Мать Славы нежно поглаживает Аню по голове.

— Не люблю, когда они на меня шипят.

Слава отворачивается, пряча усмешку.

Одного взгляда сквозь ветровое стекло хватает, чтобы понять, что их, похоже, заметили.

Он видит, как открывается калитка и на пороге появляется полноватая женщина в тёплом тёмном вязаном платье и ветровке. Она приветливо улыбается, и мать начинает торопиться, отстёгивая ремни безопасности и, подхватив с колен сумку, выбираясь наружу.

— Берегите себя и возвращайтесь поскорее, — просит она, когда Аня отбегает на пару шагов, и захлопывает дверь.

— Демид?

Демиду не нужно ничего больше говорить. Он тут же опускает стекло, позволяя свежему, но ещё тёплому воздуху пробраться в салон, и прислушивается. Слава ждёт, наблюдая за тем, как мать подходит к незнакомке и что-то ей говорит.

— Помни про осторожность, Ань. Они ничего не знают, — напутствует Демид и переминающаяся у калитки Аня оборачивается серьёзно кивая. Она услышала.

Впрочем, Слава и не сомневался.

Мать оборачивается, чтобы махнуть на прощение, и, взяв Аню за руку, переступает порог. Та оглядывается до тех пор, пока не закрывается калитка и от этой картины у Славы щемит сердце.

«Мы вернёмся, волчонок. Мы обязательно скоро вернёмся» — обещает он, сжимая пальцы в кулак.

— Ну, что? — срывается с губ Славы стоит только Демиду снова запустить двигатель.

— Мне повезло ветер дул в нашу сторону. По запахам чисто, — отчитывается Демид, сдавая назад и разворачиваясь. — Простые запахи жилого дома. По звуками немного больше, но тоже чисто. На территории играет музыка. Возможно из наушников. Видимо муж вышел на пробежку.

Кивнув, Слава откидывается на спинку кресла и выдыхает.

— Поехали тогда.

Бессонная ночь даёт о себе знать и стоит только прикрыть глаза, как обратно их открывать совершенно не хочется.

— Куда? Дай хотя бы направление.

— Наш родной город. Только давай по пути купим кофе и заедем в ближайший оружейный. Вместе с рюкзаком они свистнули у меня и патроны.

Вместо того чтобы выключить мобильник Слава отключает локацию и приложение, что помогло его найти в прошлый раз, и преспокойно копается в интернете, пока они выезжают из города.

— Если свернём сейчас и проедем через следующий город насквозь, то я смогу пополнить запасы.

Заблокировав телефон, Слава устало откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза.

— И кофе. Большой стакан кофе. Просто огромный.

— Ты ночью вообще не спал? Вбей адрес в навигатор.

Игнорируя вопрос, Слава послушно тянется к навигатору на приборной панели. Только вот соскочить с крючка ему не дают. Демид зовёт, недовольно растягивая гласную:

— Слааав.

— Нет, не спал. Не смог уснуть. Так что мне нужен кофе.

— Тебе нужно поспать.

— Начнём с кофе, а там посмотрим.

«Поверните направо» — советует механический голос и Демид подчиняется, бросив на Славу хмурый взгляд, но ничуть его этим не впечатлив.

— Слушай, — начинает Слава, когда они въезжают в город и Демиду приходится сбросить скорость. — А у оборотней бывают белые или серебристые глаза? В смысле, я знаю про альф и бет, знаю какие у вас глаза, но…

— Нет. Насколько мне известно, не бывает.

— Серьёзно?

Встрепенувшись, Слава поворачивается всем корпусом, натягивая ремень безопасности до предела и почти не чувствуя его давление.

— Жёлтый и рыжий, Слав. Бета и альфа.

— Хм…

Слава прикусывает губу изнутри, задумчиво глядя в пустоту.

— Ни при каких обстоятельствах?

— Если только другие виды, — Демид пожимает плечами. — Тут я не знаю, но я думал, ты имеешь в виду волков.

Слава вспоминает крупное, покрытое чёрной шерстью поджарое тело с белым пятном на груди, оскаленную пасть и белесые радужки.

«Может ли это быть не волк?..»

