Тем временем наступило время доклада оперативному дежурному дивизии. Пришлось ему доложить о пожаре. Неизвестно почему, но уже через десять минут позвонил командир дивизии и потребовал немедленно потушить пожар и доложить ему. Через час, не дождавшись доклада, он позвонил опять.

– Затушили?

– Нет!

Еще через час.

– Затушили?

– Нет!

Тогда он сел на вертолет и полетел в часть.

В то время, когда звонил командир дивизии, командир части, обеспокоенный длительным отсутствием пожарной машины, попытался вызвать другие пожарные машины. Вторая машина прибыла быстро. Но, также считая, что продолжаются учения, она прибыла без воды и, как и первая, помчалась за водой. Командир части чертыхнулся и начал требовать третью машину. Но в ней был неполным экипаж, и она не прибыла.

Примерно через час после убытия прибыла, наконец, первая машина. В это время крыша уже полностью сгорела. Струя воды начала гасить пламя, но полностью погасить пожар не удалось. Машина поехала за следующей порцией воды. Опять за пятнадцать километров к третьему водозабору. Но подъехать не удалось. Вторая пожарная машина сломалась и перекрыла путь. Пришлось тратить время на перемещение машины с дороги. Но двигаясь обратно и объезжая вторую машину, первая машина попала в колею, заполненную грязью и водой. С трудом выехав, первая машина вновь помчалась к месту пожара. В это время в штабе прогорели уже потолки. Водой удалось сбить пламя почти везде. Стены уже не горели, они дымились.

В это время прилетел командир дивизии. Командир части докладывал ему о происшествии лично. Здесь надо сказать, что солдаты и офицеры не бездействовали. Ведрами носили воду и поливали там, где это было доступно. Но вода из ведер, никак не влияла на пламя. Попав на горящее бревно, она на миг сбивала язык пламени. Но через несколько секунд пламя возвращалось на прежнее место.

Из штаба было вынесено все, что в силах было вынести. Но то, что вынесли, было мелочью по сравнению с тем, что осталось в руинах. А остались шкафы с секретными документами, сейф с деньгами, крупногабаритная мебель, множество служебных документов, чертежей, папок, карт и книг и, конечно, аппаратура дежурного по части.

Выслушав командира части, командир дивизии лично расследовал причины разразившей катастрофы. Через полчаса он уже знал, что дежурный по части уснул, хотя не должен был это делать, что усталый после учений солдат после отбоя работал в политотделе, что тоже не должно было быть, что в закрытом пожарном водоеме не оказалось воды. И он тут же принял меры. Дежурного по части он приказал судить судом чести офицерского состава, и назначил комиссию для разбирательства. Комиссия быстро установила, что в пожарном водоеме воды никогда и не было. Ответственный за водоем прапорщик поставил под люком две приваренные друг к другу бочки. В них была вода. Сделано это было для обмана членов различных комиссий, которые периодически проверяли наличие воды в этих водоемах. Эти проверяющие и инспектирующие пожарную безопасность воинской части, открывали люк, видели воду, доходившую до нижней его части. То, что люк закрывает только бочки с водой, не было видно. Наиболее щепетильные члены комиссии опускали в люк шест, чтобы определить глубину водоема. Шест доходил до дна второй бочки, показывая наличие воды на эту глубину. То, что вода была только под люком, зрительно определить было невозможно. В свое время прапорщик, сделавший это изобретение, получил неофициальную благодарность за находчивость. Теперь эта находчивость вышла боком.

Узнав о таком очковтирательстве, командир дивизии пришел в ярость. И его можно было понять. А тут еще доклад комиссии потребовал к себе командующий армией, что означало дополнительное разбирательство и дополнительные неприятности.

В этот момент ему принесли на подпись представление к присвоению очередного воинского звания командиру части и начальнику финансовой службы части Пикалову.

– Хрен им, а не звания! До осени никому из этого полка не подпишу ничего: ни на звания, ни на награды. Отправить все обратно!

