Тем временем юноши подошли совсем близко. Заторопился к ним и Караман. Как увидели они деда, направлявшегося к ним, все трое пали ниц и намеревались поцеловать его ноги. Царь Караман не допустил этого, поднял их и расцеловал в очи и в уста. Трое рабов держали в руках золотые подносы с алыми яхонтами. Юноши осыпали деда самоцветами и пошли на поклон к царице — супруге Карамана, приветствовали ее и осыпали драгоценными камнями.
Когда приветствия закончились, появились бесчисленные придворные, в одной руке все держали по большой свече, а в другой — золотые и серебряные монеты, жемчуга и драгоценные камни, снова пришли казначеи и стелили под ноги царю Караману и его жене златотканую парчу, осыпали их самоцветами, воскуривали благовония, благословляли и хвалили Каиса и его родителей. Радуясь и веселясь, направились они в город. Как подошли они все к городским воротам, вышли им навстречу стражники и воздали им хвалу, а за ними вышли все горожане, от мала до велика, и осыпали гостей золотыми и серебряными монетами.
Не стану удлинять речь — об убранстве того города и царском укладе я уже рассказывал прежде, когда речь шла о прибытии Каисара, но так как царь Караман прибыл с еще большим войском и с более многочисленной свитой, нежели Каисар, также и прием ему оказали еще более пышный. Наряды горожан и убранство царских палат поразили самого Каисара. Доехав до дворца, цари остановились, спешились и направились в отведенные им покои.
Загодя так распорядился царь Шерук, чтобы дворец, казну, придворных и прислугу и все его имущество разделить поровну: половину оставил себе, половина предназначалась для царя Карамана и его жены. Так же разделила все и царица. В ту ночь цари, царицы и все подданные пировали и веселились. Целую неделю провели они так. Потом принимал их один день царь Шерук, а другой день — Караман, третий — Каисар, и всякий раз все больше было даров и угощений. Также приглашали друг друга царицы и веселились так, что никто ничего прекраснее не видывал и слаще ничего не слыхивал.
Когда царь Караман увидел невестку, для него это было все равно как если бы он вознесся в небеса и увидел рай. Не мог он отвести глаз от ее блистающего лика и молвил: «Солжет тот, кто скажет, что на земле есть красота, подобная этой. Конечно, ради нее Каисар мог забыть своих старых родителей!»
Прошел целый год в веселье и утехах. И не оставалось в целом царстве ни одного места, пригодного для развлечения, ни одной игры или забавы, которых не показали бы Караману. Когда все исчерпали, обратился Царь Караман к сыну с такими речами: «Сын мой любимый, утешение старых родителей! Воистину мощью своей десницы завоевал ты великую славу, подвластно тебе могущественное царство, но дороже всего — морей и суши — светило небесное Хорашан, невестка моя, и прекрасные сыновья твои. Но и себя не должен терять человек. Разве ты не знаешь, что птицу узнают по ее гнезду, а человека — по его владениям. Хотя ты доблестный и отважный витязь, здесь все-таки думают, что у тебя на родине нет владений и богатств, соответствующих твоим доблестям. И наш приезд еще не показывает всего, ибо ты могущественный и славный государь и все, что имеем мы здесь, — от тебя, а обычаи, какие царят в моем царстве, мое богатство и величие так и неведомы твоей родне». Каис отвечал на это: «Да не допустит того господь! Кто посмеет сказать, что я не сын великого царя?!» Вновь молвил Караман: «Нет, сын мой! Ты молод, я же опытен. Не видевши своими глазами, трудно поверить на слово. Теперь, если ты хочешь удостоиться почестей и показать достоинства своего царства, пригласи тестя и тещу и самой царевне — небесному светилу — покажи нашу страну, дабы сказала она: «Не бедняком был мой муж, а из одной любви ко мне покинул он такое богатство и величие!» Каис отвечал отцу: «Трудно, государь, им оставить эту страну, ибо у них — многочисленные враги и, узнав об их отъезде, те ополчатся и разорят царство, и это принесет и мне и им немалый урон. Если послушаешься меня, лучше не отрывать их от трона; если же нет, вы сами пригласите царя и царицу, и, если они примут приглашение, кто же посмеет противиться вашей воле!»
