Литмир - Электронная Библиотека

Глава 7

Два раза в месяц, по субботам, в дивизии проводились парково-хозяйственные дни. В эти дни весь личный состав должен был обслуживать технику. В тех подразделениях воинских частей, где техника была у каждого военнослужащего, они действительно её обслуживали. Но, кроме них, были другие, у которых техники не было или её было так мало, что не хватало на всех. Какая техника была у мотострелкового взвода? Три бронетранспортера и личное оружие военнослужащих. Но бронетранспортеры обслуживали водители, а личное оружие техникой не считалось. Поэтому в этот день выполнялись многие работы, которые к обслуживанию техники не имели никакого отношения: кладовщики наводили порядок на складах, писари – в служебных кабинетах начальников, каптенармусы – в каптерках.

Не было никакой техники и у начальников финансовых служб полков и батальонов. В штабе дивизии была одна единственная вычислительная машина АСКОТА-170. Когда её прислали – многие начальники захотели взять её себе в свои отделы. Но, после знакомства с порядком её работы, это желание быстро пропадало. Машина начала путешествовать из одного отдела в другой, пока не остановилась в финансовом отделе. Может быть, она недолго побывала бы и там, но финансовая служба округа требовала механизировать учетный процесс. Поэтому машину закрепили за этой службой, а в отчетах уже несколько лет указывалось, что имеется вычислительная машина и идет процесс её освоения. Благодаря этому, начальник отдела получил возможность указывать в плане проведения парково-хозяйственного дня работу по обслуживанию этой машины. Второе мероприятие, которое начальник отдела указывал в своем плане, называлось кодификацией руководящих документов. Так как никто не знал, что такое кодификация, план утверждался, и можно было заниматься своими делами. Никто и никогда не проверял, чем же занимаются начальники финансовых служб во время парково-хозяйственного дня. Однажды один из начальников штабов в этот день обошел штаб и, обнаружив в рабочем кабинете начальника финансовой службы полка капитана Денисова, потребовал, чтобы тот немедленно шел либо в автопарк, либо на техническую территорию. Объяснения, что там ему нечего делать, на него не подействовали.

Приказ командира – закон для подчиненного. Начальник штаба не был командиром, но он был прямым начальником для всего личного состава части и его приказы подлежали исполнению. Капитан Денисов прихватил с собой счеты, пару книг учета и стопку документов, пошел в автопарк. Он нашел чистое место на недавно заасфальтированной части парка, разложил документы и книги учета, соорудил себе сиденье из кирпичей, которые валялись рядом и начал что-то подсчитывать. Чтобы документы не унёс ветер, он положил на них камешки и обломки кирпичей. За этим занятием его застал командир части, который поинтересовался: чем это он здесь занимается?

Денисов доложил, что из штаба его выгнал начальник штаба обслуживать технику. Единственная техника, которую он имел – счеты конторские, тринадцати прутковые. Они в полном порядке. Услышав его доклад, командир потребовал, чтобы он шел отсюда ко всем чертям с матерями. Денисов собрал документы и книги и пошел назад в штаб. По пути он встретил начальника штаба, который поинтересовался причиной столь быстрого ухода его из автопарка.

– Меня командир отослал ко всем чертям. Поэтому я иду к Вам! Какие будут ещё приказания? – ответил Денисов.

– Идите на …, в штаб! – ответил подполковник. Больше его в автопарк не посылали.

Парково-хозяйственный день по плану продолжался до обеда. Но на практике, офицеры и прапорщики покидали места работ примерно на час раньше. Временных ориентиров было два. Первой ориентир – время прихода командира дивизии в штаб. После того, как он закончил обход мест проведения парково-хозяйственного дня и уходил в штаб, можно было расслабиться. В это время некоторые офицеры и прапорщики стремились незаметно по какой-либо причине или без неё уйти поближе к дому. Другие начинали кучковаться и объединяться в неформальные группы. Группы эти были давно сложившимися, в них все знали свои функции. Вопрос о том, чем заняться был давно известен, и подготовка к его решению осуществлялась заблаговременно. За день-два закупалось спиртное и закуска. Место проведения мероприятия знали все, в том числе офицеры, не входившие в эти группы и солдаты, которых посылали за ними в случае нештатной ситуации. В подразделениях и казармах оставались только те офицеры и прапорщики, которые несли службу в наряде или были ответственными за порядок.

