– Это хорошо или плохо? – всё-таки спросил я.

– Смотря для чего. Для налаживания дружеских контактов – хорошо, а для построения карьеры – плохо. Там всегда брали верх циники и прагматики, которым плевать на других. Те, кто шёл прямо по головам напролом к цели. Согласны? Эмоции вы всегда держали под контролем и любили проводить время наедине с собой, но и в компании не чувствовали дискомфорта. Могли находить общий язык со всяким человеком, вам всегда был интересен любой профессионал. Вы – отличный друг и достаточно скромны, но не нужно бояться выражать себя. О нашем разговоре, его теме и дополнительном вашем задании никто, кроме нас двоих, знать не должен. А о некоторых моих высказываниях – совсем никто, даже коллеги, постельные подруги и разные промежуточные начальники. Последние – особенно. Звучит пошло, зато верно. Вы же поняли, о каких словах шла речь?

– Так точно, сэр, – кивнул я. – Будет исполнено, сэр.

– Вот и отлично, что будет. Очень жду результата и полного отчёта. В противном случае не поручусь за ваше дальнейшее существование. Всю необходимую информацию получите по личному защищённому каналу. На всё дело – два месяца. Как видите, не тороплю. Основное понятно? И не забудьте, что в ближайший месяц вам предстоит встреча с нашим спонсором. Об этом, кстати, говорить можно и даже нужно. Идите.

Пока я возвращался в наш небоскрёб, в голове звучали слова Первого: «Не поручусь за ваше дальнейшее существование». Что имел в виду старый хрен? Надеюсь, не то, о чём я думаю?

Эпизод с перестрелкой запомнится надолго, скорее всего – навсегда.

Через два дня после разговора в кабинете Первого администратора меня с напарником вызвали к шефу и ознакомили с подробным приказом, состоящим из многих пунктов. Текст был длинным, наполненным скучным канцеляритом и никакого интереса не представлял. Программа-максимум требовала полностью обновить нашу агентурную сеть.

Нам вменялось в обязанность внедрение новых агентов в одну из крупных банд, а потом и в другие группировки. В течение трёх месяцев мы должны были завербовать по одному, а лучше по два члена в каждой банде. При этом предполагалось эвакуировать старых, оставшихся в живых, агентов, и это считалось программой-минимум. Кроме того, мы не должны были привлекать к операции сторонних людей, разве что после вербовки.

Приказ был общим, относился ко всей нашей команде. Каждый исполнитель потом получал конкретные индивидуальные инструкции. Всё как обычно. Мне с напарником довелось исполнить лишь первое поручение из этой программы. Что конкретно делали остальные, я так и не узнал. Впрочем, обычное дело в нашей конторе. Делиться информацией с коллегами у нас принято только в крайних случаях. Мы не вполне понимали, для чего нужны такие сложности и зачем это кому-то сейчас понадобилось, но приказ есть приказ. После инструктажа нам велели переодеться в тактические комбезы, а потом отвезли на место.

Сначала мы подошли к Южному входу на Свободную территорию. Пит спрятал свою сверкающую физиономию под непроницаемой маской и стал похож на обычного чернокожего парня со среднестатистическими чертами лица. Мы обездвижили охрану и вошли внутрь. Следом проскочило несколько людей, которых я прежде вообще никогда не видел. Агент, которого требовалось эвакуировать, уже ждал нас. Человек выглядел точно таким же, каким я его запомнил. Он узнал меня, а я – его.

Зато после всё пошло кувырком. Вероятно, сказалась неподготовленность операции.

Внезапно началась перестрелка. Почти сразу взорвали все машины, на которых мы планировали уходить. В ответ мы открыли беспорядочный огонь. Нападавшие, получив массированный отпор, отступили. Мы тоже спрятались за первые попавшиеся укрытия и замерли на местах, но вот снова раздались выстрелы. Бандиты не отставали.

Я быстро пополз, при этом возникло ощущение, будто карабкаюсь по склону горы. Приходилось всё время прижиматься к земле, чтобы не прострелили голову. Внезапно наткнулся на что-то твёрдое, это оказалась стена дома. Не теряя ни секунды, я завернул за угол и пополз дальше. Напарник и эвакуированный не отставали. Потом мы каким-то чудом оторвались от бандитов, поднялись на ноги и бросились прочь.

Весь сектор Города был «заморожен» Администрацией: автомобили не ездили, флаеры не летали, дроны не мельтешили.

