Я постучала к Демиду, но мне никто не ответил, тогда я тихонько приоткрыла дверь и вошла. Демид спал, раскинувшись на постели, абсолютно голым. Я судорожно вздохнула, пытаясь справиться с волнением, охватившим меня, и подошла к кровати.

Некоторое время я позволила себе полюбоваться мужчиной. Его крепкое, здоровое тело было идеальным, широкая грудь размеренно вздымалась, густые ресницы подрагивали во сне. Сейчас он не казался мне страшным или омерзительным, скорее уязвимым.

Осторожно присев на краешек кровати я коснулась его бугристого плеча.

— Демид, — тихо позвала я его.

— М-м-м…

Он открыл глаза обдавая меня синевой и едва заметно улыбнулся.

— Уже обед? Чёрт!

Он потянулся, и я поднялась на ноги, инстинктивно отойдя на шаг от кровати.

— Ты меня боишься? Почему?

— Я? Нет…

— Господи, что я тебе сделал, что ты вся трясёшься?

Я не специально. Этот страх был неконтролируемым.

Демид резко встал и пошёл к шкафу. Я наблюдала за тем, как он одевается, судорожно придумывая, что ответить. Я и сама не знала, что именно заставляет меня напрячься в присутствии Демида.

— Ты ответишь мне или нет? — с раздражением спросил он. — Впрочем, мне похуй, можешь не отвечать.

— Зачем ты так говоришь, Демид? Я знаю, что тебе не всё равно на меня.

— Да? И с чего ты это взяла?

— С того, что ты заступился за меня перед родственниками моего мужа.

— Я же обещал, что всё будет хорошо, пока ты у меня? Стараюсь отвечать за свои слова.

— Только поэтому?

— У тебя есть другие предположения? Не тешь себя пустыми надеждами, Лёля. Да, мы сблизились, но для тебя ничего не изменилось. Ты всё так же моя собственность, только поэтому я забочусь о тебе. Пользуйся, но не забывай, что это не навсегда.

— Да и слава богу!

— Тебе уже надоело играть в мою игру?

— Я бы хотела узнать о твоих мотивах, Демид. Это месть за ту ночь, когда мы впервые переспали? Я знаю, что обидела тебя и сделала это намеренно, чтобы ты больше не смел лезть в мою жизнь. Никогда.

— Ты легла под меня только поэтому?

Он замер с футболкой в руках, и я растерялась. Мы оба тогда совершили глупость. Не только я.

— Нам стоит забыть об этом, потому что это в прошлом…

— Не сработало, Лёля. Я снова залез в твою жизнь. Или ты бы предпочла, чтобы я этого не делал?

— Ты сам знаешь, что я благодарна тебе за помощь. Очень. Меня интересуют твои мотивы, Барсов. Почему ты не подождал, пока я сама к тебе приду, приползу на коленях, буду умолять? Разве в этом случае месть не была бы ещё слаще?

— В этом вся ты, Оля! Ты идиализируешь негодяяв, пока твоё милое личико не окунут в дерьмо, при этом людей, желающих тебе добра, ты ненавидишь просто за то, что их мнение не совпадает с твоим. Давай закончим этот разговор? Ты ни черта не разбираешься в людях и не хочешь разбираться. Тебе и так живётся хорошо в твоих розовых облаках. Видит бог, я делаю всё, что могу, но, наверное, должно случиться что-то посерьёзней жопы, в которой ты оказалась, чтобы твои куриные мозги начали шевелиться?

Он снова назвал меня тупой! Как же он задрал поучать меня!

— Я плачу тебе за это собой! Как мы договаривались!

— Твоя красота — это единственное, что у тебя есть. Я могу устроить так, что кто-то другой будет тебя иметь, если я тебя не устраиваю. Хочешь?

— Что ты имеешь в виду? Я не проститутка, а ты не мой сутенёр! Ты не можешь меня продать! Не можешь!

— Блять, да я вообще не это имел в виду!

Демид устало потёр лицо ладонями и покачал головой.

— Ты хоть немного прислушиваешься к тому, что я тебе говорю?

— К твоим оскорблениям и нравоучениям? Ты знаешь…

— Всё! Довольно! Замолкни! Просто помолчи, Лёля!

— Не затыкай мне рот!

— Иди сюда! Становись на колени! — Демид приспустил штаны, что только что надел вместе с трусами, и я поняла, что он от меня хочет. Это было омерзительно! — Займи свой рот, Лёля! Я помогу тебе, раз ты сама не можешь вовремя заткнуться!

