Завуч пристально посмотрела на меня:

— Анджей у меня такое впечатление, что ты просто издеваешься!

— А чо я, я ничё.

— Ладно, иди, артист.

Я ничего не понял и выяснил, что из моих прежних корешей осталось мало кого. Остался Андрюха Продик (прозвище от должности отца в военной части начпрод). Ну еще пара пацанов ну девчат чуть побольше.

Меня завели в класс, представили. Те, кто меня знал, лениво махнули. Остальные с интересом вылупились. Некоторые девахи оценивающим заинтересованным, некоторые заинтересованно но тут же холодно — лениво отстраненно.

Пацаны, которых я не знал, шёпотом уточняли у «местных» что да как. Короче сел я на Камчатку достал учебник и приуныл. Продик сидел с какой-то девахой и что- то нашептывая ей, оглядывался на меня и подмигивал. Я заметил, что сейчас многие пацаны сидят с девчатами. Девчонки поглядывали на меня с вялым интересом, кто-то пытался меня вспомнить, некоторые смотрели с откровенной насмешкой.

Парни смотрели с опаской. Я итак то был не маленького роста. А полтора года ежедневной физухи даже из дрища могут сделать подобие человека. Тем более какие-то слухи о том, что меня упекли на малолетку, давали повод держаться от меня подальше.

Причем пацаны выглядели этакими пажами и девки пытались делать вид невьебательских королев. М-да пошло расслоение. Видел я такое в интернате. Вон страшненькие девки сидят парочками. Вон пацаны за одной партой, ботаны походу. Вон видно сразу спортсмены. Гребцы нормальные пацаны, помню, помогали мне бидоны перетаскивать.

Мдяяя. Спасибо дед!

Я теперь не «пОляк-Андж — парикмахер» племянник тетки торгующей офигенным самогоном мастер «варенок» я «НОВЕНЬКИЙ» в своем классе…

Уроки шли ни шатко, ни валко последним был урок литературы, который вела наша новая классная руководительница, которой меня завучиха даже не представила. Классная была ну как сказать, короче «классная».

Молодая выпускница невысокая стройная и весьма хороша собой. И вела она литературу. Что- то было про современных поэтов или писателей. Вела хорошо, рассказывала вдохновенно. Но класс, честно говоря, скурвился. Когда задавала вопросы девки, томно вздыхая, тянули:

— Верааа Сергеевна ну я не знаю, у меня вчера так живот болел, не могла учить. Ну понимаете…

Или несли какую-то пургу, под ехидные комментарии понтующихся пацанов.

Классуху это, задевало она краснела, пыталась не замечать откровенного хамства. А потом был опрос по журналу, оказывается, надо было выучить стих кого-нибудь из современников.

— Ой а у нас новенький ученик, — радостно провозгласила она…

— Да он очень старенький, — пизданул с места в карьер Продик, учился здесь уже.

— Ой, а я не успела познакомиться, — вздохнула Вера Сергеевна, — прошу к доске Андрей? Александр? Извини, не у спела, посмотреть, — смутилась она под хохотки класса.

— Анджей, — ответил я спокойно и не смущаясь, пошёл к доске. Вышел и злобно — лениво, словно на тумбочке в бассейне перед дистанцией посмотрел в класс. Пару хихикающих королев пришлось придавить взглядом и заставить покраснеть. Хех, а правы девчата волейболистки из Казани (пару раз дававшие мне уроки…).

— Виктор Робертович Цой «Пачка сигарет», — довольно громко и отчетливо как будто проводил разминку в младших классах, изрек я, и продолжил, стараясь говорить громко и четко. При этом уставившись в никуда.

Класс притих. Классная слушала тоже молча кивая в такт. Я закончил и, стараясь не ржать, посмотрел на училку. Вера Сергеевна кивнула спокойно и молвила:

— Очень хорошо, Анджей, а смысл — посыл ты уловил, что хочет сказать Цой в своем творчестве?

— Виктор Робертович говорит нам, что нет безвыходных ситуаций, всегда есть надежда, а если посмотреть глубже то, все что нам кажется плохим, может оказаться не такой уж и проблемой.

— А разве так можно было? — вздохнул кто- то в классе.

