Он снова ненадолго потерял самообладание и, стиснув обеими руками трость, нервно прошёлся по гаражу.

— Доводилось уже сталкиваться с ним?

— Десять лет назад. В Петербурге. Но я был уверен, что убил его! Дважды.

Я невольно рассмеялся.

— Да уж. Присоединяюсь к вашему клубу, Аркадий Францевич. Я тоже попытался, но он, кажется, опять успел улизнуть.

— Так это ты стрелял в переулке, возле мусорных баков? Я нашёл там следы синь-камня.

— Ну, я.

— Откуда у тебя такие боеприпасы? Синь-камень — на строгом государственном учёте! Даже я каждый кристалл берегу, как зеницу…

Я лишь пожал плечами, давая понять, что на этот вопрос отвечать не собираюсь. Путилин раздражённо рыкнул.

— Почему ты раньше мне обо всём этом не рассказывал⁈ Я думал, мы доверяем друг другу.

— Я и так вам рассказал куда больше, чем кому-либо. И уж точно больше, чем собирался. Не хотел втягивать вас в свои разборки. Тем более что вы-то на службе. И в некоторых вопросах у вас… руки связаны, так скажем.

— В данный момент я следователь по особым поручениям при генерал-губернаторе. Поверь мне, полномочия мои весьма широки и… гибки. А раз мы работаем вместе, то и ты можешь рассчитывать на определённые преференции. Но при одном условии, Богдан…

Он подошёл ближе, наклонился так, что наши лица оказались напротив. Взгляд его цепких внимательных глаз обжигал почти физически. А он точно не Одарённый?

Нет. Просто фанатик. Для него эта работа, похоже, единственный смысл жизни.

— Я должен быть уверен, что мы на одной стороне. Что ты тоже готов очищать эту землю от нечисти.

— И снова скажу — не забывайте, кто перед вами, — усмехнулся я. — Я и сам, как и мои друзья, тоже в некотором роде… нечисть.

— Мне казалось, мы этот вопрос давно закрыли, — он нетерпеливо мотнул головой. — Я же не какой-то там Белый голубь, и не пытаюсь истребить всех, кто хоть чем-то отличается от обычных людей. Я борюсь лишь с теми, кто несёт людям зло.

— Тут можете быть спокойны. Зла я точно никому не желаю.

Он сжал моё плечо здоровой рукой и коротко кивнул.

— Верю. Я с самого начала верю в тебя, Богдан. Хотя сегодня, признаюсь, ты заставил меня понервничать… Кто-то ещё знает, что ты был в банях?

— Демьян. Но ему я доверяю, как себе.

— Хорошо. Пусть так и останется. Я-то тебе верю, и твои показания здорово помогли. Но в официальные рапорты я их включать не буду. По крайней мере, пока. К тебе возникнет слишком много вопросов. А ты мне ещё пригодишься.

— Вот, значит, как? — саркастически отозвался я. — У вас по поводу меня корыстные интересы?

— Да, ты мне нужен, — не стал отпираться Путилин. — Собственно, и сейчас-то я к тебе пришёл не просто, чтобы поболтать. Хотя и за этим тоже…

Он достал карманные часы, щелкнул крышкой, проверяя время.

— Нужно скоротать еще с полчасика. Дождёмся, когда окончательно стемнеет. А потом мне понадобится твоя помощь. И твоё умение видеть следы эдры. Нужно кое-что проверить.

— Что конкретно?

— Как я сказал чуть раньше, полномочия у меня весьма широкие. Но по некоторым вопросам всё же сначала приходится заручиться разрешением генерал-губернатора. Я запросил у него ордер на обыск особняка Барсенева. Но получить его не успел. Лично пробиться к Вяземскому тоже не получилось. Канцелярия тянула до позднего вечера, ссылаясь на то, что все слишком заняты подготовкой к завтрашнему приёму…

— И?

— Может, это моя паранойя, но сдаётся мне, и тут что-то нечисто. И дожидаться завтрашнего дня, а тем более понедельника я не хочу. Нужно проверить резиденцию Барсенева прямо сегодня. Это большой старый особняк на окраине города. Вроде твоего, только придомовая территория еще больше. С парком, прудом, кучей хозпостроек…

— И что вы там надеетесь найти? Тем более ночью? Может, наоборот, поедем завтра с утра?

