— Занятно! — вопреки сказанному, Вивик будто нисколько не удивился. — Я уже становился свидетелем случаев избирательной амнезии, но чтобы в таком тандеме… Н-да, есть с чем работать.

— Док, а можно сначала вопрос задать… Ну, прежде чем работать?

— Конечно же! — Вивик опустил голову и взглянул на меня поверх очков. — Я очень люблю отвечать на вопросы.

— Док… Я вообще где?

Вопреки сказанному в предыдущей фразе, Вивик не торопился отвечать на вопрос. Он несколько секунд сидел, барабаня всеми десятью пальцами рук по столешнице, а потом все же открыл рот:

— Я таки полагаю, вас не интересует конкретно мой дом? Ваш вопрос имеет более общий характер?

— Максимально общий. — я кивнул. — Потому что то, что я видел, очень сильно расходится с моим представлением о реальности. Баги, читы, черный сектор, блуждающий живой город… Это все для меня, знаете, в новинку.

— Таки где же вы были последние двадцать лет? — Вивик снова развел руками. — А, впрочем, не отвечайте, я уже понял, что вы ничего не помните. Н-да…

Он снова побарабанил пальцами по столешнице, а потом внезапно хлопнул по ней обеими ладонями:

— Представьте себе, что на Земле неожиданно появилось кольцо белого тумана такого огромного радиуса, что внутри него оказалась площадь примерно в тридцать тысяч квадратных километров. Так же представьте себе, что тот туман был не просто водяной взвесью, а кислотной, причем какой-то неведомой кислоты, которая в считанные секунды растворяла совершенно все, что в нее попадало. Строго говоря, в химическом плане этот процесс далек от растворения, да и туман далек по своему составу от кислоты… Но это неважно. Главное, что в зону этого тумана стало невозможно попасть по земле. Ни один из известных способов не мог защитить от него.

— Пока все понятно. — кивнул я. — Не очень правдоподобно, но понятно.

— Замечательно. Тогда представьте себе, что все, что попало в зону этого тумана, перестало быть тем, чем было. Изменилось все, начиная с самой местности — все то, что было на этом месте, а это шесть с четвертью городов и несколько более мелких населенных пунктов, перестало существовать! Будто с поверхности нашей планеты просто вырезали круглый кусок, и на его место пришлепали заплатку аналогичного размера, но — увы! — плохого исполнения.

— В каком смысле? Вы про всю эту чертовщину?

— Чертовщина это еще мягко сказано. — Вивик махнул рукой. — То, что творится в Аномалионе, как прозвали этот новый мир, скрестив слова «аномалия» и «Альбион», по аналогии с фольклорным название острова Великобритания, вообще не поддается определению при помощи известных человечеству слов! Что там баги, что там читы и читеры, что там блуждающие города, здесь отказываются работать сами основы физики! Временные петли, зоны аномальной климатической, сейсмической, термической, гравитационной и прочих активностей, зоны без света, зоны провала в пространстве и времени, зоны, в которых присутствуют следы деятельности иных цивилизаций — это только малая часть того, что мы на данный момент знаем об Аномалионе, и каждый месяц он подбрасывает нам новой информации к размышлению!

— И, надо думать, обнаружили Аномалион двадцать лет назад?

— Двадцать с половиной, если быть точным. — Вивик щелкнул пальцами. — Зону пытались оцепить, но поди быстро оцепи такой гигантский кругляш. Здесь мигом оказались любители потрепать себе нервишки, всякие экстремалы, выживальщики, и, конечно, геймеры, желающие увидеть фантастику в реальности. Именно они, их стримы плохого качества, ведущиеся из самого сердца Аномалиона, и чаще всего заканчивающиеся плачевно, и зародили основы нынешней терминологии. Лутеры, читы, баги — это все их сленг, их язык. Правительствам трех стран, чью территорию затронул Аномалион, пришлось потратить целых полгода объединенных усилий, чтобы взять наконец Аномалион под какой-никакой, но контроль. И тогда, как это водится, человечество решило возглавить то, что не может победить.

— Суворов. — улыбнулся я.

— А вы таки полны сюрпризов, молодой человек! — удивился Вивик. — Но суть вы, думаю, уловили — в Аномалион целыми караванами потянулась транспортная авиация, которая могла беспрепятственно летать над стеной тумана, кончающейся на высоте примерно полукилометра. Страны всего мира не считались ни с какими расходами, перебрасывая сюда людей и технику, и все ради того, чтобы как можно быстрее отстроить собственные базы и исследовательские центры и самыми первыми начать изучение Аномалиона.

