— Андрей, ты можешь сегодня сходить со мной по делам? — Молодая, очень симпатичная девушка всем своим видом небезуспешно пыталась косплеить котика из одного известного американского мультика.

— Что за дела? — Не то, чтобы ее парень отказывался, тут вообще без вариантов, но надо же хоть чуть-чуть показать свою значимость.

— По работе. Есть у нас постоянный клиент, который заказывает нам всякую рекламу. Ну, знаешь, типа «люди добрые, подайте на билет до Владивостока… и обратно». — Девушка настолько артистично затянула свою жалобную просилку, что ее парень не выдержал, рассмеялся в голос:

— И что, много подают?

— До Владивостока не знаю, а вот на гуманитарку, навроде лечения всяких безнадежных детишек, он собирает миллионы.

— И что, в самом деле, детишкам помогает? — Изумился молодой человек, не по наслышке знакомый с нравами современного дикого и беспринципного капитализма.

— Да кто ж его знает. Вроде, отстегивает что-то. — Пожала своими точеными плечиками Ирина. Ей, признаться, до этих чужих миллионов не было ровным счетом никакого дела.

— И в чем проблема?

— Залепон у нас с сеткой вещания на нашем канале получился, вот что. Каким-то образом на ближайшую неделю вместо часа пик, его реклама оказалась смещена на самые неудобицы. Сам понимаешь, если этот клиент узнает о случившемся от кого-то левого, может и в суд подать.

— А ты тут при чем?

— Я-то ни при чем, но шеф велел мне с клиентом разбираться, чтобы не бузил. Номер вот в гостинице, где тот обычно останавливается, мне сообщил и велел без письменного согласия клиента на временные перестановки в рекламной сетке не возвращаться.

— Это он что, совсем ку-ку что ли? Молодую девчонку к мужику домой отправляет.

— Не домой, а в гостиницу, — поправила друга Ирина. — Но вообще, шефу все равно, каким образом я то согласие добывать буду, а мне реально страшно идти. Я себя искупительной жертвой, отправляемой в пасть хищнику, ощущаю.

— Иришка, ты не расстраивайся. Разумеется, я схожу с тобой. А на обратном пути можем просто в кафе посидеть, мороженое поесть или по парку прогуляться.

Через час на скорую руку принарядившаяся парочка уже открывала двери гостиницы «Центральная».

— Мы к жильцу в триста первый! — Ирина Михайлова протянула сидевшей за столиком администратора лощеной светской даме свой паспорт.

Дама повела себя немного странно: судорожным движением сцапала паспорт и, едва взглянув на фамилию посетительницы, расцвела неестественно широкой улыбкой:

— Милости прошу. — И после небольшой паузы, самым извиняющимся тоном поинтересовалась: — простите, а этот молодой человек с вами?

— Да, Андрей мой парень. Надеюсь, его вы тоже пропустите беспрепятственно? — Ирина не понимала, за кого ее принимает эта женщина, но инстинктивно пользовалась сложившейся ситуацией на всю катушку.

— Вас сопроводить? — Администратор излучала просто тонны дружелюбия. Будь она собачкой, ее хвостик, наверное, безостановочно бы крутился, на манер пропеллера.

— Спасибо, мы сами отыщем дорогу. — Поблагодарила Ирина нетипично отзывчивого администратора.

Провожаемые взглядами швейцара и дамы за столиком, молодая парочка, следуя стрелочкам указателей, отыскала путь на лестницу, после чего начала подъем на самый верхний, третий этаж.

— Ну, кто же так строит⁈ — Молодые люди уже минут десять, если не больше, рыскали по весьма запутанным пустынным коридорам третьего этажа в поисках заветного номера «301» на двери и не находили искомого. Триста третий был, триста второй на противоположной стороне тоже был, а триста первого все никак не находилось. Андрей совсем уже хотел было идти сдаваться радушной администраторше, чтобы она помогла им с их безнадежными поисками, когда из-за поворота коридора вывернула компания, состоящая из трех молодых мужчин.

— Молодые люди! — Кинулась к ним Ирина. — Вы нам не поможете. Никак не можем отыскать триста первый номер.

— Вах! Какая дэвушка! — Отозвался тот, что передвигался во встреченной компании чуток впереди, и надо отметить, что взгляд у всех троих был какой-то мутный и шальной, хотя алкоголем от них и не пахло. — Нэ нужно болшэ никуда идти. Ты уже нашла нас. — И ухватив за талию опешившую девушку, сын гор повлек ее в гостеприимно распахнутые двери их номера.

