Несколько офицеров присоединились к Денисову. Они порезали хлеб, открыли банки с консервами, разложили стопки, ножи и вилки.

– Прошу к столу! – скомандовал Денисов.

Офицеры уселись: кто на принесенные плащ-накидки, кто подстелил под себя газеты, кто сел прямо на траву. Денисов разлил водку по стопкам.

– Ну, за знакомство! – произнес тост Смирнов.

Офицеры выпили и принялись закусывать.

Кстати! – обратился к присутствующим Епифанов, – Все ли знают друг друга? Для тех, кто еще не успел познакомиться или представиться, называю присутствующих здесь офицеров, прибывших для дальнейшего прохождения службы.

Он начал показывать рукой на присутствующих и называть их фамилии. Если он не знал фамилию того, на кого указал рукой, то офицер сам называл свою фамилию. У двух офицеров оказались одна и та же фамилия и отчество.

– Вы, случайно, не братья? – спросил кто-то.

– Братья, близнецы Подоприхины Вячеслав и Александр Алексеевичи! – ответил за них майор Смирнов.

Пикалов посмотрел на близнецов. Он привык к тому, что такие люди похожи друг на друга как две капли воды. В данном же случае братья нисколько не походили друг на друга: ни формой лица, ни светом волос, ни светом кожи. У них был только рост одинаков, остальное все различалось. У Вячеслава было удлиненное чистое лицо. У Александра лицо было круглое и все покрыто прыщами. Если бы не слова Смирнова, то никто бы ни в жизнь не догадался об их близком родстве.

– Пожелаем всем прибывшим без проблем влиться в наш дружный коллектив! – сказал начфин танкового полка капитан Березин.

– За это надо выпить! – предложил Денисов.

– А мы и не возражаем! – ответил за всех Епифанов.

Первую стопку Пикалов выпил полностью. Но, когда налили вторую, в голове мелькнуло: «Так, ведь можно хорошо напиться. А, вечером у меня разговор с женой!» Поэтому вторую стопку он выпил на одну треть, а все последующие только пригубливал.

– Сачкуешь? – спросил Денисов.

– Вечером разговор с женой. Надо быть в форме.

– Угораздило же тебя заказать разговор на сегодня!

– Что делать? Не отменять же его!

– Да, уж!

После третьей стопки был объявлен перекур. Шесть офицеров закурили. Оставшиеся временно не у дел повели себя по-разному: одни продолжали сидеть, другие встали и молча ждали окончания перерыва.

– Ну, что! Повеселить Вас? – спросил Епифанов, выпуская изо рта струю дыма, – Слушайте! Однажды я решил повысить культуру обслуживания офицеров и скорость выдачи денежного довольствия.

Купил две пачки конвертов без марок и разложил в них деньги на каждого офицера. Все шло прекрасно: приходит офицер, расписывается в ведомости, отдает контрольный талон, а я ему отдаю конверт. Тот берет конверт, пересчитывает деньги, откладывает заначку в потайной карман, остальные деньги складывает в конверт и несет его своей жене. Первый месяц все только радовались. На второй месяц многие стали вынимать деньги из конвертов и раздраженно кидать конверты на барьер. Спрашиваю: «В чем дело? Чем Вы недовольны?» Ответ дал один старший лейтенант.

– Прихожу я домой и отдаю конверт с деньгами жене. Та берет конверт, пересчитывает деньги. Затем рассматривает конверт.

– А где еще пятьдесят рублей?

– Какие пятьдесят рублей?

– На конверте написано двести семнадцать рублей 60 копеек, а ты мне отдал сто шестьдесят семь рублей!

– Не знаю, что там написано, но я получаю сто шестьдесят семь рублей.

