Вскоре увидели они идущих к ним двенадцать мужей. Как приблизились они, спешились, поклонились ему и воздали хвалу и возблагодарили господа за то, что послал он им витязя лучшего, чем ожидали они и господин их, царь Шерук. Очень красивые были люди, хорошо снаряженные и пышно разодетые. Они были еще молоды и сидели на добрых скакунах. Приятно было Каису видеть их, и обрадовался он безмерно и обласкал их, как братьев, и поехали они с ним.

Прибыли они в красивое и отрадное место. Протекал там родник, и спешились они, и через некоторое время подошли к ним еще двенадцать человек и поклонились Каису и преподнесли ему драгоценные шатры, поставили их и подали изысканные яства и напитки. Поели они, сели на коней и ехали так до вечера. В вечернюю пору подъехали к ним отлично снаряженные двадцать всадников на добрых конях. Приблизившись, сошли они с коней и воздали Каису хвалу: «Благословен тот, кто удостоил наше царство вашего прибытия и послал в старости царю Шеруку достойного сына и зятя; ты оказался еще прекраснее, чем ждали мы и слышали хвалу о тебе». Удивлялся Каис: дескать, откуда знают меня эти люди, но не говорил ничего. Остановились они там на ночлег, расставили дивные и драгоценные шатры и сели пировать, были при них многие достойные люди, и, глядя на них, радовался Каис.

Отдохнули они в ту ночь, а как рассвело, собрались и ехали до восхода солнца. Увидели сорок человек, убеленных сединами, едущих им навстречу. Как приблизились те, спешились, поклонились, воздали хвалу и благословили: «Хвала господу за то, что прибыли вы с миром и с вашим приходом возрадовались наши сердца и сердце нашего повелителя».

Среди них был некий муж, самый старший по возрасту, занимавший пост гостеприимца при управителе царского двора. Был он умен, премудр и ликом прекрасен, и звали его Абраам. И беседовал Абраам с Каисом, и прошли они долгий путь до самого вечера. И увидели, что идет бесчисленный караван верблюдов и мулов. Спросил Каис Абраама: «Что это, куда направляется караван?» Отвечал Абраам: «Это не караван — это управитель двора, мой господин Фарух посылает для вас все, чтобы вы могли заночевать здесь». Поставили на берегу реки дивные шатры, такие, что глаз человеческий не видел ничего краше. Подъехал Каис и спешился у царского шатра. Начали готовить редкостные яства и устроили такое пиршество, прекраснее которого око человеческое не видывало. Сказал Каис в сердце своем: «Эти люди обманывают меня, не может быть, чтобы все это принадлежало управителю царского двора, все это намного лучше того, что имеет мой отец».

Три дня они пировали и развлекались, тешились играми и веселились. На третий день прибыл всадник на коне и доложил гостеприимцу Абрааму, что управитель царского двора Фарух выслал передовой отряд и не сегодня завтра пожалует сюда сам, а вы, сказал он, должны сейчас же подниматься и идти ему навстречу. И они приказали седлать коней и уже собирались в путь, как прибыли отряд, посланный царским управителем Фарухом, и бесчисленная свита, которую невозможно было охватить взглядом. Спешились вельможи и стали по очереди подходить к Каису на поклон, воздавали ему хвалу и целовали колено. Потом подходили и другие, оказывали почести и осыпали хвалой. И преподнесли ему знамя, рога и трубы, и все восклицали: «Слава и благодарность господу, который не разорил наше царство, а послал в старости царю Шеруку такого сына и зятя. Он лучше, чем мы ждали, чем слышали о нем хвалу».

Возрадовался безмерно царь царей Каис, и лик его расцвел, подобно розе. Воссел Каис, и свита заиграла в трубы, и забили барабаны, и выкликали гонцы добрую весть, и строились в ряды дружины и шли на большое поле с весельем и играми. Одни играли в мяч, другие состязались в скачках, третьи стреляли из лука в цель. Так они шли, развлекаясь. Увидели, что навстречу им скачет небольшая группа всадников. Это был главный конюший управителя царского двора. Он спешился, поклонился, воздал Каису хвалу и преподнес ему двенадцать породистых коней в драгоценной сбруе, посланных в дар от Фаруха. Каис поблагодарил его. Сели они на коней и поехали дальше. Их встречало все больше знатных придворных, и все воздавали Каису почести.