Рано я размечталась. Рано завела разговор о нашей первой ночи. Я думала, Демид подпустил меня к себе, но он вновь указал мне на моё место.

Обедали мы молча, также молчком шли до озера. Говно во мне перекипело во время обеда, так что я уже немного успокоилась, обдумывая сегодняшнюю стычку с Демидом. По дороге он играл с Джеком, бросая ему палку, поэтому никто не отвлекал меня от моих невесёлых мыслей.

Может, Барсов действительно желает мне добра? То, что не желает зла, я была уверена на сто процентов, исходя из нашего разговора. Он прав, я слишком тупа, чтобы понять что-либо в жизни, понять его самого. А что, если мне отбросить тщетные попытки понимать мотивы Демида? Я могу просто принимать его таким, какой он есть? Делать, что велено, не задавая лишних вопросов? Брать пример с него, как с более успешного человека? Не раскрывать варежку, высказывая свои недовольства и претензии? Положиться на него полностью, довериться, быть с ним честной? Думать о Барсове, как о мужчине, а не о тех благах, что мне сулит секс с ним? Несмотря на его выпады, он, вроде как, помогает мне.

— Хватит дуться на меня, — внезапно сказал Демид. Он бросил палку в лес и повернулся ко мне, ухватившись за лямки своего рюкзака, что был у него за спиной. — Может, мне перевести тебя в любовницы? Повысить твой статус, раз ты всё равно не можешь не ебать мне мозги?

— О! Какая честь! Я сейчас умру от счастья! — театрально воскликнула я. — А тебе это зачем?

— Мне это на хрен не упало. Это тебе надо. Так ты почувствуешь себя в безопасности, потому что у меня будут уже другие обязательства перед тобой, да и остальные угомонят свой норов, зная, что ты под моей защитой, Лёля. Может быть, у меня наконец-то появится хоть какой-то авторитет в твоих глазах и я перестану быть куском говна для тебя?

Нельзя так сразу отказываться. Это предложение с каким-то подвохом? Барсову надоело играть в моего хозяина и он хочет нормальных отношений? Слишком сладко, чтобы быть правдой. А я? Хочу ли я быть любовницей Демида? Что бы ни значило это предложение, это лучше, чем быть его шлюхой. Должно быть, у меня появятся какие-то человеческие права? Очень на это надеюсь.

— Я совершенно не разбираюсь в рангах твоих баб, но идея мне нравится. Только есть одно "но" — я как бы вдова. Как же мой траур?

— В жопу траур. Скоро все узнают, что мы вместе.

Если уже не знают. Наверняка родители Антона уже обо всём догадались, раз Демид вставил им палки в колёса? Да и пошли бы они на хер, если на то пошло.

— Мы не вместе, — поправила я Демида. — Я не могу быть любовницей мужчины, который унижает меня с детства.

— Не можешь или не хочешь? И чем же, интересно, я унижал тебя в детстве? Тем, что делал тебе замечания по поводу твоей внешности и поведения?

Мы почти пришли к озеру. Только что я решила для себя не сраться с Барсовым, но стоило ему открыть свой рот, как меня нещадно бомбило! С трудом, но я смолчала, решив хоть раз не поддаваться на провокацию с его стороны.

— Я сразу понял, что твоей матери нет до тебя никакого дела, а отчиму, так тем более, поэтому мне было больно смотреть, как маленький белокурый ангелочек на глазах превращается в размалёванную куклу. Мне хотелось уберечь тебя от похотливых взглядов сверстников, объяснить, что ты делаешь не так, но разве ты слушала меня? Блять, даже мои друзья на тебя засматривались, а тебе было всего пятнадцать! Они считали, что ты уже ебёшься направо и налево. И я так тоже считал.

— Тебя послушать, Демид, так я всё делала не так.

— Ты начала краситься в десять лет! Одевалась, как последняя блядина!

— И что с того? Это давало тебе право оскорблять меня?

— Да, иногда я срывался, не спорю. Я пытался тебя воспитывать, как мог, как умел, чтобы ты не выросла шлюхой.

— Но я и не была шлюхой, пока ты меня не заставил ею быть.

Демид ненадолго замолчал, обдумывая наш разговор. Потом резко остановился и взял меня за плечи, заглядывая в лицо.