/7 января 2028 года, сатрапия Сузиана, г. Душанбе/

Со всеми этими хлопотами совершенно упустил, что у нас тут прошёл Новый год! Надо почаще смотреть в календарь или вообще издать бумажный вариант и назначить отдельного специалиста, ответственного за его ежедневное перелистывание. Ладно, в следующий раз не проебусь.

— Так-так-так… — я вошёл в допросную, повернул стул и уселся на него животом в спинку. — Самайра, дочь Аджая…

— Чего ты от меня хочешь, мертвец? — спросила она с нескрываемым презрением.

— Просто поговорить, — ответил я и подкурил сигарету. — Ты ведь не против простого разговора?

— Я не раскрою тебе секрет ликантропии, — заявила Самайра и непокорно отвернула голову.

— Как давно ты родилась? — спросил я.

Вопрос застал её врасплох. Не такого начала допроса она ожидала, как я понимаю.

— Почему это тебя интересует? — с подозрением вернула она на меня взгляд.

— Интересно же, — пожал я плечами, после чего сделал глубокую затяжку. — Невежливо, конечно, спрашивать женщину о её возрасте, но не могу сдержать любопытства. Ты очень хорошо выглядишь, несмотря на то, что тебя, как я вижу, держали в подземной темнице…

— Пытаешься меня соблазнить? — неверно поняла меня Самайра.

Она вообще не понимает, зачем я всё это затеял и это, прямо-таки, отлично.

— Зачем мне это? — усмехнулся я. — Будто не знаешь, чего могут, а чего не могут хотеть личи.

— Прекрасно знаю, но это может быть игра, — ответила на это индианка, будто размышляя вслух. — Лучше не отвечать тебе ничего.

— Ладно, тогда где ты родилась? — задал я следующий вопрос. — В этом мире или в «верхнем»?

— Это тебя не касается, — ответила Самайра.

— Хорошо, — кивнул я и сделал паузу.

Пауза длилась несколько минут. Она лихорадочно размышляла, искренне недоумевая от содержания этого странного разговора.

— Ты помнишь своих родителей? — спросил я. — Я вот, постепенно, забываю, как выглядели их лица. Это искренне печалит меня.

— Моего отца, как ты уже знаешь от персов, звали Аджаем, а мать звали Аванти, — ответила Самайра. — Я не забывала их лиц.

— Повезло тебе, — устало вздохнул я. — А я видел их так давно… Но теперь даже фотографий не осталось.

«Вообще-то, Кирилл Кириллович достал фотографии твоих родителей», — сообщила мне Аня телепатически. — «Ты не знал, да?»

Открываю разум. И где он их нашёл?

«Он съездил к твоему родному дому и опросил соседей», — транслировала мне Аня. — «История была громкая, так как твоя бывшая соседка передала ему альбомы твоей семьи только после того, как он заплатил ей пятьдесят тысяч рублей. Ещё вещи, вроде бы, какие-то были…»

Пиздец.

«И не говори», — согласилась Аня.

И где мне теперь достать эти альбомы?

«Они были в архиве Стоянки — я слышала, что при первом твоём восстании ими пытались пробудить в тебе человеческие чувства», — ответила Аня. — «Сейчас они, скорее всего, у Ариамена».

Вот мудак. Даже не сказал. Придётся выкупать.

«Такой уж он человек, видимо», — сказала Аня у меня в голове.

Блокирую разум и перевожу взгляд на Самайру. Ну и сейчас уже, наверное, понятно, зачем я задаю все эти странные вопросы, да?

Если у тебя есть талантливый телепат, ждать ответов на вопросы и не надо, нужно лишь просто их задать. Человек, когда слышит однозначный вопрос, просто обречён обдумать ответ, даже если не собирается его давать. Ассоциативные ряды возникнут против его воли, и телепат срисует их прямо у него из головы.

— Ты, наверное, специально училась на создателя ликантропов, да? — спросил я.

— Да, — ответила Самайра.

— Процесс создания ликантропов тесно связан с альбедо, ведь так? — продолжил я. — Неотъемлемая часть, я бы сказал. Это ведь зелье, создание которого требует многих этапов, ведь так?

— Чего ты добиваешься? — спросила индианка. — Если знаешь всё сам, то зачем спрашиваешь?