Спустя некоторое время наступил день, когда восседали все цари и царицы в тронном зале. Большое было веселье, и восхваляли все Каисара. Сказал тогда царь Караман: «Напрасно хвалите вы моего сына, ведь не знаете вы его отечества и царства, так за что же хвалите? Лишь бродяге безродному свойственно хвалить самого себя, но не к лицу это царскому сыну. Виноват Каисар: подобно скитальцу, сбежал он из родного дома с непокрытой головой, босой, и теперь вы славите его доблесть, ибо не знаете за ним других достоинств. Ныне он сжалился над своими старыми родителями, беспомощными от дряхлости, навестил нас, но не остался в своем царстве, а привез нас сюда, как бедных странников. Вы можете подумать, что, если бы у него были обширные владения и подобающий дворец, не поступил бы он так, а сначала показал свое царство несравненным царям.
Ныне не боюсь вашего упрека, ибо сын мой воистину не имеет себе равных, и слава его велика, и сегодня он также и ваш сын, и вы не станете судить меня строго, беден я или богат. Другое меня огорчает: то, что ярчайшее среди небесных светил Хорашан, дочь великого государя, если вслух не выскажет, то про себя непременно подумает: «Недостоин меня супруг мой, бедняк он бездомный!» Отчего же не предлагает вам мой сын и его владения посетить! Хоть вы и владыки великих царств, но и малыми пренебрегать не следует, да пребудут и они под вашей властью!»
Шерук промолвил в ответ: «Не дай бог, государь, чтобы я посмел сказать такое! Вы могучий повелитель, старший над всеми нами, и мы недостойны даже равняться с вами. Но не подобало Каису приглашать нас в ваши владения. Он верно поступил, моля вас, чтобы вы прибытием своим осчастливили царство, дарованное ему богом. Ныне мы готовы исполнить вашу волю!» Что сказ тянуть! Пригласил их царь Караман в свое царство, и стал Шерук готовиться к отъезду. А царь Караман послал срочно визирей и вельмож на родину с наказом: «Здешние порядки и обычаи вы сами видели, отныне ничего не жалейте — ни старых, ни вновь обретенных богатств и сокровищ; старайтесь, чтобы в нашем царстве в десять раз лучше были убраны дороги, дома и дворы, крепости и города; покажите знатным гостям и охоту, и игру в мяч, всякие развлечения и забавы!» В тот же миг отправились визири, день равняя с ночью, и, как было приказано царем, еще более украсили царство, так что, когда прибыли гости и увидели все это, сам царь Шерук, супруга и дочь его сказали так: «Вот это царство, и порядки царствования здесь знают, напрасно мы хвалили свои!»
В первый день царь Караман принимал в своем дворце царей и цариц и всю их свиту и преподносил им дары без числа, во второй день собрались все в покоях, отведенных царю Шеруку, сам Караман был там гостеприимцем и дарителем. На третий день сын Каисара, юный Караман, пригласил всех к себе и такой устроил пир и так щедро одарил гостей, что нельзя того описать! На четвертый день прибыли все во дворец Каисара. На пятый день старая царица пригласила царей и цариц и устроила пир в своих чертогах; изысканны и драгоценны были дары, которые она им подносила. На шестой день пришли все к царице, супруге Шерука, там пировали и тешились. На седьмой день принимала гостей в своих палатах Хорашан и одарила всех без числа и счета. Так прошла неделя. Затем хозяева развлекали гостей игрой в мяч и кабахи, скачками и стрельбой в цель. Затем все выехали на охоту. Так провели цари много дней. И взяли с тех пор в обычай пребывать то во владениях Шерука, то во владениях Карамана.
Все это я слышал от знающих людей, а ныне скажите мне: «Если родители Каисара не умерли после такого странного исчезновения единственного сына и претерпели столько испытаний, отчего же ты, [сестра моя Русудан], зная, что сын твой вернется со славой и богатством, терпеливо его не ждешь?»
Сказал пятый брат Гив: «Вы рассказываете то, что слышали от других. Теперь выслушайте меня, доложу вам то, что видел своими глазами и слышал своими ушами».