— Вокруг дома выставили полицейское оцепление, прислугу и домочадцев выселили. Каганцев распорядился, секретарь Барсенева. Он пока исполняет его обязанности. Но я заслал туда своего филёра, и тот передаёт, что возле особняка какая-то подозрительная возня. Будто бы что-то вывозят.

— А Каганцев этот — что за тип вообще? Ему-то стоит доверять?

— Вот это я и хочу проверить. Но сделать эту нужно тихо и незаметно. В конце концов, ордера у меня пока нет. И зря злить Вяземского точно не стоит.

— М-м-м, — усмехнулся я. — Незаконное проникновение? Всё как я люблю.

Выехали мы на машине Путилина, и большую часть пути до особняка Барсенева одолели быстро, с ветерком. Однако потом пришлось изрядно пройтись пешком — авто было слишком приметным и шумным, особенно ночью, так что мы оставили его в укромном переулке за несколько кварталов от цели.

Территория усадьбы оказалась огромной. Я-то думал, что это у Василевских большой сад. Но у покойного обер-полицмейстера дом стоял, по сути, посреди огороженного участка леса, прилегающего к довольно обширному пруду, в свете луны поблескивающему, как огромное тёмное зеркало. По ту сторону водоёма тоже сплошной стеной высились деревья.

Мы зашли как раз со стороны берега, подальше от главного въезда. Здесь, у самой кромки воды, сгрудилось несколько бревенчатых одноэтажных строений. Чуть особняком, рядом с мостками, ведущими в воду, стояла большая баня — её можно было узнать по выставленным на крыльце деревянным шайкам и ведрам. Остальные же здания пока оставались для меня загадкой. Похоже, какие-то хранилища. Окна — горизонтальные, узкие, высотой в одно-два выпиленных бревна, и вдобавок забранные железными решётками. Двери тоже толстенные, обитые железными полосами, со здоровенными амбарными замками.

Продвигались мы аккуратно, стараясь не шуметь, но при этом довольно быстро. Я едва поспевал за Путилиным, который двигался в ночи стремительно и бесшумно, как тень. В лунном свете поблёскивали выпуклые линзы его мудрёных очков, слегка светящиеся по краям. Похоже, что-то вроде прибора ночного видения.

Мне самому здорово не хватало зрения и нюха хищника — перед выездом я не стал перенимать Аспект Зверя у Демьяна. Несмотря на то, что Путилин всячески показывал, что доверяет мне и вообще мы в одной команде, я всё же старался не расслабляться. Завербовать в Священную дружину нескольких неучтённых нефов — это одно дело. Думаю, коллегами Путилина это широко практикуется. Но если он догадается, что я Пересмешник — это может плохо кончиться. Так что решил не светить перед сыщиком никакими талантами, кроме тех, которые он уже видел. Аспект Исцеления, Аспект Укрепления. Ну, и умение видеть эдру. И так весьма впечатляющий набор для молодого нефилима.

Зигзагом, от здания к зданию, мы быстро продвигались вперед, не встречая никакого сопротивления. И где обещанная полицейская охрана? Похоже, вся сосредоточена возле главного въезда, а то и вовсе вокруг самого особняка. Что ж, резонно. Чтобы надёжно оцепить всю территорию, понадобилось бы несколько десятков человек.

Но что-то слишком тихо. И темно. Сам особняк — огромный, помпезный — возвышается в просвете между деревьями, как монолитная скала. Ни единого пятнышка света в окнах, никакого движения рядом. Горят лишь эмберитовые фонари во дворе — кристаллы солнечника, накопившие энергию за день, теперь вовсю отдают её, образуя цепочки островков света, тянущиеся в разные стороны от главного здания. Не очень яркие, хватает их ровно на то, чтобы не сбиться с пути, передвигаясь от одного к другому.

Единственный источник яркого света во дворе — а как раз к нему мы и направляемся — тоже неподвижен и находится где-то на полпути между самим особняком и какими-то большими строениями справа от него. Больше всего они походили на гаражи или конюшни — глухие кирпичные стены, широченные ворота высотой метра по два с половиной.

Свет исходит от круглых фар, установленных на грузовике с массивной железной будкой вместо кузова. Мотор работает на холостых — его утробное тарахтение, изредка прерываемое шипением сбрасываемого пара, в ночной тиши разносится на десятки метров. Как и поскрипывание на ветру тяжелых гаражных ворот.