Румянцев выложил на карте снимки.

— Я служил в морской пехоте и мне довелось… в общем, неважно. Смотрите, вот первое нападение. Если бы палили из «калаша», то машина была бы в решето, и кровищи по салону. Вот второе нападение. То же самое. А вот — третье. Смотрите у водителя полголовы снесло, и лобовое стекло вдребезги. Мы собрали все пули и гильзы, и количество сходится. С металлоискателем вокруг машин ходили.

— И?!

— Не знаю, — отвернулся Румянцев, стукнув ладонью о стол. — Странно всё это. Я уже голову сломал.

— «Странно» к фактам не приложишь, капитан. Я дам вам телефон, позвоните. Может быть, эксперты в Москве что-то подскажут.

— А вот это дельно, — оживился Румянцев.

— Хорошо, что это нам даёт? — спросил полковник майора. — Если окажется, что оружие самодельное.

— У нас только один завод, на котором это можно сделать — инструментальный. Мы втихаря осмотрели цеха. Ничего не нашли, но заводское оборудование позволяет изготовить оружие. При должном умении.

— Как одно из направлений поисков, сойдёт, — Ткачёв вздохнул. — Что дал опрос свидетелей?

— Ничего не дал, — ответил Поплутин. — Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Странно, что столько выстрелов, а все, будто глухие. Но и нападения были совершены в безлюдных местах.

— Так что в итоге? — полковник потёр лоб ладонью. — Кстати, приоткрою завесу неизвестности по третьему эпизоду. Инкассаторы везли сорок тысяч рублей для персональных премий сотрудникам.

— Разрешите? — Поплутин явно хотел показать, что не зря служит в розыске.

Ткачёв махнул рукой, разрешая.

— Преступники взяли в итоге сто шестьдесят пять тысяч рублей. По меркам Зареченска это очень большие деньги. Но, если поделить их на четырех или, допустим, трех соучастников, то куш не так уж и велик. Понятно, что преступники осознают — за три эпизода им светит высшая мера. Она им светила уже после первого эпизода, но по какой-то причине они не остановились, а наоборот, стали действовать нагло и самоуверенно.

Майор достал из папки документы.

— Неясно, по каким признакам банда выбирает объект для нападения. Вот справки, по которым видно, что в дни налёта инкассаторы перевозили и более крупные суммы. А если учесть, что все предприятия города расположены на окраинах, и почти ко всем есть участки глухого и безлюдного пути, то преступники действуют, исходя из какой-то непонятной логики. Как партизаны, мать их! Выходят на позицию, возможно заранее подготовленную, и ждут проезда инкассаторов. Уж день зарплаты и аванса на предприятиях узнать не составляет труда…

— Минуту, — перебил Ткачёв. — Первый эпизод, как и третий, не вписывается в вашу версию. Судя по карте, инкассаторы имели три варианта маршрута в первом случае, а в последнем никто не знал, что повезут премию. То есть, в третьем варианте мы имеем явные признаки «наводки» бандитов на инкассаторов.

— Это как? — искренне удивился Поплутин.

Ткачёв усмехнулся, но добродушно, не желая показывать майору его неопытность.

— А так. Кто-то, узнав о выезде инкассаторов на завод радиотехнических конструкций, сообщил об этом бандитам. Мало того, бандитам был известен маршрут поездки. Значит…

— У преступников был уже выработан план нападения, и они находились недалеко от завода, — закончил воодушевленно Поплутин и тут же смутился. — Простите, товарищ полковник.

— Всё правильно, майор, — Ткачёв сделал пометку в блокноте: «прочесать район завода радиотехнических конструкций». — И что всё это нам говорит?

— Честно, не знаю, — Поплутин развел руками. — Преступники ведут себя непоследовательно, хотя имели возможность с одного раза взять солидную сумму и не подставляться ещё раз.

— Да, — поддакнул следователь прокуратуры. — Очень странные бандиты. Такое ощущение, что они создают видимость разбойных нападений, при этом конечная цель… очень невнятна.

Ткачёв задумался. Прокурорский довольно точно выразился, но если прав генерал Трефилов, то преступники уже взяли то, что им надо — чертежи блоков изделия. Тогда зачем им были нужны первые два нападения? Особенно первое. Шестнадцать тысяч не та сумма, чтобы вот так рисковать!

