Войны и подготовка к ним занимают значительное место в общем объёме жизнедеятельности человечества. Они с позиции привыкшего ко всему человека воспринимаются так же обычно, как поиски пропитания, необходимость сна и даже продолжение рода. Проснувшись утром, можно без сомнений в ответе поинтересоваться: «Они там уже воюют или всё ещё готовятся?» За обедом задать вопрос: «А какое сейчас соотношение сил и средств конфликтующих сторон на фронте и в целом?» Во время вечернего моциона бывает интересно обсудить: «Как оценить реально достигнутые успехи в войне и в разработке новой техники для её ведения, если они, скорей всего, не соответствуют действительности?» Ну и крайне удивиться сну, в котором приснилось сообщение: «Неприятель предлагает прекратить войну и начать мирные переговоры».

Ничем в этом плане не отличается Россия от других стран. Если посчитать все войны и «войнушки», в которых она участвовала только в двадцатом веке, пальцев рук точно не хватит. Конечно, во многом это связано с наследством от предков в виде громадной территории с несметными природными богатствами. И кому же не захочется откусить от этого кажущегося несправедливо полученным пирога? Или хотя бы заставить «добровольно» платить за такие блага. А Россия, естественно, сопротивляется таким попыткам, что со стороны «друзья» могут интерпретировать как насильственное удержание не только территорий, но и некоторых народов от самоопределения. Кроме того, полученное наследство приводит к вере в полную самодостаточность страны и на этой основе формирует у россиян желание продемонстрировать способность противостоять любому внешнему давлению, показать, какие они справедливые при защите слабого, какие безгранично и бесшабашно добрые, какие умные при решении спорных вопросов. Укрепляется мнение, что весь мир может брать с них пример и следовать ему. Но ведь в мире есть и другие представления об организации международных отношений. Только Россия никак не может влиться в организованную и юридически оформленную структуру однополярного мира. В этом случае первостепенное значение должна бы иметь эффективная работа дипломатии. Но ушло время мудрых дипломатов, и страдает от этого страна.

Трудные времена, как бывало не раз, переживает сейчас Россия. Проанализируйте её историю – и вы увидите, что часто яркие победы и достижения чередуются с длительными периодами глубоких экономических и политических проблем. Страна периодически сотрясалась внутренними и внешними неблагоприятными факторами с отрицательным влиянием на условия жизни и благосостояние её населения.

Одним из последних наиболее значимых исторических этапов, заключающихся во внешней интервенции, была Вторая мировая война, которая сделала Россию центром событий, поэтому называется в ней Великой Отечественной войной. Да, Россия – победитель, но какой ценой! Миллионы погибших, разрушение экономической инфраструктуры, существование на грани выживания – всё это легло тяжёлым бременем на плечи оставшихся в живых, запечатлелось в их исторической памяти. И они были готовы переносить все тяготы как непосредственно военного, так и восстановительного периода с надеждой: «Лишь бы не было войны!».

Но прошло время. Поколение трудных лет интенсивно сокращается по численности. А послевоенная молодёжь, смотря фильмы о войне, с увлечением наблюдая, какими умными, ловкими и бесстрашными были герои прошедших лет, восхищается и гордится ими, не чувствуя сопровождающей все те события боли, наполнявшей сердца не только фронтовиков, но и тех, кто был вдали от непосредственно боевых действий. То есть гордость и боль – сочетающиеся стороны Великой Отечественной войны.

Что касается гордости, то её демонстрацию со значительной стабильностью в последние годы выполняют парады Победы. Но, проанализировав хронологию, можно убедиться, что отношение к ним со временем значительно менялось. После первого Парада 1945 года следующий проходил только через двадцать лет. И, казалось бы, нет здесь ничего удивительного, необъяснимого. Стране было не до парадов, надо было восстанавливать разрушенное, создавать новое. Однако не менее важной особенностью того времени были свежие раны от утраты погибших. Очевидно, именно поэтому официально с 1947 года 9 мая стал не выходным, а обыкновенным рабочим днём. Никаких парадов, чтобы не тревожить память и празднование победы не стало коллективными поминками всех не возвратившихся с войны. А поскольку это коснулось большинства семей в стране, то фактически девятому мая соответствовало бы название «День всеобщего траура».

Затем следует ещё двадцатилетний перерыв в праздниках, до 1985 года. Тут и без парадов волнений хватало: частые смены руководителей, изменяющееся направление развития страны, экономические проблемы. Всё это сдерживало стремление поразить сограждан и зарубежных наблюдателей чётким строем и невиданной военной техникой. Но с 1995 года парады Победы неожиданно стали практически ежегодными, с незначительным количеством пропущенных лет.

Не менее важными составляющими гордости Победой являются патриотические фильмы и публикации, а также популяризация с периодическим награждением орденами и медалями оставшихся в живых участников войны.

Ну а боль утрат, лежащая тяжёлым камнем на сердцах живущих и помнящих то время людей, отражается в возложении венков к Могиле Неизвестного Солдата. Конечно же, это связано со всеобщей признательностью потомков тем, кто отдал жизнь за свободу Родины, за их коллективный подвиг. Аналогичные чувства возникают и при возложении цветов к памятным знакам городов-героев.

Большую популярность приобрело движение «Бессмертный полк», и оно прежде всего демонстрирует опосредованную сопричастность живущих к победе над врагом: «Смотрите, мой дед, отец, родственник принимал участие в героических событиях того времени. Его нет в живых, но я продолжаю гордиться им». Непременно при большом количестве участников этого мероприятия возникает чувство солидарности чествующих на основе общей скорби о всех погибших. И оно, являясь общим для собравшихся, в целом воспринимается как важное общегосударственное явление, утверждающее то, что в единстве можно решать задачи любой сложности, включая судьбоносные.

А вот боль утраты не может быть коллективной. Невозможно переживать за неизвестного человека без знания, какой вклад он внёс в Победу и кто он в общечеловеческом плане. Конечно, персональная боль потери близкого при организации «Бессмертного полка» подразумевается как внутреннее чувство несущего портрет к своему герою. Да, действительно, человек погиб за общее дело во время войны, выполняя поставленную ему задачу или определённую функцию, и какая при этом разница в частностях. Однако боль утраты – это индивидуальное чувство, переживаемое кем-то лично или группой близких людей по поводу конкретной, известной во многих деталях личности. И в этом случае никакая коллективность не может заменить состояния души скорбящих, глубины восприятия событий и остроты их оценки.