Он был очень раздражен и не стал улетать, как первый. Вместо этого он уселся на ветвь ближайшего дерева и уставился на меня. Я не стал бы возражать, но его громкие крики звенели по лесу и я боялся, что они привлекут всех окрестных ящеров.

На мгновение я замер, а затем повернулся и побежал прочь. К счастью, птица не последовала за мной и ни один ящер на меня не напал. Крики становились все тише, пока я вовсе не перестал их слышать. Я не останавливался, стремясь оказаться как можно дальше от опасной птицы.

Даже не осознав это, я почти пересек упомянутую выше прогалину. Я сразу узнал ее. Вот и место, где погиб струтио-мим. Его обглоданные кости лежали практически там же, где оставил их птеродактиль. Впервые в этой стране жестоких монстров я ощутил радость. Долгий бег по лесу истощил мои силы, и я спрятался среди деревьев, решив немного отдохнуть.

После короткого отдыха я почувствовал себя намного лучше и со страхом и надеждой начал искать следы своих спутников, которые могли вернуться сюда. С другой стороны, я был уверен, что в этом случае они, уходя, оставили бы мне какой-нибудь знак.

Поиски отняли немало драгоценного времени, но в конце концов я вынужден был сдаться. Я решил, что как можно скорее организую поисковый отряд, если не найду своих товарищей в лагере. И я, скрепя сердце, двинулся в опасный обратный путь.

Я не стану описывать этот путь, так как он не был отмечен никакими значимыми событиями. Удача сопутствовала мне на каждом шагу. В туннеле я нашел верхнюю одежду; к моему великому огорчению, здесь были и узлы, оставленные моими товарищами по экспедиции. Осторожно осмотревшись, я без труда обнаружил узкий проход, а в конце его и нетронутую веревку.

Я несколько раз дергал за нее, подавая сигнал, но веревка так и оставалась ненатянутой; перебирая руками, я начал взбираться по ней.

Как оказалось, вернулся я вовремя — свежий лед почти затянул вход, и я с большим трудом протиснулся наружу.

Лагерь выглядел таким же, каким мы его оставили, но нигде не было видно ни проводников, ни собак.

Я провел в лагере две недели, ожидая их возвращения. Быть может, они последовали за нами в эту ужасную пещеру и погибли? Я не знаю. Они исчезли не более чем за день до моего возвращения. Я продолжаю думать, что в попытке спасти нас их постигла чудовищная судьба.

Я надеялся и на возвращение друзей, но с каждым днем их шансы выжить резко уменьшались. Через две недели, уступив нетерпению, я собрал необходимые припасы и двинулся обратно к цивилизации.

Я только помню, как надел на плечи рюкзак и тронулся в путь. Дальше — чистая страница. Газеты рассказали остальное.

КОГДА ПРАВИЛИ РЕПТИЛИИ[9]

Как всякому известно, миллионы лет назад, в мезозойскую эру, Землей правили огромные динозавры, тираннозавры, птеродактили и другие доисторические чудовища. Это научно доказанный факт.

Совсем недавно, на Всемирной выставке в Чикаго, были представлены копии этих созданий, воссозданные с научным совершенством в их прижизненном виде.

Вот страничка из Книги Веков — рассказ о типичном дне мезозоя. На короткое время вы перенесетесь в умершее прошлое — никем не записанное прошлое тех дней, когда человек еще не появился на Земле.

Солнце — тусклый огненно-красный шар — только поднималось над далекими холмами, и хотя его лучи, казалось, с трудом пробивались сквозь атмосферу, постоянно насыщенную вулканической пылью, они приносили свет в страну красоты.

Эта земля не походила на ту, где позднее жил человек. На самом деле, если бы тогда существовал человек, он вряд ли смог бы долго прожить, поскольку то был мезозой — эпоха гигантских рептилий — и свирепые существа безраздельно господствовали не только на суше, но также в воздухе и море.

Когда бледные лучи солнца пробились сквозь листья высоких, похожих на пальмы деревьев и заиграли на зарослях хвои, саговников и прочей растительности, громадные ящеры начали просыпаться. Плотоядные сразу же начали выслеживать более мелких существ для утренней трапезы, в то время как травоядные медленно и тяжеловесно двинулись к близлежащим болотам, чтобы поискать там пищи, или принялись ломать саговники и хвойные деревья, добираясь до сочных листьев у верхушек.