Как сейчас помню, бежали мы по улицам Города довольно-таки долго. Все мысли выветрились из головы, остались одни рефлексы. Напарник не отставал, с двух сторон мы прикрывали эвакуируемого человека. К тому моменту заряды мы уже потратили, запасные обоймы – тоже, поэтому бесполезные бластеры болтались на поясах мёртвым грузом.

А потом тот, кого мы вытаскивали и прикрывали, упал на кремниевые плиты тротуара, и вокруг его головы расползлась кровавая лужа. Я не мог поверить своим глазам. Этого не могло быть. Произошедшее казалось чудовищной ошибкой. Был убит тот, кого мы вытаскивали со Свободной территории, а потом живым и невредимым собирались доставить шефу. Теперь он с дыркой в башке лежал на земле. Закралось страшное подозрение, но я гнал его прочь, чтобы не сойти с ума: похоже, те самые бандиты, что начали перестрелку, уже знали об операции и ждали нас. Я хотел бы поверить, что это всё-таки сон или виртуальная симуляция, но, увы, я находился в реальном мире. Не знаю, сколько времени так бежал, пока не достиг цели.

Спасительный вход оказался прямо передо мной. Мы подскочили к нему, и я, не останавливаясь, распахнул дверь. Всё было как и раньше. Тот же длиннющий коридор, те же двери с обеих сторон. Мы добежали до ближайшего поворота, за которым остановились, чтобы перевести дух. Тут была ещё какая-то дверь. Запертая, как несложно догадаться. Я уже потерял все силы и не мог бежать дальше, тяжело опустился на пол и закрыл лицо руками. Вот теперь стало реально страшно. Я боялся, что после всего увиденного сойду с ума и не смогу больше ничего понимать. Сидел и смотрел на дверь, ожидая, когда она откроется.

Раздались выстрелы. Судя по звукам – армейский бластер. Видимо, преследователи просто высадили входную дверь.

Тут же на пол рухнуло тело.Какое-то мгновение я не мог пошевелиться, а потом бросился к упавшему. Пит, напарник. Он лежал на земле, широко раскинув руки, и смотрел в потолок стекленеющими глазами. Я присел рядом с ним на корточки и стал трясти за плечо.

– Эй, парень! Слышишь меня?

В ответ донёсся лишь слабый выдох. Это воздух выходил из лёгких в последний раз. Я хотел взяться за его запястье, чтобы проверить пульс, но обнаружил, что рука парня безжизненно лежит на земле. Отдельно от тела. Я только перепачкал руки в его крови.

В этот момент подскочила девушка спортивного телосложения в карбоновом комбезе и непроницаемом шлеме.

– Этот готов. Быстро сматываемся, чего расселся? – это была Лин.

– Ты откуда? – невольно пробормотал я. – Шеф прислал?

– Нет, у меня своё дело. Увидела вас и решила прикрыть.

– Убили, – пробормотал я в каком-то ступоре. – Всех. Опять операция провалена. Что же такое-то…

– Прекрати истерику, – Лин отвесила мне пару оплеух, это привело в чувство. – Сваливаем. Твоей вины нет.

Лин схватила меня за руку, и мы рванули вглубь тёмного коридора. В темноте я споткнулся, и мы упали. Я попробовал откатиться в сторону, но она ухватилась за меня как клещ. В итоге оба скатились в тёмный угол, при этом Лин ударилась головой о пол. Мы лежали, тяжело дыша. Вдруг послышалось, как кто-то тихо идёт по коридору. Это ему казалось, что тихо, а мои аугментированные уши обладали собачьей чувствительностью. У Лин таких не было. Сердце забилось как сумасшедшее. Человек шёл прямо к нам и остановился в нескольких футах. Одет в серую униформу, в руке – большой нож, на лице – тактическая маска.

– Не двигайтесь! – крикнул он.

Мы лежали не шевелясь. Он медленно подошёл к нам. Судя по обильной аугментации, он был из банды Зверей. Из тех, что голыми руками гнут стальные трубы и отрывают конечности своим врагам. Хотя переход в трансгуманизм и обеспечил выход за пределы устаревшего понятия «естественной человечности», властям пришлось гарантировать доступность генной модификации, цифровизации и механизации человека. Импланты, редактирование генома и перенос той или иной части сознания на внешние цифровые носители – уже давно обычное дело. Были бы деньги. Вот и этот тип явно не экономил на имплантах и аугментации своего тела.