Студент довольно улыбался. Да, на нём был всё тот же респиратор повышенной степени защиты, но даже с ним на лице было понятно, что он расщерепился от уха до уха.

Вот чего лыбится, дурачок? Натаскал заражённых радиацией побрякушек к себе домой, закладывал их в ломбарды, может, даже подарил какой-нибудь дурочке халявную цепочку с цветным камушком. Хорошо ещё, что Кот утверждал, что такая доза человека сразу не убьёт, но при длительном контакте здоровье подорвать может запросто.

Их же теперь искать надо будет, изымать отовсюду! Ну и привалит же кому-то работёнки!

Студент по-панибратски толкнул меня локтём, что вызвало у меня горячее желание забыть недавние слова о мире и наградить его приличной зуботычиной — вообще, как он так незаметно подкрался?! кто за него отвечает?! — но в следующее мгновение я забыл, не только как моргать, кажется, у меня перехватило дыхание.

— Смотри, что у меня есть! — он разжал ладонь, и я чуть не выпал в осадок, свалившись с бордюра.

Да чтоб тебя, хр@нов диггер!

В потной ладошке студента перекатывались несколько рубиновых, похожих на крупную смородину, ягод.

— Вытащил из саркофага, прикинь, — с какой-то ненормальной тихой радостью произнёс студент, — надо отдать на анализы в лабораторию института. Интересно, что они обнаружат. Прикольно же, да?

— Ты! — я захлебнулся, понимая, что происходит что-то неправильное, из-за чего парень реально рисковал своей жизнью. Полковник, скорее всего, пристрелит его прямо на месте и без лишних разбирательств. А то, что поменять милость на гнев он может по щелчку пальцев, я не сомневался. Студент, конечно, дурень, но всё-таки! — Ты какого чёрта творишь, д@бил?!

Я шипел на него, стараясь не привлекать внимания остальных, а студент просто сидел рядом, разглядывая яркие ягоды, и, то и дело, сжимая их в кулаке, улыбался, и что-то бормотал. Нет, не говорил — он шептал! Размеренным речитативом, таким, как обычно читают молитвы:

"И будут вам ягоды …. горше моих страданий. И когда плоды созреют, поймёте вы, как были не правы, но …. будет поздно"

"И будут ягоды…. горше моих слёз" и покроет тлен ваши земли и да иссохнут ваши тела"

"день тот настанет"

"Когда… вы потеряете в него всякую веру"

"А когда уверуете… будет поздно… ибо вера ваша фальшива"

«Да придёт царствие моё…»

Периодически он вообще только шевелил губами, из-за чего большую часть слов я не мог расслышать. Да и какая нафиг разница! На моих глазах происходила какая-то жесть!

Полковник, словно ощутив, что думают о нём, обернулся, оторвался от зарисовок и задержал на мне взгляд чуть дольше, чем следовало бы, но так ничего и не сказал. Просто кивнул мне — я кивнул в ответ — и всё, вернулся к наброскам, пока американец сидел на капоте рядом стоящего разбитого автомобиля.

Вот только движения у него и у остальных были какие-то неестественно медленные, словно при замедленной съёмке в кино. Словно вокруг не воздух, а прозрачный кисель.

По-моему стало ещё, тише, чем было. В уши будто бы набили ваты. И опять, это ощущение пристального взгляда, уж не спятил ли я на фоне всего увиденного за последние дни. Мозг перенапрягся, не выдержал и решил, что шизофрения — не так уж и плохо в данной ситуации, а?

И этот лёгкий цветочный аромат вновь защекотал ноздри.

Я открыл глаза — а они у меня были закрыты?! — шарахнулся как от огня, и, что есть сил, закричал:

— Тревога!!!

Девушка неземной красоты с сапфировыми глазами с красным отблеском стояла передо мной на одном колене и божественно улыбалась. Но что-то в этой улыбке было безумное, карающее. До парализующей жути.

Но никто, никто на мой крик не отреагировал. Люди продолжали, кто сидеть, кто стоять, не проявляя никакой реакции и не обращая на меня никакого внимания.

Я снова издал истошный вопль, но всё также бес толку! Да твою же м@ть, что это такое?! Даже под водой кричать — и то громче получилось бы!

