В Бедфорде мы взяли напрокат автомобиль и поехали в Шрусбери, расположенный в тридцати милях западнее. Я гнал машину как можно быстрее, но установленную скорость не превышал. Поскольку я уже подробно изложил Молли задуманный план, то всю дорогу мы угрюмо молчали. Выслушав его, она не на шутку испугалась, но спорить не стала, поскольку предложить менее рискованный план, как спасти жизнь отца, не могла. Мне нужно было дать отдохнуть как следует голове и постараться предусмотреть все мелочи, могущие помешать в деле. Я понимал, что Молли с готовностью обсудила бы и другие идеи, но нового ничего не придумал, да к тому же мне требовалось еще раз прокрутить мысленно весь план до конца.

Кроме того, я отдавал себе отчет в том, что если нас остановят за превышение скорости, то это обернется для нас катастрофой. Я взял машину напрокат по фальшивым нью-йоркским правам и под поддельную кредитную карточку «Виза». Машину нам выдало прокатное агентство, там к документам особо не приглядывались, но если нас остановит за превышение скорости дорожная полиция, то проверку нам наверняка не пройти. В банке данных компьютерной федеральной системы сведений о моих водительских правах, естественно, не содержится, и вся наша хитроумная затея сразу же накроется.

Итак, я аккуратно рулил в утреннем потоке машин, направляясь в Шрусбери. Примерно в полдевятого мы подкатили к небольшому желтому домику в стиле ранчо, стоящему на окраине городка. Дом этот принадлежал некому Дональду Сиджеру.

Нужно сразу признаться, что заходить к нему значило идти на преднамеренный риск. Он торговал стрелковым оружием и имел в окрестностях Бостона два магазина по розничной его продаже. Он поставлял также оружие полиции штата и в случае необходимости – агентам Федерального бюро расследований (когда, например, ФБР нужно быстро приобрести какое-то конкретное оружие, минуя неповоротливые бюрократические каналы государственного снабжения).

Сиджер был еще и королем на полулегальном рынке оружия, существующем бок о бок с легальным рынком, посредником между владельцами оружейных заводов и розничными покупателями, которые по тем или иным причинам нуждались в особой предосторожности и поэтому не могли обращаться прямо к официальным поставщикам или в традиционные розничные охотничьи или оружейные магазины и лавки.

Ну а самое главное в моем щекотливом деле было то, что я достаточно хорошо знал Дональда и целиком полагался на его порядочность. Один мой однокашник по правовой школе вырос в Шрусбери, хорошо знал Сиджера и они даже дружили семьями. Сиджер же, который редко имел дело с адвокатами и даже не ставил ни в грош большинство из них (как, мне кажется, в сущности, почти все остальные люди), время от времени нуждался в быстром (и, разумеется, бесплатном) юридическом совете по вопросам заключения сделок с одним вечно недовольным владельцем небольшого оружейного заводика. Ну, мой школьный приятель и познакомил нас, и хотя оружейный бизнес – не моя стихия, тем не менее в нашей адвокатской конторе был такой знаток, через него я узнавал, как решить тот или иной вопрос, и советовал Дональду поступать так-то и так-то. Он, разумеется, был безмерно признателен и в знак благодарности не раз устраивал для меня обеды в неплохом ресторанчике в Бостоне. «Если тебе нужно будет что-нибудь от меня, – сказал он в последнюю встречу, уплетая нежный кусок телячьего филе и запивая его крепким имбирным пивом, – только сними трубку и позвони». С тех пор, помнится, мы больше не встречались. Теперь же, однако, настало самое время повидаться.

К нам вышла жена Дональда, одетая по-домашнему, в выцветшее платье с голубыми васильками.

– А Дон работает, – сообщила она, с подозрением окинув нас взглядом. – Он обычно уходит на работу в полвосьмого – восемь.

Контора Сиджера вместе с арсеналом размещалась в длинном и узком неприметном кирпичном здании на оживленном широком шоссе в нескольких милях от города. Со стороны оно походило на обыкновенный склад, даже на фабрику химчистки, но внутри была установлена сложная и довольно хитрая охранная сигнализация.