Вторым временным ориентиром был уход домой командира дивизии и начальника штаба. Как только личный состав узнавал, что эти офицеры прошли через контрольно-пропускной пункт, все работы прекращались. Исключение делалось только для работ по устранению недостатков, на которые указал командир дивизии или начальник штаба.

И сегодняшний парково-хозяйственный день не стал исключением.

Примерно за час до обеда в кабинете, где работал Пикалов, раздался телефонный звонок.

– Заканчивай работу и выходи на крыльцо! Пора на пенёк!

Пикалов вышел на крыльцо штаба. Смирнов был уже там.

– Готов?

– Всегда, готов, когда мне ничего не поручали!

– Будешь так говорить, поручим! А, сейчас пойдем!

Вдвоем они двинулись в сторону контрольно-пропускного пункта. Подходя, Пикалов оглянулся и увидел, что за ними следом идут другие офицеры-финансисты, разделившись на три группы.

Первая группа была совсем близко. Нештатным её предводителем был Епифанов, который рассказывал одну из историй, которая с ним приключилась.

– Вчера понадобились деньги. Поехал в банк. Подхожу к окну, отдаю чек. Минут через двадцать зовут к кассе. Подхожу. Кассирша информирует: деньги может выдать только металлическими рублями. Других нет. Пришлось взять. Приезжаю. Сижу в финчасти, думаю, что с ними делать. Входят три офицера. Один из них спрашивает: есть ли деньги? Отвечаю, что только металлические рубли.

– Давай! – говорит старший лейтенант, – Беру! Только отсчитай мне вначале одну сотню, а потом другую, а потом все остальное.

Даю ему ведомость, он расписался. Отсчитал первую сотню. Тот принял и оставил её на барьере. Затем отсчитал вторую сотню. Тот её тоже оставил на барьере. Офицеры, пришедшие с ним, улыбаются, ждут: что будет дальше? Каждая куча весит килограмма три-четыре.

– Ты помнишь, что я брал у тебя в долг сто рублей? – спросил старлей одного из сопровождающих.

– Да! – ответил тот.

– Забирай вот эту кучу!

– А ты помнишь, что я брал у тебя девяносто рублей? – обратился он к второму офицеру, – Так вот, из этой кучи я беру десятку, остальные твои.

– Давай остальные и я пошел!

Я отсчитал ему еще двадцать рублей, тот положил их в карман и, улыбаясь, отошел от барьера, наблюдая, как его товарищи распихивают металлические рубли по карманам.

– Да, тяжело вам придется! – улыбнулся старлей.

– Они его не поколотили, когда вышли из штаба? – спросил кто-то.

– Вряд ли!

– А что вы сделали с остальными металлическими рублями.

– Пришел отпускник. Попросил зарплату. Я ему: «Только железными рублями!»

– Давай, только положи их в мешок, в котором их вам в банке дали.

Я выдал ему. Он прямо с мешком отнес их жене, и теперь не упускает случая, чтобы сказать жене: «Я тебе деньги мешками носил!»

Продолжая разговаривать, офицеры прошли по улице мимо жилых домов, вышли на окраину городка и подошли к тропинке, которая через кустарник вела к реке. По тропинке они дошли до реки, и пошли вдоль берега. Пройдя немного, они оказались у большой поляны, на которой росло несколько одиноких деревьев. В противоположной стороне от реки было место с низкорослой травой. Здесь из травы торчал пенек, который был конечным пунктом.

Денисов открыл свой портфель, вытащил несколько газет, застелил ими место возле пенька и начал выкладывать на газеты содержимое портфеля: граненые стеклянные стопки, вилки, ножи, рыбные и овощные консервы, хлеб и прочие закуски. Пока он делал эту работу, к месту мероприятия подошла следующая группа офицеров, один из которых тоже был с портфелем. В нем он принес шесть бутылок водки и две бутылки газированной воды.

12
{"b":"851101","o":1}