— Ну конечно! — почему-то обрадовалась Матильда. — Спасибо вам! Я зайду в другой раз.

«Странная всё-таки эта старуха, — заключила Фабиола. — Надо рассказать о ней синьорине Чинции».

Матильде очень не терпелось поделиться радостной новостью с Валерио, но тот встретил её весьма неласково:

— Скажи, где пропадает твой любимчик Манетти? Я не могу его разыскать!

— Манетти?.. — растерялась Матильда. — Зачем он вам понадобился? Что-то случилось? Вы так взволнованы…

— Ты можешь найти его немедленно?

— Лючия говорила мне, что он уходит из дома чуть свет и возвращается поздно вечером.

— Ладно. Тогда тебе самой придётся этим заняться…

— Но объясните, что произошло?

— Представь себе, Леона сообщила мне, что незадолго до катастрофы Андреа женился на Эдере! Я искал Манетти, чтобы он проверил это. Но почему-то мне кажется, что Леона не врёт.

— Да, мне тоже так кажется, — хитровато улыбнулась Матильда.

— Ты знала об этом? И молчала? — обиделся Валерио.

— Нет, до сегодняшнего дня я ни о чём не догадывалась. Из-за своей тупости я даже возвела напраслину на бедного ангелочка — Эдеру.

— Ты говоришь о ребёнке? — догадался Валерио. — Его всё-таки нет?

— К счастью, он есть! Только не девочка, а мальчик! Эдера родила его несколько дней тому назад.

— А девочка? Ты вроде бы сама видела Эдеру с девочкой?

— Да, но это была её крестница.

— Это замечательно! Я теперь стал дедом, не так ли? Эх, если бы мы нашли и мою дочь! Тогда бы в нашем доме было полно парода, и все бы любили друг друга!

— Когда-нибудь всё так и будет, — поддержала Валерио Матильда.

— Я только не могу понять, почему Эдера приняла все нападки Леоны и не заявила о своих правах?

Эдера возвратилась после родов домой, но её состояние вызывало тревогу у Марты и Чинции.

— Я надеялась, что рождение ребёнка её успокоит, — говорила Чинция, — но этого почему-то не произошло. Она часто плачет, не спит по ночам и без конца слушает кассету с записью Андреа. А вчера вдруг заявила, что уедет в Милан.

— Господи, чем ей помочь? — сокрушалась Марта. — Знаешь, тут недавно ко мне приходил один человек. Он уверен, что знает отца Эдеры и тот будто бы мечтает найти дочь. Если бы это оказалось правдой, то Эдера воспрянула бы духом. Во всяком случае, отвлеклась бы на время от своей кассеты.

— Но кто знает, что это за папаша? Двадцать лет не искал, а теперь вдруг воспылал отцовскими чувствами, — заметила Чинция.

— Тот частный детектив вёл себя несколько странновато, всё время запинался, но я почему-то поверила. Он утверждает, что отец Эдеры — очень хороший человек.

— А как выглядел тот детектив? — спросила Чинция. — Когда мы забирали Эдеру из клиники, я увидела в холле того самого сыщика, который когда-то шпионил за Эдерой по заказу Леоны Сатти.

— Среднего роста. Одет простовато. Волосы редкие. Бледный. И глаза… чуть-чуть с сумасшедшинкой.

— Точно! — пришла в ужас Чинция. — Должно быть, Леоне стало известно о женитьбе Андреа и она опять принялась за своё.

— Не зря Эдера всё время твердит, что боится Леоны. Как бы та не вздумала навредить ребёнку, — испугалась сестра Марта. — Надо предупредить Эдеру, но не сделаем ли мы только хуже? У неё и так нервы напряжены до предела.

— А может, ей и в самом деле стоило бы уехать в Милан? Хотя бы на некоторое время, — сказала Чинция.

— Возможно, — согласилась Марта.

По приезде в Торонто Андреа поселился у Бетси и слышать не хотел о том, чтобы навести справки о своём прошлом.

— Я — Джим! Не гони меня! — просил он со слезами на глазах и в такие минуты становился похожим на больного беспомощного ребёнка.

— Я не гоню тебя, — отвечала Бетси. — Я тоже боюсь тебя потерять. Но я не хочу пользоваться тем, что ты не можешь защитить себя. Не хочу, чтобы ты обвинял меня, когда к тебе вернётся память. И потом… тебя наверняка ищут. Полиция в любой момент может сюда нагрянуть.