— Волков, да, — всё-таки соглашается он, растирая усталые глаза. — Или кого-то из псовых. Внешне очень похож на волка, по крайней мере. Я даже на мгновение с тобой перепутал. Только ты бы точно не стал убивать. Да и размерчик у тебя… побольше.

Бросив на него быстрый нечитаемый взгляд, Демид снова отворачивается, возвращая всё внимание дороге.

Слава ждёт, барабаня пальцами по колену, и когда терпение уже подходит к концу Демид всё-таки отвечает:

— У них, насколько мне известно, примерно то же самое.

— То есть, хочешь сказать, что ни у кого не бывает белых глаз?

— Почему же, — Демид снова сворачивает по требованию навигатора, и, лишь притормозив на светофоре, заканчивает. — Есть. У слепцов и мертвецов. У кого ты видел такие глаза, Слав?

Демид оборачивается, но Слава уходит от пристального взгляда, откидываясь обратно на спинку сидения и выдыхая.

— У охотника, которого, видимо, покусали. Не спрашивай, — просит он, а в голове уже шестерёнками вертятся мысли, перемалывая новую информацию.

— И?..

Сзади сигналят так, что Слава вздрагивает и Демиду приходится тронуться с места.

— Я же говорил, не спрашивай, — морщится Слава. — Он уже мёртв.

«Сидр определённо точно не был слепцом, да и мертвецом…»

Слава смаргивает.

«Нет. Мертвецом он точно не был».

Память подбрасывает картину заключенного в круг соли Сидра: злого и раненого. Отзвук последнего выстрела звучит в ушах и картинка меняется, превращаясь в короткий видеоролик. Вот Сидра отбрасывает назад, и он съезжает по невидимому барьеру вниз. Оседает сломанной куклой.

— Крови не было… — бормочет Слава себе под нос.

Если асфальт был влажным после дождя, и на нём понять что-то было сложно, то на коже вся кровь была чужой. Слава вспоминает раны, но не помнит, ни единого красного ручейка, хотя те определенно точно должны были кровоточить. Грудь, бок, бедро…

«Я уже давно мёртв, — всплывают в памяти слова Сидра, и по спине ползёт холодок. — Он послал меня на смерть, но одного раза ему не хватило»,

— Слав?

— Подожди немного, — требует Слава, вспоминая разговор с Германом и зарываясь в мобильник.

Поисковик проглатывает запрос: «Оборотни. Румынская мифология» и первой же ссылкой коротко даёт название.

— Демид, — тихо зовёт Слава, пробегая глазами короткую статью по диагонали. — А что ты знаешь о приколичах?

Демид пожимает плечами давая понять, что не знает ответа и Слава скисает, оседая в кресле.

— А должен бы, — ворчит он скорее от досады, чем действительно обвиняя.

Информация в статье слишком общая. Тут и мертвецы, и урождённые, и связь со стригоями. Слава даже не хочет знать, что это за штука такая, поэтому по ссылке не переходит, а лишь просматривает текст дальше.

— И с чего бы? Я тебе не ходячая энциклопедия.

— Ну да, заучкой ты никогда не был, — хмыкает Слава, вспоминая, что когда-то давно рассказывала подруга об успеваемости своего брата.

— Но и двоечником тоже, не передёргивает.

— А о приколичах ты всё-таки должен был бы знать, — поддевает Слава, блокируя телефон. — Интернет говорит, что они ваши «родственники». Из Румынии. Правда, в интернете слишком много мути…

От резкого торможения Славу бросает вперёд, не будь он пристёгнут и наверняка печатался бы лбом в стекло, а так лента ремня безопасности просто до боли вдавливается в грудь, обещая оставить отпечаток. Голосит, сигналя, чья-то машина и Слава уверен, что слышит отборнейший мат, когда та проносится мимо, хотя точно знает, что это просто его воображение.

— Ты чего, нахрен, творишь⁈

— Белые глаза говоришь?..

Слава видит, как неконтролируемо меняется Демид, как загораются рыжими всполохами огня радужки и заостряются черты лица, замирая на грани обращения.

— Демид?.. — зовёт Слава отстёгиваясь. С тихим шорохом втягивается в паз ремень безопасности. — Ты что-то вспомнил?

Шумно выдохнув, Демид закрывает глаза ладонью, а когда снова поднимает взгляд, то от произошедших изменений нет и следа. Он взял себя в руки.