И документы отправили назад под предлогом наличия ошибок в оформлении. И не нашлось ни одного человека, который решился бы объяснить командиру дивизии, что Пикалов и подчиненная ему финансовая служба здесь абсолютно не причем.

По возвращении в часть для расчета и получения документов, Пикалов поинтересовался судьбой представления. На его вопросы начальник отдела кадров ответил так.

– Оставайся в части и тогда сразу же пошлем документ. Через месяц, полтора будешь старшим. А если поедешь учиться, то решай это по месту учебы. Командир части того же мнения.

Отказаться от обучения в академии после того, как для поступления потрачено столько сил – нет. Лучше это решить, как сказал кадровик, по месту учебы.

Возвратившись в академию, Пикалов доложил начальнику курса о судьбе своего представления на присвоение звания. Полковник хмуро выслушал его и сказал:

– Теперь это будет решить не просто. Начальник академии ходил к министру с представлениями на всех, у кого вышел срок. С одним вашим представлением он к министру не пойдет. Придется ждать, долго ждать.

В результате Пикалов получил очередное звание почти одновременно с теми офицерами, которые имели срок службы на год меньше, чем он.

Все эти события мигом пронеслись в голове Пикалова, но вслух командиру он сказал:

– Так получилось! При поступлении в академию в части, где служил, вначале сказали, что послали представление, а затем оказалось, что не послали. В академии в это время уже всем очередникам присвоили звания. Я остался один и вынужден был ждать.

– Понятно! – задумчиво сказал командир, – Такие случаи бывали. Служите! Будет порядок в службе – будет звание.

Сказав это, он нажал кнопку. Вошел адъютант.

– Пригласите в кабинет Смирнова!

– Есть! Он уже в приемной! Сейчас зайдет!

Адъютант вышел, не закрыв дверь, в которую тут же зашел офицер.

– Капитан Смирнов.

– К Вам старший лейтенант. Будет проходить службу в Вашем отделе.

– Я знаю. Жду его уже почти месяц.

– Помогите ему обустроиться. Если что не так, обращайтесь ко мне! Можете идти!

– Есть! – почти одновременно ответили ему оба офицера.

В приемной находился только адъютант. Смирнов заглянул в кабинет, дверь которого была напротив кабинета командира дивизии.

– Зайдем сразу сюда, к начальнику штаба.

Зашли. В кабинете находился подполковник среднего возраста. Увидев входящих офицеров, он приподнял голову над столом, где лежали какие-то документы. Молча выслушав Смирнова, он сказал, обращаясь к Пикалову:

– Документы сдайте в отдел кадров. На ближайшем совещании представлю Вас офицерам. Если нет вопросов, можете идти!

В коридоре Смирнов произнес:

– Зайдем еще в один кабинет и пойдем в финотдел.

Зашли в большой кабинет, где находилось несколько офицеров.

– Дед на месте? – спросил Смирнов.

– Да! – не поднимая головы, сказал один из офицеров.

Пройдя через весь кабинет, офицеры оказались у двери, закрытой на кодовый замок.

– Посмотрим, изменились ли его привычки – сказал Смирнов и набрал на замке код 362[1]. Замок открылся. В помещении было две комнаты. В одной из них было три офицера, которые трудились над огромной картой. Дверь в другую была приоткрыта. Смирнов толкнул её и вошел в кабинет. Пикалов последовал за ним.

В кабинете сидел полковник, который вполне мог быть дедом даже для Пикалова.

– К нам новый офицер! – произнес Смирнов.

– Старший лейтенант Пикалов! – представился Пикалов.

– Очень хорошо! Будет кого поставить дежурным по штабу во время учений. А то мои люди совсем замотались! Из наряда – на учения и обратно. Давай, скорее вводи его в курс дела, – сказал полковник, глядя на Смирнова. Затем он перевел взгляд на Пикалова и добавил:

– Не дрейфь, ничего страшного у нас нет. Дежурят у нас все, даже полковники.