— Стоять! — Заорал Андрей, кидаясь на выручку подруге.

Схватка в одного против троих вышла неравной. Горцы, оказалось, только вид делали, что всецело увлечены девушкой. Приблизившегося парня встретили четко выверенные удары тренированных рукопашников. Однако и Андрей тоже оказался совсем непрост. Он вертелся вьюном, отступая под напором троих противников, и смог хлестким ударом ноги вывести из строя одного джигита. Впрочем, этот успех оказался у него единственным. От пропущенного удара в лицо он поплыл, а потом и вовсе был сбит на пол. Ирина попыталась защищать своего спутника, но добилась лишь того, что от удара ладони по лицу отлетела к порогу комнаты, куда ее до того пытались затащить горячие горские парни.

— Немедленно прекратили, пока я не разозлился! — Гаркнул громоподобный бас. Никто из участвующих в драке так и не понял, откуда взялся этот огромадный детина в коричневом, очень дорогом на вид, костюме с зеленым галстуком.

— Э! Росскэ! Иди, куда шел! У нас тут свои дэла, да. — Отвлекся от избиения поверженного противника один из горцев. — А то сэйчас рядом ляжешь.

— Вах! — Отозвался подошедший. — Ты, Вахыт, очэн плохо сэбя вэдешь. Папа должэн будэт тэбя наказать. Рэмнем.

Сидящей на полу Ирине Михайловой было отлично видно, как исказилось лицо того абрека, который разговаривал с подошедшим мужчиной. Сначала ей показалось, что это гримаса от накатившего на горца жаркого гнева, но жалобный рев взрослого мужчины все расставил по своим местам. Ну, или всех запутал своей необъяснимостью.

— Нэт! Только нэ рэмнем! Нэ надо! — И храбрый кавказец разрыдался, размазывая по щекам полившиеся градом слезы.

Двое товарищей плаксы сначала недоуменно созерцали конфуз, случившийся с одним из них, но потом, переглянувшись, молча ухватили своего спутника под руки и потащили в по-прежнему широко распахнутую комнату. Ирина только ноги успела подобрать, когда эти лоси топали мимо нее. Дверь в номер кавказцев резко захлопнулась, отсекая сынов гор от их непонятных противников.

— Спасибо вам! — Принялась горячо благодарить девушка их спасителя, едва поднявшись на ноги. Андрей, утвердившись на ногах, тоже, в свою очередь, присоединился к словам подруги.

— Ой, да да это ж сущая ерунда, не стоит благодарности. Вы, молодые люди, ведь здесь, я полагаю, не живете? Ищете кого-то?

— Да. Вот у моей подруги дело к жильцу из триста первого. Только номер этот никак отыскать не можем. Все остальные номера на месте, как положено, а на месте двери этого номера — сплошная стена. Не представляем, как и отыскать. — Поведал свои затруднения Андрей, параллельно разговору руками, на ощупь, освидетельствуя свои боевые рассечения и ссадины. По крайней мере, нижняя губа вспухла уже изрядно и кровь все никак остановиться не могла, левый глаз заплыл, да и ребра от полученных в конце схватки пинков ныли, как бы трещин в них не оказалось.

— Вот так совпадение! Выходит вы к нам в гости направлялись? В триста первом мы… с другом обитаем. — Весело изумился так помогший им великан. — Ну, пойдемте, раз пришли.

В этот самый момент на этаже открылись двери лифта, и оттуда показались трое мордастых охранников.

— На наших камерах зафиксирован момент драки. Что здесь происходит? — Командным тоном потребовал разъяснений один из вновь прибывших.

— Да уже ничего. — Расплылся в дружелюбном оскале большой человек. — А позвольте поинтересоваться у вас, если все события зафиксировала камера, то отчего же вы-то сами так задержались? Ведь за малым тут преступления со смертоубийством не произошло. Отвечайте, господа охраннички!

— Не произошло же. За малым не считается. — Раздраженно отозвался на наезд все тот же персонаж, который минутой назад вопрошал о произошедших в коридоре событиях. — В столовой мы были. Чай пили. — Ну, не сообщать же потерпевшим, что они специально некоторое время перед камерами выжидали, чтобы не связываться с лихими горцами, для которых российские законы словно вовсе и не писаны. Ну, или, если даже писаны, то уж самими абреками точно не читаны. А если и читаны, то не поняты. Ну, не принимать же во внимание, тот невероятный вариант, что некоторые граждане нашей страны, вполне сознательно, эти, самые гуманные в мире законы, могут сознательно и бессовестно нарушать.