Спросил Каис Абраама: «Сколько придворных уже явилось, а где же сам управитель двора?» Отвечает Абраам-гостеприимец: «Пока не пришлет он вам навстречу больше половины свиты с дарами, сам не явится». Понравилось это Каису, и продолжали идти им навстречу все более и более знатные придворные. Сказал Каису Абраам: «Мне не следует вас учить, но прибудет еще много знатных людей, и вы[57] не должны робеть. Держитесь так, будто все они — ваши воспитанники, обратитесь к ним с ласковой речью. Тебе[57] принадлежит все это и еще многое другое. То, что ты видишь, кроме тех садов, что ты уже обошел, и другие обширные земли, и необъятные города, и крепости, и села — всем этим повелевает, мой патрон — управитель царского двора, и свита его бесчисленна».

Сказал Каис в сердце своем: «Я же говорил, что обманывают они меня, эта страна, эти крепости и села и бесчисленные придворные едва уместятся на площади в три дня пути, а люди все прибывают и прибывают. Этот Абраам, наверное, управитель двора, а тот, кто должен прийти, видимо, царь этой страны, ибо страна Урум тоже велика, но таких порядков и обилия придворных, щедрости и любезности не видел я и у батюшки моего — царя Карамана. Они либо чародеи, либо по молодости моей хотят меня обмануть. Если все это принадлежит управителю двора, то у царя должно быть в сто раз больше земель, богатств и придворных. Мне следует быть начеку, чтобы не осрамиться перед государем. Как узнаю я царя? По венцу, скипетру и порфире, которые всегда должны быть при нем. Если не увижу я этого, тогда поверю, что он управитель двора, и буду вести себя с царским достоинством. Вельмож и придворных буду приветствовать кивком головы и ласковой речью».

Приходили и приходили люди, коих невозможно было сосчитать, красиво и богато наряженные, пригожие и любезные, на добрых конях, в полном снаряжении. Нравились Каису красота и доблесть свиты. Тут увидели они, что скачет гонец на быстром коне и докладывает Абрааму: «Совсем уже близко управитель двора Фарух». И сказал Абраам Каису: «Как прибудет он и увидит тебя, сойдет с коня и обнажит голову. Ты же с коня не сходи, не подобает тебе это как сыну великого царя и повелителю этих мест, он же — твой вассал. Когда он спешится, ты оставайся на коне. Он подойдет ближе, поклонится и захочет поцеловать твое колено, этого не дозволяй, пусть поцелует тебе руку».

Тем временем показалась большая свита, растянулись прибывшие со своими конями на расстояние трех агаджи. Били в барабаны, дули в трубы и волынки, играли на свирелях и литаврах. Начались состязания в скачках, в стрельбе из лука — ничего прекраснее не видело око человеческое. Смотрел на это Каис и всему дивился. Как приблизился царский управитель Фарух на расстояние одного агаджи, сошел с коня, снял шапку и пешком направился к Каису, сидевшему на коне. Подошел он, поклонился и хотел поцеловать колено. Здесь наклонился царь Каис, подложил ему под щеку свою руку и не дозволил целовать колено. Поцеловал Фарух ему руку, а Каис поцеловал его в лицо. Сели придворные на коней, но не сел управитель двора.

Воздал Фарух хвалу Каису: «Благословен господь, создавший такого юношу, и да здравствует многие лета тот отец, который тебя сотворил! И благословенна пусть будет та мать, которая тебя родила! И благословенна да будет та грудь, которая вскормила тебя молоком и взрастила! Благословенна будь та земля, на которой ты возрос и возвысился, подобно кипарису!

А еще благословен будь господь, который оказал нам такую милость и ниспослал нам тебя патроном и даровал нашему господину достойного зятя и сына. Отныне мы будем радоваться этому. Приказывай, повелитель мой, и изволь пожаловать в дом раба твоего!»

Управитель двора пешком пошел впереди, но Каис не позволил ему этого и посадил его на коня. Поехали они и прибыли в город, большой, просторный и красивый, разукрашенный без меры, где стоял дворец управителя двора. Как приблизились они к городу, вышли им навстречу все горожане — мужчины и женщины, и славили они Каиса и осыпали его золотыми монетами. Спешился тут Фарух и вместе со своей свитой стал стелить под ноги Каису парчу, атлас, шелк, и так он шел, а горожане осыпали его самоцветами и жемчугами и стелили под ноги коню драгоценные ткани.