В изумлении, я повернулся, чтобы посмотреть на Марго. Она стояла, словно каменное изваяние – бледная, с трясущимися губами. Она была сама не своя и не могла вымолвить ни слова. Смотрела немигающим взглядом за мою спину и ждала.

Я замер, чувствуя, как от напряжения «свинцом» наливается все тело. Интересное дело получается, я нахожусь в своей квартире, и, как дурак, жду, когда кто-то зайдет внутрь. Может, грабитель решил вломиться посреди дня? Ну, нет же, это просто смешно.

Наконец, входная дверь открылась, в коридоре послышалась возня, и через секунду до нас донесся слегка тревожный голос:

- Милая, ты здесь? Я звонил, но ты не отвечаешь. Подумал, вдруг тебе стало плохо, и…

Заметив меня, Федя «проглотил» последние слова и остановился в дверном проеме гостиной. Теперь мы молча смотрели друг на друга – Федя в немом изумлении, а я с ухмылкой на губах. Я был на удивление спокойным, потому, что, наконец, понял, в чем дело.

- Так вот от кого этот ребенок. А я-то думал, почему ты так странно себя ведешь.

От моих слов Марго съежилась и отступила на несколько шагов. Рот свело судорогой, а глаза наполнились слезами.

- Это не его ребенок! Клянусь, не его!

- Да, я, конечно же, тебе верю. Интересно, а твоя лучшая подруга Ли об этом уже знает?

- Слушай, Дан, давай спокойно поговорим.

Наконец, придя в себя, Федя подал голос, и я посмотрел на него как на пустое место. О чем с ним разговаривать? Пусть, я сам не ангел, но никогда бы не смог связаться с женой друга. Не только связаться, но и обрюхатить ее…Меня едва не перекосило от отвращения, и я шумно выдохнул, стараясь не потерять самообладание.

Сколько лет мы были друзьями? Да сколько себя помню! Интересно, как давно они так прячутся? И почему вообще сошлись? Я усмехнулся и ощутил легкую горечь во рту. Выходит, в моей новой жизни у меня не будет даже друзей. Не будет тех, к кому я привык. Все с чистого листа. Федька напоминал вьючного барана – стоял с тупым выражением лица, растерянный, безоружный. И все равно хотел что-то доказать. Странно, даже руки об него марать неохота.

- Марго не виновата. Это я ее соблазнил. Но и ты тоже молодец. Не обращал на нее внимания. Запал на Нику. И чего тебе не хватало?

Последние слова он процедил с презрением сквозь зубы. Так, словно это я сейчас нахожусь в невыгодном положении. Заметив, что я никак не реагирую на слова, Федя осмелел, и в его голосе послышалась уверенность:

- Да, мы начали встречаться. Думаю, тебя это не так уж и расстраивает. В последнее время ты думал только о том, чтобы нажраться где-нибудь до отключки. Не собираюсь рассказывать тебе все в подробностях, мы взрослые люди. Но, когда я узнал о беременности, я сразу понял, что это мой ребенок. Ведь ты даже на это не способен. Да, я все знал, и сейчас счастлив. Счастлив, что ты, наконец, отстанешь от нее.

- На развод ты уже подал? Или будешь бегать на две семьи, и платить алименты? А ты, Марго, так и будешь строить из себя лучшую подругу? Я смотрю, вам очень хорошо живется в этом дерьме.

- Не твое дело, что я буду делать! – Федя задрожал от злости, но не осмелился приблизиться, - с Ли я сам разберусь, думаешь, она ангел? Да ты вообще ничего не видишь дальше бутылки! Думаешь, что оправдал себя, что теперь можно бежать к Нике? Да зачем ты ей нужен, бесплодный алкаш!

Дальше все произошло словно в замедленной сьемке. Крик Марго, грохот упавшего журнального столика, Федька лежит на спине, раскинув руки, а я наотмашь бью по лицу. Не особо целясь, попадаю через раз.

Из разбитой губы брызгает кровь, но он даже не пытается ответить или как-то защититься. От каждого удара Федькина голова болтается, и он бьется об пол как тряпичная кукла. Смотрит на меня сквозь щелки полузакрытых глаз и усмехается, показывая кровавые зубы.

