Когда Коннор остановил мотоцикл перед хижиной, начал накрапывать слабый дождик. Я была рада, что успела сфотографировать следы; к завтрашнему дню от них, наверное, ничего не останется.

Я обошла вокруг постройки, ища следы той же испорченной магии. И ничего не обнаружила.

— Никакой испорченной магии, — сказала я, когда Коннор присоединился ко мне.

— Она может быть на другой стороне курорта, — произнес он. — Или, возможно, он сюда не возвращался, кем бы он ни был. — Мы подошли к входной двери, и Коннор снял ботинки. — Я хочу принять душ.

— Хорошо. Мне нужно делать что-нибудь к ужину? Приготовить что-нибудь?

Он улыбнулся, забавляясь, когда отпер и открыл дверь.

— Например, на скорую руку приготовить стейки?

— Или еще что-нибудь.

Он открыл было рот, но закрыл его.

— Я уже об этом позаботился, — сказал он. Потом подошел к вещевому мешку, который оставил возле кухни, и вытащил из него бутыль с густой, темной жидкостью. — Я привез это.

Я уставилась на бутылку и темное варево, плескавшееся в ней.

— Ты ненавидишь свою семью?

— Оно не такое уж и плохое.

— Оно неплохое, — согласилась я. — Его просто… много. Но, может, оно им больше придется по вкусу.

Коннор поставил бутыль на стол и пошел по коридору, снимая рубашку через голову.

— Когда вернемся, мы начнем пробы виски. И тебе может потребоваться выпивка после того, как ты проведешь время с семьей.

* * *

Пока он принимал душ, я проверила экран на наличие сообщений от Петры. Их не было, поэтому я сняла обувь и села на пол. Мой монстр просто прекрасно справился с инициацией, но прошлые результаты не гарантируют будущего успеха, как любит говорить мой папа, толкая свои нередкие мотивационные речи о духовной силе.

Но Джорджия посмотрела на меня и… что-то увидела. Мои глаза не изменили цвет, и я не впала в бешенство. Может, она просто обнаружила магию, почувствовала во мне нечто иное. В любом случае, это самое большое понимание, которое я готова ей предоставить.

Поэтому я скрестила ноги, положила руки на колени и закрыла глаза. Я сосредоточилась на дыхании — вдохнула, задержала, выдохнула. Вдохнула, задержала, выдохнула, пока не почувствовала, как уходит оставшееся напряжение, а монстр больше не выглядывает из-за моего плеча, ища выход.

Я открыла глаза, когда услышала, как выключилась вода, и почти ожидала увидеть Алексея, снова пялящегося на меня, но в комнате по-прежнему было пусто. Только я и монстр.

Почувствовав холодок, хоть и не совсем подпитавшись энергией, я встала, потянулась, достала из рюкзака цветной бальзам для губ, нанесла его, потом провела рукой по волосам, распушила их и откинула назад. Я посмотрелась в зеркало, висевшее над диваном — рамой ему служили березовые бревна — и решила, что выгляжу вполне презентабельно.

— Больше я ничего не могу сделать, — сказала я и приготовилась ужинать с семьей.

* * *

Дом Джорджии находился через четыре хижины от нашей, так что до него было всего несколько минут ходьбы. Но я все равно заставила его нести бутыль.

— Дверь открыта, — крикнула Джорджия еще до того, как Коннор взялся за дверную ручку.

— Полагаю, мне не следует упоминать о важности безопасности, — сказала я.

Он фыркнул.

— Нет, вампир. Не следует.

— Добро пожаловать, — крикнула Джорджия, когда он открыл дверь, и через дверной проем хлынули невероятные запахи. Она стояла перед кухонным островом, мешая что-то в синей керамической миске огромной красной ложкой. К своему комплекту одежды она добавила красный фартук, а парадные туфли сменила на пушистые домашние тапочки.

Еда была повсюду. Кучи мяса на тарелках, миски с овощами на разных этапах приготовления, на соседнем столе два торта — один розовый, другой посыпанный кокосом.

«Как и вампиры, волки любят покушать. Это им в плюс».