— Я спрячусь от полиции.

— Ох, ты рассуждаешь совсем как дитя, — сокрушалась Бетси. — Тебя надо лечить.

— Я здоров! — восклицал Андреа. — Не показывай меня никаким врачам. Если ты это сделаешь, я убегу от тебя!

Но Бетси не могла жить в неведении. В старых газетах она нашла сообщение об авиакатастрофе и отправилась в итальянское консульство.

— Я была в длительной экспедиции в горах, и лишь сейчас узнала об этом происшествии… Мне хотелось бы узнать, не было ли среди погибших одного моего друга — итальянца…

— Как зовут вашего друга? — спросил консул.

— Я не знаю его имени. Он работал с моим мужем… А муж умер…

— Тогда я не смогу вам помочь, — сказал консул.

— Но, может быть, у вас есть фотографии пострадавших? — подсказала Бетси.

— Да, семьи погибших прислали фотографии для опознания. Идёмте, я проведу вас к человеку, который занимается расследованием этого происшествия.

…Джима Бетси узнала сразу же… «Андреа Давила», — повторила она несколько раз про себя, а вслух произнесла:

— Нет, слава Богу, его здесь нет.

Чем ближе был день свадьбы, тем неспокойнее становилось на душе у Клаудии. Поначалу она не могла понять причину этой тревоги, но последний разговор с Францем всё прояснил. Клаудию и прежде смущал цинизм, с каким Франц рассуждал о той или иной сделке, но когда он в таком же, тоне заговорил о её отце!.. Об этом благороднейшем человеке!.. «Как же я смогу жить с ним, если он так пренебрежительно относится к моему отцу и мечтает поскорее отстранить его от дел?» — думала Клаудия. Она отдавала себе отчёт в том, что не любит Франца, но замуж согласилась выйти, потому что считала его надёжным и преданным другом. Теперь же и в этом его качестве приходилось сомневаться. Ей хотелось посоветоваться с отцом, но тогда надо было бы рассказывать всё, начиная с сомнительной продажи участков.

«Значит, я не хочу, чтобы отец узнал всю правду об этой сделке?» — спросила себя Клаудия и честно ответила: «Да, я стыжусь всего, что связано с Францем».

Помучившись ещё некоторое время, она попросила отца о встрече.

— Прости, папа, но то, что я сейчас расскажу, может оказаться для тебя тяжёлым ударом.

— Говори, доченька, у меня крепкие плечи, — подбодрил её отец.

— Речь идёт о контрактах, которые мы заключили с «Недвижимостью Сатти».

— Да? — удивился отец. — Ты проделала отличную работу!

— Ты говоришь так, потому что не знаешь, каким путём это всё было добыто. Папа, не подумай, что я сошла с ума, но мы должны отказаться от тех денег! Я их получила с помощью обмана… Меня вовлекли… Папочка, прости меня, я понимаю, что делаю тебе больно, что это грозит нам разорением…

— Доченька, дорогая, успокойся! Не надо плакать. Хорошо, что ты всё мне рассказала.

— Папочка, спасибо тебе! Я знала, что ты меня поймёшь.

— Мне всегда был понятен интерес Сатти к нашим участкам. Но с другой стороны, я же, не навязывал им этой сделки?

— Папочка, ты не всё знаешь. Франц… то есть я не просто навязала Леоне эту сделку, но и добилась от неё согласия обманом!

— Боже мой, доченька! Что тебе довелось пережить из-за меня!.. Но ты права: мы действительно должны отказаться от этих денег. Не мучайся!

— А что же будет с нами? — опять заплакала Клаудия.

— Не плачь. Как-нибудь переживём. Знаешь, что я сделаю? Пойду в Валерио Сатти и всё ему объясню.

— Папа, это моя вина, и к Сатти должна идти я! — заявила Клаудия.

— Мы можем пойти вместе, — предложил отец.

— Нет! Нет! Я не хочу, чтобы Сатти подумал, что ты хоть как-то замешан в этой постыдной истории!

— Клаудия, ты замечательная дочь! Я всегда это знал, но сегодня ещё раз убедился в этом.

Разговор с Валерио был для Клаудии не менее трудным, чем с отцом. Но она нашла в себе мужество и рассказала всю правду о том, как Францу удалось обмануть Леону.