Ничего не вижу, ничего не соображаю, все расплывается. В голове пульсирует, и я вновь и вновь прокручиваю его слова «бесплодный алкаш», они бьют по оголенным нервам, наполняя дикой, неконтролируемой яростью. И я не хочу останавливаться, потому что он сам этого не хочет. Он хочет, чтобы я бил до тех пор, пока не выбьюсь из сил.

Марго цепляется, тянет меня за плечи и за воротник футболки, визжит над ухом, пытается оттащить в сторону. Все вокруг плывет и расползается, и в какой-то момент кажется бессмысленным. Но, разве все, что я делаю, не казалось бессмысленным всегда?

- Уходи! Вали к черту! Да, ты прав, это не твой ребенок!

Я замер, не веря словам. Неужели, она это сказала? С усилием, я оторвался от Федькиного лица и посмотрел на Марго. Стоит надо мной и трясется как осиновый лист, даже губы посинели, а глаза огромные, и такие бездонные. Нет пафоса и высокомерия, сейчас, она вдруг превратилась в ту самую девчонку, с которой я столько лет просидел за одной партой. Наверное, ей нельзя так нервничать.

- Да, это не твой ребенок, теперь ты доволен? – увидев, что я остановился, Марго перестала кричать, и я еле расслышал ее хриплый шепот, - мы встречаемся несколько лет. И я ни капли не жалею. Просто уходи, хорошо?

Я улыбнулся, внезапно почувствовав облегчение. Хотя бы здесь все разъяснилось. Подо мной заворочался Федька, и я поднялся на ноги, потеряв к нему интерес.

- Ты извини, если что. – Он сплюнул кровь на пол, - может, когда-нибудь меня поймешь. Я давно детей хочу, а Ли думает только о своей фигуре. Когда узнал про Марго, чуть с ума не сошел. Но растерялся, не знал, как правильно поступить. А потом все затянулось, я думал, со временем все само собой разрешится…

- Вот и разрешилось. Совет вам да любовь! Только, прошу, освободите квартиру до завтра, хорошо?

Я широко улыбнулся и пошел к выходу. Марго плакала, закрыв лицо руками. Даже спустившись по лестнице, я все еще слышал в своей голове ее горькие всхлипывания. Неужели так жалко своего любовника, что не могла сдержать слезы до того, как я уйду?

Я уже знал, где проведу этот вечер, и еще никогда не чувствовал себя таким свободным.

Он снова позвонил. Кажется, уже шестой раз. С трудом сдержав раздражение, я отключила звук телефона и посмотрела на Евгению Валерьевну, тучную женщину в темно-синем платье. Она сидела за массивным, коричневым столом и перекладывала файлы из одной папки в другую. Несмотря на работающий вентилятор, на ее лбу выступила испарина, а в уголках носогубных складок собрались катышки бежевого тонального крема.

- Да, конечно, вы можете оформить опеку на ребенка. Но нужно выполнить некоторые условия. Необходимо принести справку с места работы, медицинское заключение о состоянии здоровья и об отсутствии судимости, выписку из домовой книги, копию паспорта. Так же нужно согласие супруга, если он у вас есть.

- Хорошо, я поняла. Евгения Валерьевна, а как быть с Виталиком сейчас? Все это время мальчик будет находиться в детском доме? Какой за ним будет уход?

Я напряглась, в ожидании ответа. Перед тем как приехать на собеседование, я по глупости начиталась историй с различных форумов, где все как один, заверяли, что каждого ребенка, попавшего в «это» место - безбожно мучают, плохо кормят и держат на привязи до совершеннолетия. Что уж говорить про детей-инвалидов, которые не могут за себя постоять…

- У нас круглосуточное наблюдение, есть ночные няни. За особенными детьми и уход особый. Вы ведь уже видели ребенка, убедились, что с ним все в порядке.

Я коротко кивнула, и снова вспомнила потерянное выражение на лице Виталика, когда он увидел меня в игровой комнате. Он не понимал, что происходит, не понимал, как оказался в незнакомом доме, полном гомонящих детей. Вокруг было много игрушек и очень шумно, так шумно, что его это пугало. Я была уверена в этом. Впервые, перед тем как уйти, я почувствовала, как он крепко схватился за мои пальцы – так, словно боялся, что я никогда больше не вернусь. Но, я вернусь. Обязательно вернусь. Нужно лишь уладить некоторые детали, одна из самых важных – нужно как можно скорее устроиться на работу, а все остальное – дело времени. Я не могла его бросить вот так, одного, среди незнакомых людей.