Данила стреляет — другой американец, неудачно показавшийся из-за камня, падает как подкошенный. Но где остальные морпехи. Или кто они там? ЧВКшники? Судя по виду тех, кого успел заметить Алексей, очень похоже на последнее.

Опять измазанные кровью камни и части разбросанных тел. Застывшее в ужасе лицо какого-то Джона из Оклахомы. А вот Хосе из Калифорнии или Пуэрто-Рико. Сбоку в туловище нет здорового куска, не помог даже бронежилет.

Складывалось впечатление, что отряд наёмников столкнулся с ожившей мясорубкой. Неужели всё это сделал один человек с ножом? Чёрт, чёрт! Не может такого быть!

Крови и фрагментов тел становилось всё больше. Было похоже, что люди пытались убежать от чего-то страшного, но шансов у них не было никаких.

Данила, держа автомат наготове, молча, левой рукой указал вперёд. Там в окружении мёртвых разорванных тел стоял полковник Смирнов. В одной руке он держал тот самый нож, с которого капала кровь, а в другой разрядившуюся «беретту».

Он просто стоял, весь в крови и ошмётках. А неподалёку из стороны в сторону ходило нечто, на чём Алексей не мог сфокусировать взгляд, нечто, что непрерывно мерцало, существуя где-то на краю поля зрения, а как только ты хочешь присмотреться, оно исчезало.

В горле пересохло. Алексей всё ещё был под впечатление от встречи со странниками, от осознания того, что в этом мире может существовать ещё какой-то разум, кроме человеческого, как он стал свидетелем очередного происшествия, которому он не мог найти объяснения.

Полковник медленно обернулся на звуки приближающихся шагов. Его лицо было бледным и всё в каплях крови.

А потом он обмяк и упал на колени, упёрся рукой в щебень.

— Помогите остальным, — прохрипел он. — Мне надо… здесь… разобраться.

Данила махнул рукой Алексею.

— Пошли!

Старший сержант бросил взгляд на полковника и на последствия кровавой вакханалии, что его окружала, и побежал за Данилой туда, где продолжал идти бой и греметь взрывы гранат.

Но теперь их было примерно поровну с противником. Теперь уже они могли зайти с фланга.

Всё закончилось быстрее, чем можно было ожидать.

Полная потеря связи с другой группой резко подорвала моральное состояние оставшихся американцев, и они стали быстро отступать, теряя человека за человеком. Подоспевшие снайперы и Алексей с Данилой довели дело до логического завершения: американские ЧВКшники почти все были уничтожены.

Народ перевязывал раны и собирал трофейное оружие, боеприпасы и рассматривал гаджеты, вдруг пригодятся. Учитывая осуществлённый расход БК дополнительные патроны не помешают, тем более, что часть американских наёмников была вооружена нашими «калашами», что было вполне логично, так как раздобыть для них патроны в Афганистане было гораздо проще, чем для оружия американского образца.

К тому, не кривя душой, можно утверждать, что наши автоматы может и имели меньшую кучность стрельбы по сравнению с какой-нибудь «эмкой» или «аркой», но были гораздо неприхотливее в обслуживании, что в засушливых и пыльных условиях имеет не последнее значение.

Вообще то, что всякого рода боевики отдавали предпочтение сначала советскому, а потом и российскому оружию говорило о том, что оно по соотношению цена-качество значительно превосходило американские и европейские образцы. Боевики не связаны контрактными и политическими обязательствами перед поставщиками оружия и выбирали то, что им больше нравилось.

У всего есть свои достоинства и свои недостатки.

— Ну, что у нас тут, — раздался позади голос полковника Смирнова и Алексей непроизвольно вздрогнул и обернулся, чтобы убедиться, что это действительно его командир. — Докладывайте.

Полковник стоял перед ними в таком виде, словно только что участвовал в массовом беспорядочном забое скота, не удосужившись надеть соответствующую рабочую одежду.

«Рука у вас какая-то холодная!» «А это не моя! Моя вон в потрохах греется!» почему-то вспомнилась Алексею сценка из выступления Уральских пельменей.

— Четверо трёхсотых, Денис Евгеньевич, — отозвался боец с позывным «Чекан», а в миру просто Толик — Один тяжёлый.

