Большова нервно покрутила пальцами в воздухе, устало облокотившись на руку:

— Простите, я взвинчена в последнее время. Спрашивайте…

Полковник кивнул.

— К сожалению, мне не дали основательно ознакомиться с деталями, поэтому спрошу — как долго вы возглавляете отделение?

— Со дня принятия решения. Три года без малого. Город быстро стал разрастаться, построив много новых предприятий. Сберегательный банк перестал справляться с нагрузкой, и было решение создать в Зареченске филиал Госбанка.

Ткачёв заметил, что управляющая одета скромно, хоть и элегантно.

— Скажите, сегодня в отделении что-то отмечают?

— Нет, — она удивилась. — С чего вдруг?

— Елена Петровна одета как-то по-праздничному.

— Шмелёва всегда так одевалась, — усмехнулась управляющая. — Она была, как-бы это сказать, примой нашего «высшего света». Она умела подчеркнуть свою природную привлекательность.

— Вы хотите сказать, что она имела успех у мужчин?

— О, да! Когда она шла по коридору охранники иногда забывали зачем они здесь, — саркастично ответила Большова. — Елена Петровна без стука входила в кабинет первого секретаря городского комитета партии…

Анна Егоровна осеклась, почувствовав, что сказала лишнего.

— Хм, так она же замужем…

— По слухам, Шмелёвы не жили вместе, а только делали вид. Елена Петровна, помимо красоты, обладала… я бы сказала, несуразной властностью. Но дело своё знала туго.

Ткачёв понял. Шмелёва на правах фаворитки первого секретаря горкома могла позволить себе довольно много.

— Анна Егоровна, а где вы были в момент первого нападения на инкассаторов?

— Дома. Кассовый рабочий день у нас заканчивается в четыре, а инкассация — до семи. Мне позвонил дежурный охраны, и сказал, что машину расстреляли по дороге к банку. По нашей внутренней инструкции вопросами инкассации занимается мой заместитель.

— А как давно работает Шмелёва в отделении?

Управляющая устало поправила челку.

— Шмелёву назначили моим заместителем в июле прошлого года. Её перевели к нам из Сургута.

— Не знаете в чём причина перевода?

Большова при этом вопросе замолчала, будто соображала над более удачным вариантом ответа.

— Товарищ полковник, — наконец сказала она. — Я вам дам информацию, а вы уж сами сделаете вывод.

— Согласен, — не раздумывая сказал Ткачёв.

— Моим заместителем до Елены Петровны работала пожилая женщина. Не то, чтобы у неё было отменное здоровье, но и особо не жаловалась. Но прошлым летом она внезапно скончалась в выходной день. Врачи констатировали обширный инсульт. Так вот. Буквально в понедельник мне позвонили сверху и сказали, что у меня будет новый заместитель — Елена Петровна Шмелёва. Я не против столь оперативной замены, но новый заместитель как-то резко взялся за работу.

— И в чём это проявлялось?

— Как бы это вам сказать?.. Шмелёва весьма умело влезала во все дела, даже в те, которые её не касались по служебному расписанию. И так хорошо манипулировала информацией, что подкопаться было не к чему. Особенно это касалось завода радиотехнических конструкций. И ещё она очень не любила, чтобы с ней спорили. Могла в отместку устроить каверзу.

— Например?

— Инкассация была полностью на ней. Если бухгалтер предприятия начинал спорить или грубо говорить, то Елена Петровна вполне могла задержать зарплату. На три — четыре часа, но этого было достаточно. Могла поставить предприятие последним на день выдачи, и под конец рабочего дня у кассы толпились недовольные рабочие. А недовольство мужиков, особенно в пятницу под конец рабочего дня…

— Я понимаю, — Ткачёв сделал пометку в блокнот. — Шмелёва когда-нибудь опаздывала на работу.

— Нет, — решительно ответила Анна Егоровна. — С дисциплиной у неё было жестко. Я могла задержаться, но заместитель себе такого не позволяла.

— Понятно. И последнее — вам ничего не показалось странным или необычным в убийстве заместителя?

