. Мы же договаривались, помнишь?
— Почему так рано? — Лука помотал головой, неудержимо зевая.
— Потому что уже день, Лягушонок. Ты вечно ложишься под утро, мог бы и не засыпать уже на пару часов.
— Я пытался не спать, меня хватило на четверо суток, потом… *зевок* Грохнулся в обморок. Ма и па испугались, когда им Дерк в панике позвонила. Ма тогда поставила «глушилку», она отключает всю технику в моей комнате, если она больше суток включена. Приходится ложиться спать. Так ты зачем звонишь?
Стоя в коридоре, Хейн поставил планшет на тумбочку, прислонив к стене, чтобы его было видно. Надевая кеды, он вздохнул: любимая обувь начала рваться. Придется через пару месяцев менять удобные разношенные кеды на что-то новое. А для этого потребуется немного ужаться, чтобы накопить на что-то стоящее.
— Лягушонок, я иду к тебе. Вот прям сейчас выхожу. Готовься встречать гостя, хотя бы проснись.
Тот покивал, постепенно опуская голову все ниже.
— Ага, хорошо, Дерк откроет.
Махнув рукой, Хейн отключился, приказал закрыть дверь и вышел в коридор. Спускаясь на лифте, он бросил взгляд в зеркало и замер, заметив на лбу красное воспаление. Парень на секунду закрыл глаза, а когда открыл, воспаление пропало.
Хейн глубоко вдохнул и медленно выдохнул. К черту, пусть оно все провалится. Он не позволит какой-то неведомой болячке испортить ему жизнь. Он просто перестанет обращать на нее внимание, наверняка она однажды исчезнет навсегда. Может, у его организма выработается иммунитет, и он сам победит: если такая стратегия работает с кашлем, почему бы ей не сработать и сейчас?
Хейн вышел на улицу, вытащил сигарету, но не зажег и убрал в пачку. Внутри ворочалось неприятное ощущение, курить не хотелось совершенно. Ладно, он немного сэкономит на никотине и бросит пару лишних денар в копилку на кеды.
Было теплее, чем вчера, хотя погода в Паллида Мор не сильно менялась в течение года. Впрочем, она практически не менялась во всем городе: разброс между зимой и летом составлял не больше двадцати градусов. Проходя мимо чистой витрины магазина, Хейн посмотрел в нее и тут же зажмурился. Нет, он не поддастся, он перестанет смотреть в зеркала и блестящие отражения, чтобы не нервировать самого себя.
Подойдя к проходу в Атра Фамес, Хейн встал в конец очереди. Когда спустя несколько минут никто не двинулся, он сделал шаг в сторону, решив узнать, что происходит.
— Опять, что ли, вампира поймали?
Стоящий за ним парень (на вид школьник) решил, что обращаются к нему, и пожал плечами.
— Не знаю, вроде для поимки вампира слишком тихо. Да и пропустили бы нас давно, контролеры же их за пару минут скрутить могут.
— И не только скрутить, — хмыкнула стоящая рядом школьница.
Хейн сглотнул, вспомнив, что еще умеют делать контролеры. Очередь зашевелилась, заволновалась. Кто-то вышел из нее и пошел в противоположную сторону, видимо, решив пройти через проход в соседнем квартале. Хейн прошел вперед, желая узнать причину задержки. Если там что-то серьезное, то он тоже пойдет в обход.
Рядом с проходом стоял полный мужчина и тряс в воздухе планшетом. Над его головой горел красный знак — «заражен».
— Я «чист»! — визгливо кричал мужчина, то краснея, то бледнея. — Четыре дня назад апробацию прошел! Эта штука сломана!
Начальник с красной повязкой на правой руке протянул руку, забрал планшет и молча уставился на экран с открытым чипом проверки. Мужчина вытер ладонью лоб, затем поднял глаза на красный сигнал. Хейну показалось, что тот решил помолиться.
Спустя несколько секунд контролер протянул планшет мужчине и молча кивнул, приказывая проходить. Тот выхватил планшет, выругался сквозь зубы и скрылся в ближайшем переулке.
Следом подъехал старик на электроколяске. Проход вновь показал красный сигнал. Старик, не замечая, поехал вперед, но ему перегородили дорогу контролеры. После нескольких минут объяснений и проверки планшета его пропустили.
Следующая за ним женщина с опаской шагнула внутрь, и система тут же отразила на мониторе красный сигнал. Проходившая задрожала, быстро открыла сумочку и начала лихорадочно шарить в ней.
— Я-я-я «ч-чиста»… — едва слышно пробормотала она, пытаясь подцепить выскальзывающий планшет. — Я-я-я проверялась месяц или два назад…
Один из контролеров крепко взял ее за локоть и отвел в сторону, ожидая, пока она вытащит планшет. Начальник посмотрел на чип и поднял голову. Линзы шлема неприятно сверкнули, отразив красный огонек неоновой вывески на стене соседнего здания.
— Следуйте за нами, — хрипло прозвучал из динамика обезличенный голос, и женщина дернулась.
— Нет…
— Это приказ.
— Вы же отпустили тех зараженных! У обоих была красная отметка, я видела! У меня чип исправен! Отпустите! — взвизгнула дама, роняя сумочку. Из нее высыпались несколько кредиток и «ушник». — Я никуда не пойду!
— Тогда мы вынуждены применить крайние меры, — предупредил голос, и двое контролеров подхватили извивающуюся женщину. Она в отчаяние посмотрела на очередь, ожидая, что кто-нибудь вступится, но все молчали.
Хейн невольно отшатнулся, когда беднягу буквально пронесли мимо него и провели к отдельно стоящему строению без окон. Металлическая дверь беззвучно отворилась, пропуская внутрь, и также закрылась, отрезая путь обратно. Через несколько секунд оттуда вышли только контролеры.
На неподвижно стоявших людей опустилась мрачная тишина. В ушах все еще стоял голос женщины, и каждый старался отвести взгляд, смотреть под ноги. Казалось, что каждому неловко и стыдно перед собой и другими.
Следующий в очереди парень храбро шагнул вперед, и экран вновь озарился красным. Недоуменно пожав плечами, тот протянул подошедшему начальнику планшет, и тот кивнул, разрешая проход. Вновь красный сигнал, взгляд на чип и легкий кивок, разрешающий пройти. Бледная девушка улыбнулась и, гордо выпрямившись, направилась к спуску в метро. Красная метка, проверка чипа, разрешение на вход.
Перед Хейном осталась только молодая мама с пятилетним сыном. Когда над ней появилась красная метка, девушка сняла рюкзачок и открыла его, пытаясь найти планшет. Ребенок вцепился в ее руку, с любопытством глядя на сигнал.