Допустим, что чертежи и были их целью. Хотя, наверняка эти чертежи есть у западных спецслужб. А что конкретно говорил генерал? Что аналитики смогут понять, над чем работают в нашем ОКБ. То есть, чертежи надо передать аналитикам. Потом они какое-то время будут думать… А потом?

Если разработка не имеет ценности, то группа уходит. А если интерес есть, то?.. В любом случае группа ждёт какое-то время. И у них должна быть связь!

Стоп, стоп, стоп. Трефилов упомянул лето прошлого года. Именно тогда инженеры вышли на какое-то техническое решение. Значит, бандиты должны были прибыть в Зареченск после Олимпиады и как-то легализоваться в городе. Мало того, у них должны быть «свои» люди и на заводе, и в отделении Госбанка.

— Товарищ полковник?

Ткачёв вздрогнул. Все за столом внимательно смотрели на него с беспокойством.

— Извините, товарищи. Задумался.

Он взял лист бумаги и решительно написал на нём цифру «1».

— Товарищ следователь. Необходимо выяснить всех приехавших в Зареченск на постоянное место жительство за период с начала июля прошлого года. Возраст от девятнадцати лет. Особо обратить внимание на вернувшихся из рядов Советской армии. Проследить их трудоустройство. Вам трое суток хватит?

— Вполне, — следователь пригладил усы.

На листе появилась цифра «2».

— Лейтенант Нодия. Вам — центральный универмаг. Выяснить всех кто работал тридцать первого декабря. Опросить и составить их передвижения по магазину поминутно. Под роспись. Задача ясна?

— Так точно.

— Капитан Румянцев, — карандаш скрипнул, выводя цифру «3». — На вас отделение Госбанка. Подключайте начальника, местный партком, да хоть чёрта лысого, но чтобы у вас были списки тех, кто там работал, начиная с тридцатого декабря прошлого года. Особенно диспетчеров инкассации. Если хватит времени, то выясните связи диспетчеров — родных, любовниц, любовников, место жительство и когда устроились. Обратите внимание на то, как устроились — вакансия, знакомство, по распределению. Телефон экспертов в Москве…

Ткачёв быстро написал номер на клочке бумаги, протянул Румянцеву.

— Позвоните немедля. Пока они будут работать над этим, вы и займётесь Госбанком. Надо будет — выезжайте туда для проведения личных бесед.

— У меня нет допуска.

— Получите разовый. Пусть Гладышев сделает запрос в Москву. В конце концов семь инкассаторов уложили — это не бабкин хрен жрать.

— Есть.

— Майор Поплутин. Сейчас пойдёте к Гладышеву. Категорично попросите усиление постов ГАИ на выезде из города силами милиции. Останавливать все транспортные средства и тщательно досматривать. Так же и владельцев. Если будут очереди из машин — ничего страшного, потерпят. На вокзале чтобы постоянно дежурил экипаж. Всех подозрительных и иногородних проверять, досматривать и составлять объяснение. Для досмотра женщин привлечь инспекторов по работе с несовершеннолетними.

— Не спугнём преступников? Если они ещё в городе, конечно.

— Они ещё в городе. И, наверняка, будет четвёртый налёт. За следующие трое суток нам надо его спровоцировать и вычислить место. Бандиты пойдут из города с боем — им терять нечего. Вам полчаса на составление бумаг по мероприятиям розыска. В двенадцать тридцать жду вас здесь — поедем на места происшествий.

Табачный дым висел над потолком в комнате, не спеша исчезать через приоткрытую форточку окна. Собравшиеся на сходку «авторитеты» Зареченска молча пили чай из самовара и курили. Ждали ещё одного.

— Пятеро одного не ждут, — прогундосил «авторитет» по кличке Хмурый, взглянув на настенные ходики. — Пятнадцать минут уже прошло.

— Ну гунди, — Топтыга подошёл в окну и посмотрел на улицу, приподняв занавеску. Было видно, что «смотрящий» за Зареченском немного нервничает. — Димон, ты сам передавал маляву Цыгану?