Я попытался орать громче, чем заставил гостью лишь запрокинуть голову и улыбаться ещё шире, во все тридцать два зуба. По-моему, она громко и заливисто смеялась, но я её смеха не слышал. Либо он был так громок, либо так тих — я не понимал!

Внезапно она сомкнула губы, спрятав белоснежные зубы за розовыми устами, но при этом сохранила ту саму улыбку, которую я видел на личине над входом в подземелье.

Протянула правую руку к моему лицу. Яркий цветочный аромат фиалок ударил в нос, обволакивая сознание и заставляя голову кружиться.

Указательным пальцем она слегка коснулась моих губ, её кожа оказалась на удивление тёплой. «Не вампир» — родилась в голове дурацкая мысль. При этом только сейчас я понял, что сижу без маски.

Легко покачала головой из стороны в сторону, как делают матери, когда их дети шалят. И взгляд её буквально обжог меня изнутри. А потом охладил боль, будто вылив на раскалённое добела железо ведро ледяной воды.

А в следующую секунду она непринуждённым жестом показала наверх. Мол, смотри, смотри, что там происходит, что там интересного! Гляди же! Гляди!

Подняв глаза туда, куда она указывала, я увидел Егора, который стоял на краю крыши здания. И когда он успел туда забраться, ведь он только что сидел рядом со мной, перекатывая в руках злосчастные ягоды.

В полной тишине я вскочил, не обращая внимания на зловещую гостью, и попытался позвать Егора, но всё так же безуспешно, мой крик увязал в киселе окружающей меня атмосферы, отказываясь подчиняться законам физики.

А гостья в белой приталенной тунике и с ожерельем из красных камней подошла ко мне сзади и обняла меня, положив голову мне на плечо. Я ощущал, как она подрагивает, но не мог разобрать плачет она или смеётся.

Я хотел сбросить её объятия, но быстро понял, что набор моих движений сильно ограничен. Я просто не мог ей противостоять, пока она обеими руками держала мою голову, чтобы я смотрел.

Егор взглянул на меня с верху — и я понял, что он смотрит не на меня, а ту, что стояла у меня за спиной. Его взгляд не предвещал ничего хорошего. Он был полон ужаса и страха, и наполнен обречённостью. И в то же время он словно был счастлив так, как никогда ещё не был.

Я проснулся.

Стоя посреди улицы, я орал во всё горло до тех пор, пока не понял, что на меня все смотрят.

— Товарищ полковник! Народ, чтоб вас! Студент! — я дёрнулся, обернувшись, но позади меня, ожидаемо, уже никого не было.

На этот раз все меня услышали и стали озираться по сторонам в поисках незадачливого любителя лёгкой наживы, но нигде не могли его найти.

— Да бл@ха-муха! Он наверху! — я тыкал пальцем на крышу впереди стоящего здания, высотой метров тридцать-сорок, не меньше.

— Вижу! — закричал Чекан, указывая рукой.

На краю крыши одного из зданий на фоне серого клубящегося неба виднелся силуэт. И не надо было быть пяти пядей во лбу, чтобы распознать в нём студента.

Он просто стоял и смотрел перед собой, не проявляя никакой активности.

— Что происходит?! — ко мне подскочил Данила.

— Без понятия! — замотал я головой. — Я просто уснул, а когда очнулся!… В общем, всё так, как было во сне!

— Во сне?! — удивился Данила и жёстко выругался.

Полковник быстро отрядил трёх бойцов, чтобы те побежали на крышу, но… и дураку было понятно, что всё это бесполезно. Бессмысленно. Они просто не могли успеть. Не должны были успеть. Не для того она всё это сделала.

Перед моими глазами стояла её улыбка. Такая игривая и такая… грустная. Такая невинная, и такая развратная. Милосердная и жестокая. Она была буквально наполнена ненавистью и какой-то странной извращённой любовью. А в мозгу, области, отвечающие за обоняние, всё ещё продолжали воспроизводить чёртов цветочный аромат!

Я знал, что произойдёт, но не мог ничего с этим поделать. И никто не мог. Не в этом была задумка.

Егор повернул голову. Казалось, что он смотрит на нас, но было слишком далеко, чтобы разобрать, однако я его взгляд прекрасно помнил по недавнему сновидению, слишком свежо оно ещё было в памяти. Вот только на нас ли он сейчас смотрит? Может, на неё?