— Нет, не созваниваемся, — оборвала она, резко переменившись в лице. — Александра погибла в автокатастрофе четыре года назад. Она и её молодой муж разбились в своём кортеже, когда возвращались в отель после свадебной вечеринки. Я вам не рассказала. Именно в тот день я возвращаюсь раз за разом. Сначала веселюсь, наслаждаюсь мгновениями счастья, а потом всячески пытаюсь не пустить их в лимузин.

Я опешил, услышав столь подробные откровения. Хотелось извиниться, откланяться и уйти, дабы не мучить сознание бедной женщины. Однако ноги словно стали ватными. Заметив моё замешательство, женщина подала вперёд руку.

— Меня зовут Мария. Обойдёмся без отчества. Тут оно ни к чему.

Я спешно перекинул трость с одной руки в другую, после чего принял рукопожатие.

— Извините, ради бога. Мне не стоило лезть к вам со своими разговорами, — слегка заплетаясь, протараторил я.

— Не извиняйтесь. Все мы тут не просто так, — отмахнулась Мария. — Кстати, а вас как зовут, милейший человек?

— Я Никита.

— Никита, — задумчиво протянула она. — Держу пари, вы собрались снова покорить молодые годы, Никита. Не удивляйтесь, тут большинство отправляются именно туда.

— Может, это лучше, чем день за днём переживать трагедию.

— Я её не переживаю. Я спасаю своего ребёнка. Спасаю каждый день.

Мне стало тяжело стоять, и я предложил ей сесть. Оба опустились на скамью.

— Всегда успешно? — спросил я, устроившись поудобней.

— Что вы имеете в виду?

— Вам всегда удаётся её спасти?

— На самом деле, далеко не всегда. Зато я понимаю что такое злой рок. Вот как-то раз я попросила дочку задержаться со мной на полчаса. Она осталась, а её избранник психанул и уехал один. Минут через двадцать нам позвонили из полиции и сообщили о трагедии. Он сбил пешехода насмерть.

— Дерьмо! — вырвалось у меня.

— Но я не унываю. Для меня это давно уже превратилось в своеобразный квест. Я ищу идеальную формулу, которой должна закончиться та ночь, и именно тогда я буду с удовольствием проживать её снова и снова. Без борьбы и без сожаления. Только радость.

На этот раз я сам положил руку ей на плечо. Женщина не возражала. Наверное, она выговорилась впервые за долгое время, излила душу незнакомцу, и теперь чувствовала себя немного лучше. Тем самым Мария хоть кому-то объяснила свои мотивы.

— А когда вас обещают погрузить в сон? — неожиданно спросила она.

— Ну, сегодня мой психолог шепнула, что, возможно, через неделю.

— Страшно?

— —А как же. Очень страшно. Но не самого погружения, а, скорее, того, что это путешествие не оправдает моих надежд. Боюсь, что в реальности всё окажется не таким реальным, как я себе представлял.

— О, вы зря боитесь. Иногда мне кажется, что тот мир, в который меня отправляют является единственным реальным, а этот нет.

— Было бы здорово, наверное, — пожал плечами я.

— Да, но только когда я закончу свой квест. Тогда возможно.

Так в тот день у меня появился единственный друг. Человек, с которым я чувствовал себя вполне комфортно, была избитая жизнью женщина, потерявшая к своим преклонным годам единственную дочь, а спустя пару лет и мужа. Смысл её существования оказался безвозвратно утрачен, а сама она давно потеряла интерес к собственной жизни. И вот вдруг давняя подруга из научного института предложила ей попробовать что-то новое. Мария ухватилась за единственную возможность вернуться в прошлое и предотвратить трагедию, поделившую её жизнь на до и после.

Я подумал, что стараюсь сделать то же самое. Только у меня не было реальной трагедии в жизни. Никто не умирал, никто не уходил. Я профукал нить, по которой следовал с самого начала, и теперь мог снова за неё ухватиться. Конечно, я мог ошибиться с выбором точки возврата, но это я пойму лишь оказавшись там. Всего неделя отделяла меня от погружения в иную реальность, а там я снова стану молодым и полным сил.