— А вы думаете, что лидер группы Кино не поэт? — показала зубки классная, — садись Анджей пять, очень хорошо.

Надо же! В интернате прокатило и здесь прошло! Спасибо Кино!

И тут руку протянула и попросилась к доске «королева класса» (по моим первичным выводам) Рита Дианцева.

— Дмитрий Варшавский Деревянные Церкви Руси, — продекламировала она хорошо поставленным голосом. И весьма, весьма неплохо прочитала старенький хит «Черного Кофе».

Вера Сергеевна обрадовалась и спросила, что еще нравится ей из Варшавского и Дианцева прочитала с охуенным выражением «С ветки падающий лист».

Тут уже завязался такой конкретный разговор про смысл, подтекст и прочее. Все- таки Вера Сергеевна была неплохим начинающим педагогом. Она сумела увлечь класс. Даже Андрюха Продик зачитал, что-то из советских рокеров и даже поконтрился про смысл песни. Как ни странно урок прошел хорошо. Но не для меня, я попал в поле зрения Дианцевой. Марго во все услышанье заявила, что этот «дебилушка-детинушка», сбежавший со своего коровника, чуть не подставил класс.

Ну вот, начинается. В том, что я попал в сферу интересов «королевы», подтвердилось на семинаре по физике после уроков. В классе было холодно, и некоторые девчонки сбегали в раздевалку за курточками и шубейками. Так вот Марго, в раздевалке выбирая себе курточку «попонтовее», скинула на пол мой бушлат от танкача (куртка черного цвета от танкового комбинезона).

А вон смотрю пара девчонок в пацанячих куртках. Как выяснилось это типа такая мода брать у пацанов куртки и типа форсить, ну и как бы знак внимания. Да с хуя ли то????

И пока Дианцева усаживалась, накинув на себя сверху как бурку спортивную куртку одного из гребцов, я, скрипнув зубами, сбегал в учительскую. Отпросился у физички. Мотивировал тем, что такой семинар у меня уже был, показал старый дневник и умолял её отпустить на переговоры с родителями, а то позвонят, а меня дома нет.

Меня отпустили. Я понесся в класс, пытаясь сьебать раньше прихода физички. И улучив момент, когда Дианцева привстав, потянулась за каким- то учебником, аккуратно выдернув куртку так, что она даже не заметила, перекинул её спортсмену, юркнул в дверь, успев заметить благодарственный взгляд Продика. ПоходуАндрюха в неё того. Поднял с пола свой танкач, вытащил из рукава уебанский петушок и, напялив на голову, смылся из школы.

Придя из школы, я пошёл выполнять дедовы наказы.

«Хайль Гитлеры» были тяжеленые и я, честно говоря, устал, перетаскивая двадцать десятилитровых банок в подвал. Тем более банки с брагой были ни хрена не подписаны и мне пришлось методом тыка узнавать содержимое. Итак, что имеем?

Пять банок виноградной браги… хотя какая брага нормальное такое винцо судя по запаху, чуть поморщившись попробовал. Ну, нормально! Кисленько чуть- чуть.

Взял пару трехлитровок, отлил через марлю, добавил сахарку и чутка толченой коры, которую дед частенько использовал для настоек. Отставим и перенесём в чулан с закрутками в летницу, поставим рядом с газовым котлом в тепло.

Пять банок скорее всего яблочной. Шибануло газом как из бутылки «Буратино».

Пять вишневки.

И пять хер пойми, с чем запах какой-то хлебный и мезга непонятная. Пришлось лепить бирки. «Вин», «ябл», «вишн», «хз».

Так ну ладно пробуем с виноградной. Цедим. Потом еще раз. Бля!!!!! Чуть не проблевался от гребанной каши бодяги из банок. Два ведра этой херни набралось.

Надо соседям отдать, дед всегда им отдавал, они чушек держат, добавляют свиньям в жратву. Долил бидон по уровню. Приладил крышку с перепускным коллектором. В охлаждающий контур навалил снега. Включил газ и пристроился рядышком с «Техникой Молодежи» в руках. Скучно! Раньше со мной кот Тихон сидел, мурчал что-то, и начинал суетиться при различных утечках. А сейчас я забыл привлечь мохнатого к выполнению ответственных задач.