Запах еды был сравним по силе только с разнообразием магии в комнате. Она была слоистой, вероятно, потому, что дом Джорджии был местом встречи оборотней, местом, где встречалась ее семья и где сохранялась их магия.

— Джорджия, — произнес Коннор, целуя ее в щеку, — спасибо, что пригасила нас.

— Ты же член семьи, — ответила она. — И всегда пожалуйста. Что в бутылке?

— Первый стаут[25] «САЦ Индастриз», — ответил он. — Мы назвали его «Альфа Стаут».

«Ну, еще бы».

Джорджия выгнула узкую накрашенную бровь.

— Оно вкусное?

— Оно… необычное, — определился он. Я не могла с этим не согласиться, поэтому не стала оспаривать его слова. Но потом она посмотрела на меня, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не отвести взгляд.

— Оно вкусное? — снова спросила она, прищурившись.

— Оно имеет сложную структуру.

Ее губы дрогнули.

— Поставь в холодильник или морозильник, что дальше по коридору, если его нужно быстро охладить. Кэсси наверху с малышом. Сходи поищи Уэса. Ему нужна помощь с «Триумфом». Кажется, что-то со стартером.

— Ладно, — ответил он, но взглянул на меня.

Я узнала этот блеск в его глазах. Он видел масло, болты и сталь и слышал мурлыканье хорошо работающего раритета. Еще я знала, что разделение труда в домах оборотней соответствует традиционным гендерным признакам: женщины готовят; мужчины ковыряются в машинах.

— Со мной все будет хорошо, — сказала я.

Коннор поцеловал меня в губы.

— Будь умницей. Если понадоблюсь, я буду снаружи. Позаботься о ней, — с ухмылкой сказал он Джорджии, а потом направился к двери.

Его не смутило, что он поцеловал меня на глазах у своей семьи или что оставил наедине с ними. Впервые я осознала, что он не просто «знакомил» меня со своей семьей в этой поездке. Он представлял меня им — своему лучшему другу, своим родственникам, своим (теоретически) союзникам. Он познакомил меня с семьей оборотней, чья жизнь, казалось, не сильно отличается от человеческой, с кланом оборотней, которые никогда не чувствовали себя комфортно в Стае. Он сказал им, кто я, вступился за меня и позволил мне постоять за себя.

«Эта поездка не полностью — возможно, даже не по большей части — посвящена инициации или монстру».

«Он представляет меня Стае».

«Это… начало».

От удивления и радости мое сердце забилось чуть быстрее.

— Что ж, — произнесла Джорджия, — ты можешь развлекать меня историями о жизни большого города, пока я работаю над этим проклятым тестом.

Мне пришлось моргнуть, чтобы вернуться в реальность и продолжить разговор:

— Я могу вам помочь, — сказала я.

Она посмотрела на меня, с удивлением приподняв брови.

— Вампиры умеют помогать?

— Да, по крайней мере, всякий раз, когда оборотни непредвзяты.

Джорджия засмеялась.

— Туше.

Я улыбнулась ей, она мне уже нравилась. Она была честна, несгибаема и прямолинейна. Я подошла к ней и заглянула в миску. В ней была масса рыхлого теста, оно было замешено, но его требовалось довести до нужной консистенции.

— Я могу его замесить, если вы хотите переключиться на что-то другое.

Она посмотрела на тесто, а потом с подозрением на меня.

— Ты знаешь как?

— Я училась в колледже во Франции. Я не умею печь, но учиться технике, скажем так, было не факультативом.

— Oh là là, — произнесла она нараспев, потом положила ложку и отошла от миски. — Приступай к делу.

Я оглянулась и увидела, что Коннор все еще стоит в дверях, скрестив руки на груди и наклонив голову, наблюдая за нами с веселым выражением на лице.

— Иди, — сказала я ему, и он, подмигнув мне, исчез.

Я освободила место на столе и осмотрелась вокруг, заметив ложку, погруженную в горшок с мукой, и высыпала немного на столешницу. Затем я наклонила миску так, чтобы тесто скатилось на муку, и принялась за дело, как меня учили. Сложила тесто пополам, надавила, чтобы растянуть, и снова сложила. Перевернула, повторяя эту процедуру до тех пор, пока тесто не стало однородным, а клейковина эластичной.