Особенностями увеличивавшегося контингента мужчин на улицах стали видимые результаты тяжёлых ранений. Трости, костыли, позднее протезы, тёмные очки в сочетании с поводырём – вот показатели активных участников войны.

Появился как-то на улицах города немолодой уже мужчина, чуть больше тридцати лет, с правильными, можно сказать, красивыми чертами лица. Волосы в основном тёмные, но с проседью на висках, указывающей на непростые события в жизни их владельца. Как и многие фронтовики, одет он был в военную форму без погон. Но не на это прежде всего обращали внимание все встречавшиеся с ним. Основное заключалось в том, что был он без обеих ног выше колена. Никаких колясок для перемещения таких инвалидов в то время не было. Когда и кто придумал для него и сконструировал небольшой деревянный настил, установив его на четырёх подшипниках, неизвестно. Сидя на нём с помощью двух специальных, тоже деревянных, рукояток, можно было отталкиваться ими от земли и катить в нужном направлении. Для преодоления бордюров на асфальтовых дорожках и других небольших препятствий обе оставшиеся части ног пристёгивались к настилу ремнями, что давало возможность упором на руки поднять его на нужный уровень и продвинуться вперёд.

Основным источником официальной информации в то время было проводное радио. Чёрные рупоры висели на стенках практически во всех домах и обеспечивали население новостями всесоюзного и местного значения. А вот личные сведения поступали интересующимся людям обычно в виде слухов, передаваемых в устной форме знакомым, родственникам, соседям по дому или улице. И вот о безногом инвалиде пошли слухи, что он бывший полковник, что сам он повёл в атаку одно из подразделений, в которой потерял обе ноги. К счастью, медикам удалось спасти ему жизнь, хотя большая потеря крови и длительность доставки в лазарет не способствовали этому. Но, получив таким образом возможность существовать, он вопреки логике не обрадовался этому, а, потеряв жизненные ориентиры на будущее, решил не возвращаться домой, где у него были жена и дети. Таким образом, он не только заплатил за Победу ампутированными ногами, но и пожертвовал своим возможным благополучием в любящей семье, потеряв возможность и самому демонстрировать своими поступками любовь к дорогим, близким людям. Конечно, все перечисленные факты в слухах не обладали стопроцентной достоверностью, но это никак не влияло на жалость посторонних к пострадавшему человеку, сопереживание с ним всей горести сложившейся ситуации.

Тяжесть морального состояния, естественно, не могла не оставить следа на поведении инвалида. Говорили, что он практически ежедневно заливает горечь своих мыслей известным в народе средством. Однако он не потерял самообладания, старался внешне не вызывать жалости у окружающих, не зарос щетиной, не появлялся на людях в грязной одежде. Было видно, что этот когда-то достойный человек никогда не унизится до безнадёжного состояния и проведёт остаток своей жизни с пониманием своего нового положения.

Достаточно долгое время инвалид на самодельной коляске показывался на улицах города, и все уже привыкли к звуку её подшипников, катящихся по асфальту, к его упорному отталкиванию от земли для продвижения только вперёд. Маршрут его поездок был практически всегда одним и тем же – от места его очевидного проживания на местный рынок. Именно там всегда было большое скопление народа. Жизнь кипела в направлениях: выгодно продать произведённое или оказавшееся сейчас ненужным и с выгодой купить для сиюминутных нужд или на перспективу. Инвалид редко что-то покупал, чаще всего махорку. Видимо, рыночная среда просто оживляла его и была необходима для осознания, что жизнь-то вокруг продолжается.