— Странно одно. Конечная остановка автобуса вот там, — она показала рукой в сторону от парка. — Оттуда идти гораздо ближе до отделения. Я не помню, чтобы Елена Петровна пользовалась тропинкой в парке. Она всегда одевалась с неким вызовом, но чтобы идти полкилометра утром по морозу на каблуках? Не знаю…

— У меня просьба к вам, Анна Егоровна. Вы не можете провести меня по зданию отделения?

— Нет, товарищ полковник. Получите допуск в первом отделе, тогда с удовольствием. Но сами поймите, как мне прилетит за нарушение секретности. У вас только вторая степень, а нужно не меньше третьей.

— Я понял, — немного огорчился Ткачёв. — Я могу хотя-бы пройти по внешней стороне ограждения?

— Да. Я позову старшего смены охраны. Договоритесь.

Большова ушла. Допуск к секретности, конечно, сильно тормозил расследование. Не факт, что и следователя допустят до личных дел сотрудников. А дело Шмелёвой вызывало огромный интерес. С какой стати сотрудник Госбанка в Сургуте получает назначение в отделение Зареченска? И что там за покровитель у неё был наверху? Если Шмелёва — информатор банды, а в этом Ткачёв почти не сомневался, то все её связи придётся рассматривать, как связи с Главарём! А если Главарь резидент иностранной разведки, то такое начнётся!

В переговорный зал зашёл лейтенант вневедомственной охраны.

— Меня управляющая попросила помочь вам, товарищ полковник. Но для начала предъявите удостоверение. Я должен зафиксировать его номер в журнале.

Пока лейтенант записывал, к Ткачёву подошёл Поплутин.

— Андрей Викторович, мы здесь закончили. Что делать с подполковником Шмелёвым?

— Хорошо, майор. Мне ещё пятнадцать минут надо. Оставьте мне Румянцева с машиной, а Шмелёва везите в управление, — полковник достал из бумажника десять рублей и протянул. — Вот, по дороге купите бутылку коньяка. Заприте подполковника в кабинете с бутылкой и приставьте охрану. И найдите, наконец, Гладышева! Я уже второй день в Зареченске, а начальника так и не видел. Всё, встретимся в управлении.

Ткачёв с лейтенантом вышли из здания отделения банка, и пошли вдоль забора. Андрей Викторович не знал, что он может найти под забором, но всё равно решил пройтись. А вдруг…

Шагая по сугробам сзади полковника, лейтенант внезапно сказал:

— А я рад, что эту суку прибили.

— Вы о ком?!

— О Шмелёвой, конечно.

Они остановились. Ткачёв понял, что ему повезло.

— А подробней можно, лейтенант?

— Можно, только без протокола.

— Я слушаю…

— У нас город тихий всю жизнь был. А тут столько убийств за месяц. Парней из инкассации уложили за здорово живешь. А них дети, жены, матери.

— А Шмелёва-то здесь причём?

— Так с её приходом и началось всё. Ходила тут — жопой крутила.

Ткачёв усмехнулся.

— Не понимаю связи между кручением жопой и нападением на инкассаторов.

— Да она за людей никого не считала! Вот надо ей было и всё тут!

Полковник эмоции лейтенанта решил пресечь.

— По существу говорите. Если, конечно, есть, что сказать.

— А я и говорю по существу, — обиделся лейтенант. — Вот под Новый год, если взять… Накой хрен нужно было посылать ребят за выручкой в универмаг? Уже рабочий день заканчивался. Ничего страшного не было бы, если выручка пролежала бы до второго января в сейфе универмага. Нет! Она нарочно отправила инкассацию. А ведь второй раз ездили. Первый в два часа дня. Зачем?! Отправь один раз часов в шесть. А вы сейф в универмаге видели? Его не то, что автогеном, гранатой не возьмешь. А универмаг на охрану ставился — от нашей базы до него три минуты ехать. Вот какой вор полезет?!

Ткачёв вынужден был согласиться. Надобности во второй поездке инкассаторов в универмаг не было. Это лишний раз подтверждало её связь с бандитами, но нужно было полностью восстановить картину действий, чтобы понять мотивы. Каждая мелочь могла указать на что-то, или на кого-то.

Андрей Викторович с лейтенантом повернули за угол забора, прошли метров сто и наткнулись на дорогу и автоматические ворота.