— Не знаю, — признался я. — Но очень хочу узнать.

— Зачем тебе ликантропы? — спросила Самайра. — Хочешь создать из них армию? Чтобы сеять ужас на всех окрестных землях? Мало страданий причинил Ариамен с Лакшаем?

— О-о-о, мой старый знакомый, — заулыбался я. — Эх, жаль, что я его казнил…

Бедолага очень мучился перед смертью. Но поделом.

— Я слышала, — поморщилась Самайра. — Но ты не ответил.

— Они нужны мне как источник органов, — ответил я. — Требуха ликантропов нужна мне, чтобы создавать некрохимероидов — качественных воинов, сильных и быстрых. Искать выживших оборотней по окрестностям — это низкопродуктивно, поэтому я бы хотел иметь возможность создавать их самостоятельно. Вот только узнать бы, как именно…

Делаю паузу, якобы на раздумья. Для достоверности закуриваю очередную сигарету и сосредоточенно курю её.

«Есть что-то», — сообщила мне Аня. — «Нежно дожимай её».

— Наверное, ты не захочешь рассказать мне секрет, ведь у тебя есть какие-то религиозные запреты… — вновь заговорил я.

«Это не религиозный запрет, а страх неминуемой смерти», — ответила Аня. — «Некий культ садху, который сразу же узнает, что кто-то слил информацию. Как — непонятно, но она убеждена, что они узнают».

— Или это что-то другое? — спросил я.

— Я не могу… — сдавленно ответила Самайра.

«Они действительно узнают, Алексей», — сообщила Аня. — «Уже были прецеденты».

— Но ведь способ создания ликантропов есть, — убеждённо произнёс я. — А если он точно есть, то я смогу найти его. Ты лишь сэкономишь мне десятилетия, Самайра.

«Пошло», — транслировала Аня. — «Очень много информации. Оставь её».

Встаю со скрипнувшего стула и покидаю допросную, после чего иду в кабинет следователя, где сидит Анна.

— Что накопала? — спросил я, усаживаясь напротив неё.

— Не отвлекай, — попросила она меня.

Она быстро писала что-то на листе формата А4. Ручка вдруг перестала писать, поэтому Аня схватила карандаш и продолжила.

— Готово, — произнесла она, закончив писать. — Вот тут ингредиенты, но с оригинальными названиями и описанием внешнего вида — как смогла. Здесь действия, которые делал её гуру, а здесь действия, которые делала она, когда занималась зельем самостоятельно. А вот тут информация, как превращают человека — сколько давать зелья и так далее. Могут быть неточности, я собирала картинку по кусочкам, поэтому будь готов, что что-то не сработает или сработает не так.

— Разберёмся, — ответил я, поднимая со стола лист бумаги. — Хорошая работа, Анна Константиновна. Лич не забудет.

— Не забудь, не забудь, — улыбнулась она. — А с ней что дальше?

— Будем продолжать беседы, — сказал я на это. — Меня интересуют многие вещи, касающиеся этих индусов. Что за культ, что за гуру, какого хрена они вообще отправляют в такие дали своих адептов — очень интересно.

— Значит, я не останусь без работы, — сказала на это Аня. — Могу идти?

— Хочешь анекдот? — спросил я.

— Как обычно или что-то смешное? — уточнила она.

— Ну, это тебе решать, — ответил я.

— Эх, давай, — махнула она рукой.

— С балкона матери-одиночки валил сигаретный дым, — заговорил я. — Выбрали нового папу.

— Ха-хах! — хохотнула Аня. — Дай курить.

— Держи, — передал я ей пачку. — Меня окружают курящие женщины…

— Какие-то проблемы с этим? — спросила Аня.

— Нет у меня никаких проблем… — покачал я головой.

… кроме новых культистов. Если у них интересы в Сузиане, то надо ожидать ещё больше агентов влияния, а Лакшая я иначе, как агентом влияния, назвать не могу. Лакшай потерпел провал, за что очень жестоко поплатился, с моей подачи, а ему взамен прислали Самайру, к которой у сатрапа Ариамена было уже совершенно другое отношение. Значит ли это, что пришлют ещё одного или одну?

Они ведь узнают, что Самайра не мертва, как Лакшай, а это может вызвать у них острое желание выцарапать ценного агента из моих холодных рук.