— Звучит так, словно это еще не конец истории.

— Конец? О нет, таки до конца еще рассказывать и рассказывать… Но я не буду. Если вкратце — за четырнадцать лет в Аномалионе построили едва ли не больше разнообразных строений, чем на всей территории остальной планеты. Весь мир свихнулся на Аномалионе, люди стремились сюда сотнями тысяч, они готовы были быть обычными уборщиками, лишь бы здесь. Быть помешанным на Аномалионе означало быть модным. И все это — несмотря на опасность и нестабильность этой местности, несмотря на то, что порой целые поселки пропадали в никуда или оказывались уничтоженными очередным катаклизмом. Никого это не волновало. Никто не считался с потерями. Все считали, что именно их это не коснется.

— Но вы сказали только про пятнадцать лет, в общем. — я нахмурился. — А что же еще пять?

— А еще пять лет история Аномалиона развивается отдельно от всего остального человечества. — Вивик виновато улыбнулся и развел руками. — Пять лет назад что-то произошло, и Вихрь, одна из главных аномалий Аномалиона, что характерно, совершенно безобидная — просто огромный торнадо из света, который гулял по Аномалиону по одному ему известному маршруту, внезапно разросся до невероятных масштабов и занял собою все пространство внутри Аномалиона. Когда же все вернулось в норму, оказалось, что Вихрь перестал существовать. Как и выход из Аномалиона.

— Это как?

— Туман перестал быть стеной, он замкнулся в купол. — Вивик сложил пальцы куполом над столешницей. — Без единого разрыва. Отныне выбраться из Аномалиона, как и попасть внутрь него, стало невозможно. И все, кто здесь остался, а это, по средним подсчетам, около полумиллиона человек, оказались предоставлены сами себе.

— Занятно. — пробормотал я, переваривая новую информацию. — И, стало быть, я внутри этого самого купола. И выбраться отсюда мне не суждено… Или, вернее, никто не знает как.

— Я бы скорее делал ставку все же на вариант «Не суждено» — виновато улыбнулся Вивик. — Я таки не люблю сообщать плохие новости, но…

— Но? — я вопросительно поднял бровь.

— Я таки боюсь, что вам осталось жить… Месяц. Максимум, полтора.

Почему-то эти слова не вызвали во мне никакого отклика. Не было ни ужаса от услышанного, ни удивления сказанному, даже недоверия почему-то не было. Видимо, события минувшего дня уже как-то подготовили меня к плохим новостям, и я лишь ждал, когда их облекут в какую-то форму. Желательно как можно более конкретную.

— И почему же? — спросил я, видя, что Вивик не собирается продолжать — видимо, ждет от меня реакции. — Что причина?

Вивик несколько секунд барабанил тонкими длинными, как лапки паука, пальцами по столу, а потом решительно, но негромко хлопнул ладонями по столешнице:

— Скажите, вам известно такое понятие как аутоимунное заболевание?

Я поднял руку и покрутил ею в воздухе, подразумевая, что что-то слышал, но в конкретику не влезал. На самом деле, если я что-то и слышал, то забыл это так же благополучно, как и все остальное. Но, говоря откровенно, даже поверхностные знания о таких темах казались чем-то маловероятным, так как не имели прямого отношения к нанесению увечий теми или иными способами при помощи того или иного оружия или без оного. А ведь именно такую информацию раз за разом подкидывает мне неизвестный механический голос в голове.

Остается лишь надеяться, что Вивик правильно истолкует мой жест.

— Если говорить просто, аутоимунные заболевания это болезни… Или вернее будет сказать патологии развития организма, при которых иммунная система человека, которая в обычном состоянии должна защищать организм от угроз извне, сбоит и перестает отличать их от тканей организма. Ну как… — Вивик щелкнул пальцами. — Как армейское подразделение, которое забыли предупредить о смене паролей и отзывов. И они начинают без разбора поливать свинцом и своих и чужих, потому что пользуются устаревшей информацией — это и есть тот самый «сбой». Правда есть принципиальная разница — подразделению еще как-то можно как-то сообщить о том, что пароли и отзывы изменились, хоть и сложно — например, сбросить с самолета записку с грузом, или какой-нибудь семафорной азбукой передать… В общем, у армейских подразделений есть альтернативные и запасные способы связи, а у клеток организма — увы, нет. Поэтому, конечно, в организме это все намного сложнее работает, но общий принцип и так уловить можно.