Дональд искренне удивился, увидев меня у двери, и с широкой улыбкой на лице кинулся навстречу. Ему было лет пятьдесят с небольшим, физически он неплохо развит, шея короткая и толстая, как у быка. Носил он яркую голубую спортивную куртку нараспашку, слишком узкую для него.

– Адвокат! Вот не ожидал! – пропускал он нас внутрь арсенала, вдоль стен которого стояли металлические стеллажи, под потолок заставленные ящиками с оружием. – Эллисон. Какого дьявола ты приперся в нашу округу?

Я кратко объяснил, что мне надо.

Сиджер, который, в общем-то, всегда сохранял видимую невозмутимость, подождал секунду-другую, внимательно смотря на меня оценивающим взглядом, пожал плечами.

– Будет сделано.

– Есть еще одна просьба, – добавил я. – Не можешь ли ты где-то достать краткое описание пропускных ворот с детектором металла модели «Сёрч-гейт-III»?

Долго и пристально смотрел он на меня и наконец произнес:

– Ну что ж, постараюсь.

– Это очень важно для меня.

– Понимаю. Да-а. Есть у меня один приятель, он – консультант по вопросам безопасности. Могу попросить его, и он через пару минут перешлет по факсу описание.

Расплатился я, разумеется, наличными. К тому времени, когда мы закончили все дела у Дональда, уже открылся магазин медицинского оборудования в Фреймингхеме, что в десяти милях восточнее Шрусбери. Этот магазин торговал в основном всяким оборудованием и приспособлениями для инвалидов, в нем как раз оставались нераспроданными несколько кресел-каталок, но я с ходу забраковал их, объяснив продавцу, что мне для больного отца нужна особенная, солидная, прочная, но которую можно было бы возить в автомобиле не разбирая. Еще я сказал, что отец у меня привередливый и требует, чтобы кресло было бы стальное, а не алюминиевое, ибо стальное покрепче и повнушительнее.

В конце концов нашлось одно неплохое, прочное, старинное кресло-каталка, изготовленное еще фирмой «Инвакэар». Оно было прямо неподъемное – изготовленное из полых стальных нержавеющих трубок с бронзовым покрытием и с хромированными стальными деталями и пластинами. Но, что самое важное, диаметр трубок для подлокотников оказался как раз подходящим для моей задумки.

Я с трудом погрузил упакованное в картонный ящик кресло в багажник машины и отправил Молли в ближайший магазин купить нужные для дела предметы одежды: дорогой темно-синий костюм в полоску на два размера больше моего, рубашку, запонки для манжет ну и кое-что по мелочи.

Пока она рыскала по магазинам и возилась с покупками, я быстренько смотался к городку Уорчестеру, где на окраине, как мне сказал Сиджер, стоял небольшой гараж с ремонтной мастерской; владельцем его был приятель Дональда, некий Джек Д'Онофрио, отсидевший в свое время в тюрьме – за что, не знаю, – крупный, толстый и капризный мастер на все руки. Сиджер заранее позвонил ему и объяснил, что я – его добрый знакомый, и попросил обойтись со мной поласковее, ну а я, дескать, тоже не останусь в долгу.

Д'Онофрио, однако, оказался не в духе. Он с раздражением и неприязнью оглядел кресло, особенно внимательно присматриваясь к серым пластиковым накладкам на подлокотниках, привинченным к металлическим трубкам винтами с крестообразными шлицами на головках, и вынес свое суждение:

– Не знаю, не знаю. Не так-то легко сверлить и обтачивать этот пластик. Лучше заменить его на тиковое дерево. Его, черт побери, полегче обрабатывать.

Быстренько прикинув что и как, я согласился.

– Валяй, делай.

– Со стальными трубками проблем не будет. Их можно резать и сваривать. Но вот трубки спереди надо заменить – взять внутренним диаметром побольше.

– Но соединительный шов должен быть незаметным даже при пристальном разглядывании, – потребовал я. – Что, если их распилить хирургической ножовкой?

– Вот я как раз и собираюсь это делать.