6 глава

Не припомню когда ещё так сильно чего-то боялся. С каждым днём, приближающим меня к погружению, я испытывал не просто чувство тревоги, но и нечто такое, от чего становилось крайне беспокойно. Недели в научном институте стали чем-то обыденным, однако ожидание давалось нелегко. С Марией виделись не очень часто, но когда пересекались, то всегда обменивались парой-тройкой фраз, и тогда день проходил более радужно, чем начинался. Видя её, чувство одиночества отступало.

На 29-ый день исследований профессор сообщил, что завтра планируется первое пробное погружение в сон. Не помню точно как воспринял эту новость, но что-то во мне явно перевернулось. Пора. То, ради чего всё это затевалось, то ради чего я выложил добротную часть скопленного состояния, уже не за горами. Завтра я развею все свои сомнения, либо наоборот, отправлюсь в самое невероятное путешествие в своей никчёмной жизни.

Как всегда приехал в институт на такси. Правая рука сжимала трость, без которой я никуда, а левая несла сумку с кое-какими вещами. Перед процедурой необходимо было переодеться во что-то лёгкое, не стесняющее движений. Сон должен проходить в комфортных условиях.

Когда вошёл в святая святых института, а именно в комнату, в которой всё и должно было произойти, то почувствовал лёгкое головокружение. Это была не та комната, которую посещала Мария. Наверное, таких тут было несколько.

— Присаживайтесь, — кивнул профессор Шестаков, указывая на свободную кушетку с ортопедическим матрасом.

Я послушно сел. На ногах свисали домашние тапочки. На теле что-то вроде пижамы — единственное, что удалось найти для такого случая.

— Как самочувствие? — осведомился профессор, занятый приготовлением настроек в компьютере.

— Нормальное, — с трудом выдавил я.

Шестаков посмотрел на меня с недоверием, на секунду оторвавшись от монитора. Мне не хотелось рассказывать о мигрени и бессоннице, посетившей меня этой ночью. Мало ли, вдруг отложит процедуру погружения ещё на несколько дней, а этого совсем не хотелось.

— Если не возражаете, сейчас померяем давление и можем начинать.

Пока он измерял давление, в кабинет вошли моя психолог и незнакомый мужчина средних лет. Оба в медицинских халатах и бейджиках на груди.

— Доброе утро, Никита, — поздоровались Таисия Павловна. — Ну, как настроение? Наверное, не терпится окунуться в собственное прошлое.

Женщина приветливо улыбнулась, а вот кислая мина на лице мужчины не поменялась.

— Сейчас я, наконец-то, выведу всех вас на чистую воду, — пошутил я, подмигнув ей.

— Это ваш анестезиолог Дмитрий, — пояснила она, перехватив мой взгляд. — Он погрузит вас в сон, он же вас оттуда и вытащит. Всё время пока вы будете пребывать во сне мы втроём будем следить за вашим состоянием. Это необходимо, по крайней мере, первые несколько погружений. В дальнейшем сможете погружаться самостоятельно.

Шестаков принялся снимать тонометр.

— Сто двадцать на восемьдесят! Хоть в космос лети! — торжественно объявил он.

— Не плохо, — одобрительно улыбнулась Таисия Павловна.

— Если всё в порядке, можем приступать, — потёр руки анестезиолог.

Психолог повернулась ко мне.

— Никита, вы точно к этому готовы? Если вас что-то беспокоит, мне надо об этом знать.

— Я чувствую, что если вы не отправите меня туда поскорее, то давление может резко подскочить, — вновь полушутя ответил я.

— Отлично! Значит, приступим!

Майку пришлось снять. Я лёг. В области груди и живота мне подключили несколько датчиков. На одном из мониторов возникла шкала беспокойного сердцебиения. На палец также нацепили датчик. На голову Шестаков осторожно одел специальный сферический шлем, состоявший из сотен мелких проводов. Как только устройство оказалось на мне, я почувствовал себя крайне неудобно, но поделать ничего не мог. По большей части молчал, слушая как переговариваются научные работники.

Я думал о том, как можно было уснуть, будучи в таком неудобном положении. Потом услышал переговоры врачей и вспомнил, что среди них имеется анестезиолог. Это у меня сегодня первый день, а у них, может, тысяча первый.