- Да, - коротко согласилась Мила и присела за стол напротив Алёны.

- А с ним то, что случилось? Почему сам не приехал? Всегда сестру свою выручал, а тут звоню-звоню, а трубку не берёт.

- Дела у него важные, не может пока, - из разговора Милка поняла, что матери Маша ничего не рассказала про Богдана. Ну что ж, тогда она тоже пока расстраивать не будет, к тому же ничего толком неизвестно.

- Да, дела у него всегда важные, вечно занят, - проворчала Алёна и вдруг лицо её исказила гримаса боли. – Вот, опять, сейчас по нарастающей пойдёт, слава Богу корову успела подоить, а то вчера два часа изводило.

- Где боль?

- Будто опоясывает под грудью, затягивает, дышать и двигаться больно, помоги, Милочка!

Меланья уже зашла со сзади и коснулась ладонями нижней части спины Алёны, слегка надавила и начала пропускать сквозь пальцы в тело нужные волны. Женщине становилось легче, прерывистое дыхание выровнялось, тело расслабилось.

- А что вам врачи сказали, когда вы скорую вызывали? – решила уточнить Меланья, когда от Алёны окончательно отступила боль.

- А чего они скажут? Обезболивающее вкололи и предложили в стационар на обследование, а я не могу, у меня хозяйство. Отказ подписала и дальше пахать. Спасибо тебе большое, мне Богдан когда боли снимал, так на полгода почти хватало, а потом опять…

- Тёть Алён, расскажи мне, как брат тебя лечил?

- Да почти как ты, поводит руками, и я огурец. Потом вечно дверь чем-то мазал и говорил, чтобы чужих в дом не пускала.

- А ты пускала?

- Так ведь как чужие? Мы тут всей деревней как родня, что ж я отгораживаться буду? Скажут, Алёнка зазналась, итак из-за брата смотрят косо. А я простая, и Машка моя простая, и живём по-простому, как все.

- Ладно, понятно всё. Я отгораживаться и не прошу, вот только на тебя похоже регулярно что-то скидывают, вот боли и преследуют. На дверь Богдан защиту ставил, покажешь где?

- Ой, так я давеча красила там, обновить хотелось, чтобы красивее было. Совсем забыла, - охнула женщина.

- Давно?

- Да неделю назад почти.

- А кто после этого к тебе в гости пожаловал?

Тётя Алёна нахмурилась, явно вспоминая прошедшие дни.

- Нинка приходила, соседка, вон, дом напротив, - она вскинула руку, указывая направление, и продолжила. – Вот те раз, а ведь точно…

- Что точно? – уточнила Меланья.

- Нинка ко мне редко ходит, а тут с кульком конфет заявилась, на жизнь свою жаловалась.

- А хотела чего? Просила её что-нибудь дать? – допытывалась ведунья.

- Да нет, так чаю попили, я её бредни про младшего сына послушала, пару советов дала, да и распрощались.

- А когда прощались, не поругались? Не было никакого негатива? - Милке хотелось докопаться до истины, чтобы раз и навсегда отвязать от Алёны паразитку.

- Да она никак уходить не хотела. Я уж и намекала, что дела у меня, что пора бы уже и до дому… А она сидит и сидит. Пришлось напрямую выпроваживать. Обиделась Нинка, назвала меня чёрствой и не способной сопереживать. Тут меня как волной окатило, говорю ей: «Мне б твои проблемы», и дверь закрыла, даже до калитки не проводила. Больше ко мне не заходит, даже здороваться перестала.

- Это ей теперь не к чему, я имею в виду здоровья тебе желать, она ж свои проблемы на тебя скинула по твоему добровольному желанию, без принуждения.

- Это как? – округлила глаза Алёна.

- Ты же сама ей сказала «Мне бы твои проблемы», вот и сбылось желание. Но ты не переживай, это мы сняли, боли больше не будет. А защиту мы возле калитки под плитку положим, там ты её не закрасишь, - улыбнулась Меланья.

- Ой, спасибо тебе Милочка, спасибо родная!

Милка сделала, как надо оберег, вручила хозяйке дома и рассказала с какими словами закладывать, куда и в какое время.

- Главное, чтобы никто не видел, что ты делаешь. Лучше всего конечно ночью, но и раннее утро тоже подойдёт, сама думай, когда у вас тут на улице безлюдно.

- Да, поняла, всё сделаю, как ты сказала, спасибо ещё раз.

