— Да. Я не сомневаюсь, что вы с Эдерой что-то затеваете против меня. Как только она упомянула о своей компаньонке Чинции Равелли, я об этом сразу догадался.

— У тебя больное воображение, — усмехнулась Чинция.

— Не надо издеваться, — попросил Дарио. — Я, конечно, виноват перед тобой, прости. Но я всё ещё люблю тебя!

— Ты приехал, чтобы сказать именно это?

— Не сердись! Я знаю, ты меня тоже любишь, — Дарио попытался обнять Чинцию.

— Не смей ко мне приближаться, — Чинция занесла руку для удара. — Если ты сделаешь ещё хоть шаг в мою сторону, я изувечу твою лживую физиономию!

— Хорошо, хорошо, не буду тебя трогать. Но ответь мне: это, правда, что у тебя будто бы есть… есть дочь?

— Да, это правда!

— Но тогда… — замялся Дарио.

— Хочешь спросить, не твоя ли это дочь? — помогла ему Чинция. — Нет! Не твоя! От тебя бы я не стала рожать!

— Я вовсе не намерен терпеть оскорбления!

— Тогда уходи! И забудь сюда дорогу!

— Я уйду. Но если ты и твоя подруга вздумаете разрушить мой брак, то знайте: вы дорого заплатите. Очень дорого.

— Уходи, уходи! Нечего мне тут угрожать…

Всю ночь возле хижины бродили волки, с жутковатым подвыванием заглядывали в окна, тыкались мордами в дверь. Шилла отвечала им угрожающим лаем, предупреждающим хищников, что она будет защищать своих хозяев до конца.

Андреа всё время порывался помочь Шилле отпугнуть волков — зажигал огонь, гремел металлической посудой, свистел.

— Джим, не суетись, это всё лишнее, — уводила его от двери Бетси. — Они сами уйдут. Тебе страшно? Прижмись ко мне, мой милый.

К утру волки действительно ушли. Шилла успокоилась. Бетси лежала с закрытыми глазами, постепенно погружаясь в сон.

— Ты засыпаешь, Бетси? Не спи! — Андреа стал целовать её. — Ты — всё, что у меня есть! Без тебя я бы попросту не смог жить. Я люблю тебя, Бетси!

— Я тоже тебя люблю, — отвечала на его поцелуи Бетси. — И с ужасом думаю, что когда-нибудь нам придётся расстаться.

— Мы не расстанемся никогда! Мне всё равно, кем я был до встречи с тобой. Сейчас я — Джим, и я люблю тебя.

— Ты прав, — говорила взволнованно Бетси. — Ты — Джим. Сейчас! А на потом я хотела бы иметь от тебя ребёнка.

Острая боль внизу живота всё усиливалась, но Эдера решила всё же потерпеть до утра.

— На тебе лица нет! — испугалась, увидев её, Дальма. — Ты заболела? Надо немедленно обратиться к врачу.

Дальма повезла Эдеру к своему гинекологу, а тот сказал, что угроза преждевременных родов слишком велика и необходимо лечение в клинике.

— Может, я смогу как-нибудь добраться до Рима? — спросила растерянно Эдера. — Там — мои близкие, моя мать.

— Я не смею вас удерживать, — сказал врач. — Но предупреждаю, что в дороге может случиться всякое. Стоит ли рисковать?

— И всё же я попробую добраться до Рима. Спасибо, доктор.

Дальма вызвалась сопровождать Эдеру в поездке, но та попросила довезти её только до аэропорта.

— Не волнуйся! Я уже позвонила Чинции, она меня встретит.

Схватки начались, едва Эдера переступила порог своего дома. Чинция сразу же позвонила в клинику, но до прибытия врачей Эдера успела потерять много крови.

Попросив Фабиолу присмотреть за малышкой, Чинция отправилась в клинику вместе с Эдерой. А немного погодя туда же приехала и сестра Марта.

— Как она? — бросилась Марта к Чинции.

— Не знаю. По-моему, её готовят к операции.

Вышедший из палаты врач подтвердил предположение Чинции:

— Кровотечение остановить не удаётся, поэтому будем делать кесарево сечение.

— Скажите, есть опасность для её жизни? — спросила Марта.

— В любом случае мы стараемся спасти, прежде всего, мать, — уклончиво ответил доктор.

— Пресвятая Богородица, защити, не допусти несчастья! — шёпотом молилась Марта. — Вспомни ту радость, которую испытала ты, родив сына Твоего Иисуса!..

