— Что вы предлагаете?

— У вас два варианта. Первый: вы соглашаетесь вернуться к прежней жизни. Тогда придётся оставить этот мир и перенестись в реальный. Восстановление может занять годы. Память, вероятно, вернётся, но не сразу. Вы слишком долго отсутствовали. Мышцы атрофировались, нервная система серьёзно повреждена. Но есть плюсы: вы снова окажетесь дома вместе со своими детьми. Настоящими детьми, понимаете, которых безумно любили? Насколько бы реалистично вы себя тут не ощущали, но это всё не по-настоящему. Вы в заложниках собственного сознания, и только сами добровольно сможете выбраться из него.

— А второй вариант?

— Второй вариант утопичен. Вы продолжаете ту жизнь, которую вели до сих пор. Вы молоды, красивы, у вас есть деньги, любовь. В общем, рано или поздно в вашу жизнь ворвётся тот самый технологический прогресс. Нейросети захватят мир, и вы так или иначе столкнётесь с неизбежным, а именно с погружениями в квантовый сон. Вам снова предложат путешествия во времени, и вы согласитесь, а дальше новая жизнь взамен старой. Вам снова захочется молодое тело, молоденькую девушку и всё в таком духе. Какой будет следующая ваша жизнь мне неизвестно.

— Да, это действительно похоже на бессмертие, — заключил я. — Однако, как узнать что проснувшись, я снова не окажусь в очередном сне?

— О, вы поймёте. Сейчас вы не помните как выглядит реальный мир, но когда проснётесь увидите разницу. Эти ощущения не спутать ни с чем.

Шестаков не шевелился с тех пор, как вошёл в квартиру. Вероятно, он был чем-то вроде компьютерной программы, внедрённой мне в голову. Посмотрев на свои руки, я ощутил, что они уже не казались мне такими уж настоящими. Словно голограмма, я сам и мир вокруг. Всё становилось неестественным. Как жить теперь, зная, что всё обман и сплошное заблуждение? Как смотреть в глаза Лере, понимая, что она лишь плод моего воображения, ведь на самом деле её никогда не существовало?

Я опустился на пол, не в силах выносить тяжесть правды, свалившуюся на мои плечи. Подмял под себя ноги и схватился за голову. Лучше бы он не приходил.

— Полагаю, вам нужно время чтобы принять решение, — всё тем же спокойным монотонным голосом произнёс Шестаков. — Не буду вам мешать. Время от времени буду навещать вас, Адам. Вдруг передумаете. Время ещё есть. Минута там — месяцы здесь.

— Я не хочу ничего слышать. Уйдите, прошу вас. Уйдите, бога ради! — в отчаянии воскликнул я.

— Бога? Какого бога? — с насмешкой в голосе произнёс он.

Ещё не хватало снова видеть его рожу! Наверное, он будет наседать на меня для того, чтобы я не смел забывать о том, что только что услышал. Вряд ли после такого жизнь снова станет прежней. Нет, он не даст. Не уймётся пока не дожмёт меня до конца. Рано или поздно случится неизбежное, и я снова окажусь в теле человека, которого некогда знал. Но ведь до этого момента можно прожить ещё не один десяток лет. Зачем бросать то, чего бросать не хочется? Хотя, протяни я ещё какое-то время, и могу проснуться неподвижным овощем в больничной палате. Восстановлюсь ли я тогда большой-большой вопрос.

Лихорадочно размышляя над неизбежностью, я вскинул голову вверх и посмотрел в сторону где только что стоял человек. Никого. Дверь слегка приоткрыта, но в комнате кроме меня никого уже не было. Ушёл, но обещал вернуться, — с грустью подумал я.

Осколки на полу больше не лежали. Стакан снова стоял на тумбе будто только что не падал и не разбивался. Ничего подобного я раньше не замечал, хотя, вполне возможно, такие вещи просто стали нормой. Во снах в принципе не замечаешь мелочей. Странно, ведь это ещё больше ударило по моей непоколебимости.

Просидев на полу несколько мучительных минут, я всё же встал и поплёлся обратно в спальню. Лера спала, ничего не подозревая. Какое-то время я молча наблюдал за ней, не переставая восхищаться добытым «трофеем». Затем прилёг рядом, осторожно обняв за талию. В этот момент меня посетило странное чувство, будто я не почувствовал тепла её нагого тела, словно обнимал безжизненную куклу, а не живого человека.

Мир мерк перед глазами. Накатила усталость. Внутри опустошение. Вспомнился револьвер, холодным дулом прилегавший к виску. Не всякая жизнь радость, и уж тем более если она создана искусственно. Если бы этот человек, называвший себя Шестаковым, пришёл тогда и всё мне рассказал, то я бы так не сомневался. Решение бы пришло само собой. Но сейчас другое дело.

Как же я устал от всего этого. Может и правда настало время попробовать что-то новенькое, вернуться к истокам, к семье, о которой я не имею никакого представления? Какой я настоящий? Какой настоящий мир? Может нас наводнили роботы, а может учёные открыли новую планету, годную для жизни?

Ответы я узнаю только если решусь вернуться в реальность. В любом случае, если всё будет плохо, я могу попробовать снова окунуться в квантовый сон, прожить ещё пару-тройку ненастоящих жизней, превратившись из Никиты Абрамова в какого-нибудь Джона Смита и снова обрести бессмертие. Да, так и поступлю. Риск есть, но риск минимальный. Если что-то пойдёт не так, то я уже достаточно пожил на этом свете, чтобы сожалеть о том, что чего-то не успел.

С возвращением, Адам Харитонов! Я просыпаюсь.

Конец