— Нормальный я! — раздалось откуда-то сбоку из-за крупного осколка скалы.

— Санёк, — обратился полковник, — Ты что ли? Сильно задели?

— Схватил маслину с близкого расстояния, Денис Евгеньевич. Между пластин влетела, — полулежащий Санёк попытался встать на ноги.

— Лежи-лежи, — успокоил его Смирнов.

Полковник подошёл к раненому бойцу, рядом с которым валялся сброшенный бронежилет и остатки медпакета, куски красной ваты и одноразовые шприцы, наклонился, чтобы осмотреть уже перевязанную рану. Покачал головой.

— Да уж, не повезло, так не повезло. Идти сможет? — серьёзным голосом спросил полковник бойца, который занимался оказанием первой помощи и сейчас вкалывал очередную дозу морфина.

Боец сделал неопределённый жест рукой.

— По уму, надо бы в больничку, — ответил он.

— Я смогу! Смогу идти! — вдруг запротестовал Санёк. — Ноги же целы, вон, Афоне тому вообще в ногу прилетело, и ничего! Я пойду!

Полковник присел на нагретый солнцем камень рядом с раненым Саньком. Видно было, что он размышляет, чтобы принять трудное решение.

В душе Алексея зашевелилось нехорошее предчувствие. Вот очень-очень плохое ощущение чего-то нехорошего. Что-то ему совсем не нравилось выражение лица полковника, а подсохшая кровь на нём не добавляла оптимизма.

— Афанасий! — позвал полковник.

Прихрамывая подошёл тот самый якут, с которым Смирнов обсуждал карту ещё вчера вечером.

— А ты как?

— В мясо. Кость не задета, — правая штанина Афанасия была разорвана и намокла от крови, в дыре виднелся бело-красный бинт. — Идти могу.

Полковник вертел в руках свой нож, которым ещё недавно орудовал похлеще любого скандинавского берсеркера. Или не только ножом — у Алексея не было ответа на этот вопрос. Повисла гнетущая тишина.

— Ладно, — наконец произнёс полковник. — Для начала доведём странников, куда бы они не шли, надеюсь им тут недалеко осталось. Санёк будет идти столько, сколько сможет. Пётр, Олег, вам задача — изготовить носилки, если придётся нести.

Алексею показалось, что напряжение, до того висевшее в воздухе тут же испарилось, как будто его и не было. Или это ему только показалось, что полковник мог решиться на то, о чём бы сам даже не помыслил?

— Остальные, за мной, — надо проверить как там наши клиенты.

— Денис Евгеньевич, — обратился один из бойцов. — Надо решить ещё один вопрос.

— Какой? — вздохнул полковник.

Боец кивнул в сторону, где на щебне с кляпом во рту лежал связанный американец и бешено вращал глазами, переводя взгляд с одного пограничника на другого, потом задерживаясь на измазанном ещё не высохшей кровью полковнике, потом опять по кругу.

— А, понятно, ты и ты следите за странниками до нашего появления, — меланхолично произнёс Смирнов и направился к языку, а пара бойцов отправилась туда, где расположились на привал с виду обычные пуштуны.

Подойдя к американцу, он, наконец, вернул нож в ножны, но это, видимо не сильно успокоило бравого янки, который аж дёрнулся, когда Смирнов к нему обратился.

— Who are you? Who are you working for? — заговорил он, вынимая кляп изо рта американца. — Name? Rank? Position?

— Russians, I knew it! What the f@ck are you?! — зашевелил наёмник разбитыми губами.

— It's not about me now. I've already asked the questions.

- F@ck you!

Алексей даже не заметил, как нож снова оказался в руке полковника и тут же вошёл на несколько сантиметров чуть выше ключицы американца.

Наёмник взвыл от боли.

— Once again: name, rank, position? Who are you working for?

Американец лишь ещё больше осклабился, а вслед за этим нож стал медленно проворачиваться в свежей ране.

- F@ck off, mother f@cker! — связанный по рукам и ногам американец стал извиваться как уж на сковороде, а нож продолжал вращаться в ране, постепенно углубляясь.