— … Всё в порядке, — тронула Марту за плечо молоденькая медсестра. — Оба чувствуют себя хорошо: и мама, и сын. Поздравляю вас!

— Мальчик! Эдера родила мальчика? — обрадовалась Чинция.

— Да. Прекрасный мальчик! Вес три семьсот! Роды были трудными, но теперь это всё позади.

— Я опять чувствую рядом с собой Андреа, — сказала Эдера, когда Марте и Чинции разрешили войти к ней. — Как жаль, что это не наяву! Я бы показала ему сына!

— Успокойся, доченька, — взяла её за руку Марта. — Господь спас тебя и твоё дитя! Ты должна радоваться! Ну-ка, взгляни веселее!

— Я постараюсь, — улыбнулась Эдера. — Бабушка Марта, наклонись, пожалуйста, я тебя поцелую. Я знала, что ты всё это время была здесь и молилась за меня. А когда мне показали малыша, я сразу же подумала, что он похож на тебя — такой у него был строгий вид.

Манетти вынужден был принести извинения Матильде и Валерио за то, что не выполнил своего обещания.

— Я предполагал найти вашу дочь тотчас же после выхода на волю, — пояснил он Валерио. — Для этого мне надо было лишь ещё раз заглянуть в мои записки. Но их, к сожалению, изъяли во время ареста. Теперь приходится всё восстанавливать заново, но, уверяю вас, это дело нескольких дней.

— Почему вы думаете, что теперь-то уж точно напали на след? Может, это ещё одна ошибочная версия? — спросил Валерио.

— Потому что я могу вам рассказать, как сложилась судьба каждого ребёнка, найденного в то время вблизи места аварии. Я тысячу раз перебирал в памяти их истории, но нигде не мог найти даже малой зацепки. Лишь совсем недавно я вернулся к тому, что отбросил в самом начале. Девочка находилась под покровительством одной дамы из очень влиятельной семьи. Дама эта ушла в монастырь как раз тогда же, когда примерно и родилась девочка. Словом, все факты указывали на то, что монахиня опекала своего собственного ребёнка, рождённого вне брака. Такое часто бывает. Мои умозаключения казались мне такими убедительными, что я даже не стал встречаться с той женщиной. Но теперь я должен искать её заново, потому что не помню, ни имени, ни фамилии. В памяти осталось только имя девочки — Роза Мария. Из всех детей только она может быть вашей дочерью.

— Роза Мария… — повторил в задумчивости Валерио, словно пробуя это имя на слух. — Синьор Манетти, я благодарен вам. Как всегда, готов оплатить любые расходы. И получите ваше жалованье, поскольку вы не переставали работать даже во время… во время вынужденного перерыва.

— Спасибо! — сказал растроганный Манетти. — Клянусь, что я найду вашу дочь! Я обязан её найти. Это самое малое, что я обязан для вас сделать.

Прошло ещё несколько дней, и Манетти опять оказался в монастыре святой Мадонны дель Джильо, и опять ему довелось беседовать с той же монахиней, что и в прошлый раз.

— Да, я вас помню, — сказала она. — Что вас интересует? Я видела, вы молились перед иконой Мадонны дель Джильо…

— Мадонна дель Джильо? Я не знал… Джильо… Джильи…

— Синьор, вы что-то хотели спросить, — напомнила монахиня.

— Да-да! Мне необходимо поговорить с матерью настоятельницей.

— Преподобной матери сейчас нет, она в клинике.

— О, сожалею! Надеюсь, болезнь не слишком серьёзная?

— Преподобная матушка здорова!

— Но вы сказали: «В клинике».

— Она пошла, навестить одну синьору, которая родила ребёнка. Преподобная матушка к ней очень привязана. Это её крестница. Матушка вырастила Эдеру.

— Эдеру?.. Эдеру Джильи? — волнуясь, спросил Манетти.

— Ой, вы её знаете! — обрадовалась монахиня. — Тогда можете сами её поздравить, она в клинике доктора Фариоли.

— Благодарю вас. Я это сделаю немедленно! — пообещал Манетти. — Всего вам доброго!

В палату его, однако, не пустили: медсестра сказала, что у Эдеры был небольшой сердечный приступ, сейчас она после укола заснула.

— Что-нибудь ей передать?

— Нет. С вашего позволения я навещу её попозже.