Посидели ещё немного и стали собираться. Маша на неделю решила у мамы остаться, помочь и присмотреть, Мила в больницу к Богдану, Егор по просьбе Лёхи на сегодня водителем был. Попрощались с деревней и снова в город.

- Здравствуйте, мы пока не можем объявить вам диагноз, - официально ответил не вопрос Милы доктор. – Нужны дополнительные обследования, а это займёт определённое время. Но одно скажу точно – его жизни ничего не угрожает.

- Это я знаю, спасибо, - спокойно приняла информацию от врача Меланья. – Скажите, сколько вам времени понадобится на эти исследования?

- Сегодня начнём, но точных сроков я вам обозначить не могу. Есть у меня предположение, но оно требует доказательств, прежде чем его озвучивать.

- Понятно, вы сможете меня оповестить, когда будет что-либо известно.

- Несомненно, дежурный обязательно с вами свяжется.

Разговор был коротким, в палату не пустили, ловить здесь больше нечего. Больницы – здания жаркой надежды и глубокой скорби, пугающие длинными гулкими коридорами, захлёстывающие безнадёгой и отрезвляющие едким запахом хлора. Именно сюда привозят, когда человек не в силах справиться сам, именно здесь испытывают облегчение от простой фразы «состояние стабилизировалось», именно отсюда начинается буря в душе, если врач роняет «мы сделали всё, что могли…»

С Богданом было всё ясно, но врачи на то и врачи, чтобы досконально изучить, и только потом огласить вердикт. Сколько им на это понадобится времени? А вдруг медицинские воздействия на тело смогут добить и до сознания? Может не стоит ехать пока домой, в Синьково побыть, здесь хотя бы до больницы рядом.

Пока шла к выходу, окончательно укрепилась в выборе, пару дней тут проведёт, с Алёной договорится, не выгонят же. Возле выхода Милу нагнала медсестра.

- Девушка, вы же родственница Сорина? Вы сейчас с его доктором разговаривали.

- Да, я, а что?

- У него из руки выпал камень, вроде не драгоценный, но необычный. Я подумала, вдруг нужен, решила отдать вам.

Медсестра протягивала Милке кусочек горного хрусталя. Вот удача, теперь точно в Сухиничи не нужно, через камень Богдана она сможет пройти за ним в тот мир. Пройдёт, вытащит и всё будет хорошо!

- Спасибо вам большое, - ведунья от радости даже обняла медсестру и довольная выбежала к Егору, который ждал в машине.

- Всё в порядке? – заметил он улыбку на губах рыжей ведьмочки.

- Всё будет в порядке, - уверенно ответила она ему и попросила отвезти в Синьково.

Уточнив, что его помощь здесь больше не требуется, Егор укатил обратно в Москву. В деревенском доме остались три женщины. Милку без вопросов приютили, выделили маленькую горницу с кроватью и столом возле окна и, по просьбе самой гостьи, оставили одну. Не теряя времени, Меланья принялась греть в ладонях камень, изо всех сил, стучась в тот мир. Она старалась, сосредотачивалась, расслаблялась, пыталась максимально визуализировать, отпускала, снова возвращалась, прислушивалась… Но как ни странно, камень был будто мёртв. Ни единого шевеления, ни маленького касания, ни даже слабой картинки оттуда не было. Почему? Потратив на «пляски с бубном» больше часа, Милка решила передохнуть. Возможно камень нужно омыть? Проточная вода снимет с него блок и получится достучаться до той реальности.

Ведунья отправилась на кухню, где взяла блюдце и направила струю воды из крана прямо на камень.

- Чаю хочешь? – спросила Алёна, входя на кухню.

- Нет, спасибо, - вежливо отказалась Меланья.

- Красивый у тебя камень, напачкала что ли? – женщина с любопытством заглянула в раковину, где Милка омывала горный хрусталь.

- Вроде того, - расплывчато ответила ведунья, не прерывая своего занятия.

А Алёна села рядом за стол и начала вспоминать:

- У деда Степана много таких было, разные все, помню, когда маленькими были, он нам часто давал их поиграться. Я пыталась из них фигурки складывать, а Богдан в ладонях катал. Странно так катал, будто всматривался вглубь камня. Он в эти моменты прямо замирал, а дед трепал его по волосам, приводя в чувства, и, смеясь, собирал камни в мешок. Маленький он тогда был, года три наверное.