Пока разгоралось утро, пары огромных чудовищ время от времени сходились в смертельной схватке, и лес буквально звенел от их яростных криков и громоподобного рева, а странные птицы взлетали в воздух, добавляя к бедламу свои испуганные вопли.

В этом краю обитал струтиомим Луги — рептилия, очень далекая от свирепости. По виду он напоминал страуса с длинным хвостом, но его тело было покрыто чешуей. Его челюсти были беззубыми, а длинные, тонкие пальцы и короткие, хилые передние лапы не были приспособлены рвать добычу на части.

Стоило первым лучам солнца заблестеть среди листьев и лиан чащи, где он провел ночь, как Луги вышел на открытое место. Он был голоден, но знал, где можно найти еду. Он серьезно рисковал, но эту пищу он любил больше всего, и в конце концов, с тех пор, как он вылупился из яйца, согретого тропическим солнцем в рыхлом песке, он успел узнать, что опасности всегда сопровождали его, и принял их как часть своего существования.

Помедлив мгновение и внимательно прислушавшись, оценивая возможную опасность, он начал пробираться по одной из небольших тропинок. Он ходил прямо на длинных и стройных задних ногах, которые могли быстро унести его от всех, кроме самых быстрых преследователей. Но все же он был осторожен и скрывался, как мог, выбирая тропинки, укрытые самым густым покровом листвы.

Вскоре Луги добрался до места, где лес переходил в пологий склон. Почва здесь была рыхлой и песчаной, усеянной камнями и валунами; лишь изредка встречались заросли.

Насыщенный влагой воздух стал тусклым и тяжелым, а палящие лучи солнца, безжалостно заливавшие этот участок сравнительно открытой местности, заставляли влажную землю и листву слабо куриться паром.

Но Луги не обращал внимания на эти детали пейзажа. Он остановился у самой границы деревьев и стал осматривать небо и пространство впереди в поисках признаков опасности. Подождав довольно долго и, повидимомуму, убедившись, что все в порядке, осторожный Луги вышел из леса и помчался прямо вверх по склону.

Он пробежал, наверное, ярдов триста, а затем внезапно остановился. Здесь находилась небольшая полянка, почти окруженная густыми зарослями. Большую часть дня ее освещали солнечные лучи. Внимательный наблюдатель мог бы заметить, что почва у центра полянки была потревожена. Луги бывал здесь и раньше, и, хотя он попытался уничтожить свидетельства своего предыдущего визита, ему это не совсем удалось.

Обведя последним взглядом небо и окружающую местность, Луги перепрыгнул через спутанные растения и направился к разрытому месту. Затем он низко наклонился, приближая передние лапы к земле, и начал копаться в рыхлом песке. Вскоре на всеобщее обозрение были выставлены пять больших яиц. Они были отложены каким-то крупным ящером, который зарыл их в песчаную почву и оставил созревать под теплыми лучами солнца.

Поспешные и нервные действия Луги свидетельствовали, что яйца не были брошены без присмотра. Выйдя из леса, он все время торопился, словно отбросив почти все предосторожности. Он бросал вверх быстрые, частые взгляды, как будто ожидал оттуда какой-то опасности, но и не подумал отступить. Казалось, теперь, когда он затеял это опасное предприятие, он был полон решимости по возможности довести его до конца.

Луги быстро, но осторожно вынул одно яйцо из гнезда, положил его в стороне на землю, а затем перезахоронил оставшиеся четыре. Он нервно заглаживал и утаптывал землю, стараясь удалить все следы своего посещения. После он обхватил своими длинными тонкими пальцами выбранное яйцо, собираясь немедленно покинуть опасное место.

Но ему не суждено было скрыться незамеченным. С неба, откуда-то издали, донесся пронзительный крик, и огромное существо, похожее на летучую мышь, стремительно полетело прямо к нему. Какое же это было свирепое создание! Его размеры и хищный облик вселили бы ужас в самое отважное сердце. Огромные крылья простирались по меньшей мере на двадцать футов от кончика до кончика, а длинная треугольная голова и мощные челюсти были вытянуты как можно дальше вперед в нетерпеливом порыве побыстрее схватить добычу. Яростные крики звучали теперь непрерывно. Длинные челюсти открылись, обнажив ряды жестоких, острых зубов, которые легко могли расправиться с рептилией поменьше.