Однако через несколько месяцев его не стало видно. Говорили, что жена нашла его и забрала домой. Только это ведь слухи, часто придумываемые для хорошего конца какой-нибудь скверной истории. Правда это или нет, неясно. Но вот только искренне жаль, что неизвестно также, остались ли после него наследники, которые могли бы с гордостью пронести его портрет в колонне «Бессмертного полка». К нему он, несомненно, относился хотя бы только потому, что уж точно был на передовой, лишился здоровья и не потерял при этом человеческого лица. Но не меньшее уважение в этой истории заслуживает и его жена, если слухи о ней реальны, хотя в России такое не просто естественно, но и нередко. Не потерять со временем имевшиеся когда-то чувства и принять на свои плечи, возможно, длительную заботу о безнадёжном инвалиде дано не каждой женщине. И дополнялась для неё общая для всех Победа торжеством высокой личной нравственности и морали над жестоким порой разумом. Для этого случая наиболее подходили бы создание и всемерная поддержка всенародного сообщества «Бессмертная любовь».

Вернулся Анатолий в свою деревню с небольшой задержкой после Победы, в соответствии с порядком плановой демобилизации. В отличие от многих, стремившихся закрепиться в городе, на что имели право все демобилизованные, сразу же приехал он к своей довоенной любви Сонечке. Самой красивой она была не только в школе и деревне, но и во всей округе. Чисто русское лицо, волосы светлые, стройная, высокая, с горделивым взглядом и с мягким, приятным голосом. Многие парни своим поведением намекали ей на взаимную дружбу. Но за что именно долговязого, худющего и нескладного Анатолия предпочла она другим, красавцам, он понять не мог. Даже сомневался какое-то время, а не играет ли она с ним, чтобы разжечь чувства у другого претендента. Но, видимо, разглядела она что-то, скрытое для многих, в его характере. Возможно, надёжность в отношениях, что намного дороже для жизни, чем внешняя привлекательность.

И жизнь неоднократно подтверждала Сонину точку зрения. Вот один из случаев. Собрались несколько деревенских девчат и парней в город: на жизнь городскую посмотреть, купить что-то необходимое и красивое. Целый день по различным маршрутам мотались. Утомились уже, надо домой отправляться. Но перед отъездом подошли к ним более взрослые городские парни и стали навязчиво предлагать совместное проведение вечера. Особенно выделялся красавец с крепкими мышцами – видимо, лидер для остальных, – обративший внимание именно на Соню. Пошлые намёки и унизительные предложения привели всю деревенскую компанию в ступор. И тут неожиданно Анатолий встал между городскими и Соней. Внешне картина была пародийной: мощный здоровяк и ещё не сформировавшийся юноша стоят лицом к лицу, готовые к решению какой-то проблемы.

– Ты чего это? Давно не нюхал? – сказал лидер компании и поднёс к лицу Анатолия здоровенный кулак.

Вся городская компания ехидно захихикала.

– Отойдите, – сказал Анатолий, обернувшись к своим.

Они как бы нехотя, внутренне готовясь к неизбежной драке, медленно отошли. А городские сразу же обступили противостоявшую пару со всех сторон. Разговор между ними был не очень длинным и, к счастью, без активных действий. О чём они говорили, никто из деревенских не понял, но только в конце все услышали громко сказанное:

– Ладно, живи.

После этого вся городская компания последовала за лидером, оставив одиноко стоявшего Анатолия с видимым внутренним напряжением и сосредоточенностью.

Война пришла для Анатолия и Сони неожиданно, не дав даже как-то начать исполнение уже возникавших планов. Перед самой поездкой в военкомат по повестке Анатолий сказал:

– Жди, я вернусь.

И такая уверенность была в этих словах, что Соня, знавшая его обязательность, мысленно даже не допускала другого результата. Да, он не будет прятаться за чью-то спину, не побоится пойти на риск, но, раз обещал, обязательно вернётся.

Именно это и демонстрировал Анатолий, без задержки после Победы и демобилизации рванувший к Сонечке. Мог бы он, конечно, не спешить, потратить время на оценку создавшейся в стране послевоенной обстановки. Рабочих мужских рук в восстанавливавшихся городах критически не хватало, чем и пользовались многие победители. Но Соня ждала, и он не мог затягивать это время.