Женщина обменялась сведениями с подругами. У тех была такая же ситуация. Они уже и так подозревали, что часть получки мужья не приносят им и тратят на выпивку. Не знали только: сколько же они утаивают от жен. Мужья упорно твердили, что отдают получку полностью, а надпись на конверте не имеет отношения к сумме их денежного довольствия. Тогда была выбрана делегация из трех женщин, которые зашли в финчасть и потребовали ознакомить их с суммами, которые получают их мужья и мужья их подруг. Объяснил им, что ведомость – это секретный документ и показать её я не могу. Тогда женщины пошли к командиру части. Тот вначале вызвал меня. Я разъяснил, что ведомость показать не могу. Тот сам не очень-то хотел, чтобы женщины узнали: сколько получают их мужья. Поэтому он очень долго беседовал с ними, но ведомости женщины не увидели. Тогда они изобрели новую тактику ознакомления. Иногда некоторые офицеры оставляли доверенности своим женам. Правда предварительно они шли к председателю кассы взаимопомощи и просили его поставить на погашение задолженности такую сумму, чтобы жена получила столько, сколько офицер отдавал ей. Так, вот! Эти женщины, расписываясь в ведомости, всегда старались посмотреть: сколько же получают мужья их подруг. Чтобы не подставлять друзей, я открывал ведомость на нужной странице, ставил птичку в нужной строке и говорил, чтобы получательница расписалась там, где стоит птичка.

– А, где она, где? Не вижу! – твердит женщина, а сама смотрит, высматривает нужные сведения.

Так, что теперь я выдаю деньги по-прежнему: пришел офицер, расписался, отдал талон. После этого я отсчитываю ему нужную сумму. Так спокойнее!»

Он продолжал что-то говорить, а Пикалов вспомнил о скандале, который закатила ему жена накануне окончания учебы в академии. По всей вероятности, в институте, где она училась, их курс недавно прошел тему налоги на заработную плату, и благоверная решила применить свои знания на практике. Она нашла партийный билет мужа и узнала начисленную сумму. Отняв от неё суммы подоходного и холостяцкого налога, она получила сумму, которую должен был получить муж. Сумма отличалась от той, которую приносил и отдавал ей муж на пятнадцать – двадцать рублей. Проверив несколько раз свои вычисления, она пришла к выводу, что муж не полностью отдает ей деньги. Пикалов в этот день задержался на службе. Долгое ожидание разъярило женщину, и разговор сразу перерос в скандал. Пикалов, конечно, оставлял себе незначительную сумму на карманные расходы, но он не считал это обманом жены – в кармане должно быть немного денег на всякий случай, что и сказал он своей жене.

– Но, ты мне об этом никогда не говорил! Откуда я знаю, на какие цели ты их потратил?

– Доверять надо! Я у тебя, между прочим, никогда не требую отчета о том, на какие цели уходят мои деньги. Если сейчас ты начнешь перечислять, наверняка, половину расходов забудешь!

– Я трачу деньги только на нас двоих и ни на кого больше!

– Тебя, как и меня, дома не бывает весь день.

После словесной перепалки жена собрала часть своих вещей и уехала к матери.

Пикалов остался один на несколько дней. За это время он заказал контейнер, погрузил в него вещи, получил документы на отпуск и на дальнейшую службу. Встал вопрос: что делать с женой? Ехать и извиняться – он не хотел, т. к. виноватым себя не чувствовал. В то же время, он ясно осознавал, что если он уедет сейчас в отпуск, который планировал провести у родителей, то поставит свою семью на грань развала. На всякий случай он решил позвонить.

К его удивлению, жена разговаривала с ним так, как будто ничего не случилось.

– Приезжай! – попросила она.

Пикалов приехал. Мать и старшая сестра Вики были дома. Ужин был готов, и через несколько минут теща пригласила к столу. Время текло медленно. Но, наконец, они остались с Викой одни.

– Что за фокус ты выкинула? Я уж думал, что наша семейная жизнь закончилась.

– Не знаю, что на меня нашло. А собственно говоря, ничего особенного ведь не случилось.

– Могло случиться, не позвони я тебе.

– Да, ладно тебе! Мир?

– В отпуск ты со мной едешь?

– Поеду, только ненадолго. У вас в селе со скуки можно умереть!

– Ладно! Мир! – сказал Пикалов. Показывать родителям, что у него непорядок в семье не хотелось. Не стоило родителей волновать из-за своих проблем.

Пока Пикалов вспоминал этот эпизод, Епифанов закончил свой рассказ. Последовало предложение продолжить мероприятие.

После нескольких тостов, слово было представлено Пикалову.