– Чо, дурак что ли, Егорка?! – с возмущением крикнула она на него. – Ты же мог задавить меня!

– А ну, что там у вас? Что за крики? – подняла голову от журнала «Работница» вторая сменная воспитательница – двадцатипятилетняя Елена Леонидовна. Очки в коричневой оправе плотно сидели на крупном, ноздреватом носу. Короткая стрижка оттеняла одутловатое лицо, на котором выделялись коричневые пятна. Уже хорошо заметный живот облегало синее платье из тонкого трикотина.

– Да, ничего. Всё хорошо, хорошо! – торопливо воскликнула Оля, и прошептала Егорке. – Я же не умею кататься на велике.

– Тогда давай я тебя покатаю, – он услужливо похлопал ладонью по блестящему рулю.

– Ага, счас! Чтобы ты меня уронил! – возмущённо тряхнула светлой головой девочка.

– Вот ещё! – возмутился Егорка. – Я сильный и на велике катаюсь уже как старшаки. Вот, сама посмотри!

Егор поставил одну ногу на педаль и, с силой надавив на неё вниз, тут же второй упёрся в другую педаль и быстро сделал круг.

– Ну как? – хвастливо спросил он.

– Чётко! – похвалила Ольга и помотала головой: – Я всё равно боюсь и не стану с тобой кататься.

В это момент, стоявший чуть в сторонке черноволосый Алёшка, с завистью в голосе произнёс:

– А дай мне покататься. Ты ещё никому не давал кататься.

– И не дам! – как отрезал Егорка. – Это мой велик.

–А у нас тут всё общее. И я тоже хочу кататься! – Алёшка вцепился обеими руками за правый руль и начал трясти велосипед, чтобы скинуть с него Егорку.

– Дурак! Что ты делаешь?! – завопил тот и ногой стукнул соперника прямо по коленке. Алёшка вскрикнул от боли, но руль не выпустил и, покраснев от натуги, буквально прорычал: – Вот завтра придёт мой папка, и я ему скажу, что ты не даёшь мне кататься. Он тебе наподдаст, как следует.

Ошеломлённый нападением на его собственность, Егорка побледнел и в ответ ещё раз стукнул своим проверенным способом Алёшку по коленке и воскликнул:

– Твой папка?! Да он алкаш – твой папка!

– А твой, вообще, в тюрьме сидит! Он твою мамку убил и теперь будет долго в тюрьме сидеть! – парировал Алёшка и в этот же момент Егорка слетел с велосипеда и кинулся на него с кулаками. Присутствовавшие поблизости старшеклассники оживились и, громко комментируя происходящее, быстро окружили дравшихся мальчишек.

Воспитательница Елена Леонидовна, услышав шум, вновь подняла голову и, увидев столпившихся галдящих детей и подростков, громко и визгливо крикнула: – Ну-ка, что там происходит?!

– Там Егорка Ванжус с Лёшкой махаются, – успевая ковырять в носу, возбуждённо крикнула ей шестилетняя упитанная Томочка и побежала к толпе.

– Вот засранцы! – Елена Леонидовна с усилием поднялась со стула и решительно двинулась в обратную от дравшихся мальчишек сторону. Она дошла до дворника, сидевшего на вахте у центрального входа: – Михеич, там Ванжус с кем-то дерётся. Иди, разними их, да веди в корпус. Пусть новый директор сама разбирается с ними.

– А чо сама-то не привела их? – нахмурился тот, неохотно отрывая от уха транзистор – там как раз шла прямая радиотрансляция футбольной игры сборной СССР с турками.

– Ну, ты даёшь! Откуда я знаю, что этот мелкий уголовник ещё выкинет. А я – сам видишь – в положении. Мне беречься нужно, – усмехнулась молодая женщина и заковыляла вслед за ним.

– Беречься ей нужно, – с ехидцей пробормотал под нос Михеич, почёсывая себя по седой, редкой щетине на щеке. – Раньше нужно было беречься, дурында.

– Что ты там бормочешь, Михеич? – поинтересовалась Елена Леонидовна.

– Да, ничего. Погода, говорю, хорошая, – не поворачиваясь к ней, откликнулся тот.

Через несколько минут Михеич провёл обоих драчунов по длинному коридору прямо к кабинету директора, крепко вцепившись в ухо каждого кривыми, коричневыми пальцами. Мальчишки корчились от боли и поскуливали при каждом шаге. Секретарша Милана глянула на подошедшую к ней делегацию, и невозмутимо нажала на кнопку коммутатора: – Лидия Фёдоровна, тут к вам Михеич с мальчишками. Опять чего-то натворили, похоже.

– Ну, что произошло? Рассказывайте, – директриса сложила руки под подбородком и участливо посмотрела на взлохмаченных, грязных мальчишек. – Чего не поделили-то?

– А он не даёт мне велосипед покататься! – Алёшка указал пальцем на задохнувшегося от возмущения Егорку.

– И всё?! Егорушка, дай мальчику покататься. Было бы из-за чего ссориться, – недоумённо пожала плечами директриса и посмотрела на Елену Леонидовну: – Вы уж в следующий раз не беспокойте меня по такой ерунде. Улаживайте сразу на месте такие пустяки…

– Это мой велосипед!!! И только мой! Только я буду на нём кататься! – пронзительный крик Егорки оглушил всех находившихся в комнате.

– Ты, что, Егор, себе позволяешь?! – подпрыгнула от неожиданности на месте Лидия Фёдоровна. – Иди, Алёша и смело катайся на велосипеде. Я тебе разрешаю. А ты, Егор, возвращайся немедленно в группу и встань там в угол до обеда и подумай хорошенько над своим плохим поведением. И запомни, что в детском доме у всех детей всё общее. Отведите его в группу, Елена Леонидовна, и скажите нянечке, пусть присмотрит за ним.

– Нет! Нет! Я никуда не пойду! Это мой велосипед! Мой! Сама Ларисаванна так сказала! А она здесь важнее, чем ты! Иди к чёрту, дура! Дура! – завизжал раскрасневшийся Егор и кинулся к двери. Но, стоявший начеку, Михеич, цепко перехватил мальчишку и попытался утихомирить его.

– А-а-а! – закричал ополоумевший Егорка; с силой пнул мужчину задником сандалии прямо по голени и, укусив за морщинистую руку, вырвался и, рванул было к двери, но тут же замер на месте. Там, в проёме двери темнела сухощавая фигура Ларисы Ивановны. Она шагнула в комнату и окинула всех мрачным взглядом:

– Что здесь происходит? Миланка пришла ко мне и сказала, чтобы я поспешила к вам, Лидия Фёдоровна.

– Да это… этот… Ванжус ваш устроил здесь истерику, – с нервическим смешком, почему-то смущённо произнесла директриса. – Я смотрю, этот мальчишка совсем распоясался – решил, что может кататься на общем велосипеде и никому его не давать…Меня вон дурой обозвал. Дворника пнул по ноге и укусил его как собака какая-то. И, главное, заявил, что вы здесь главнее меня?! – фальцетом воскликнула она и возмущённо уставилась на Ларису Ивановну.

У той в глазах запрыгали чёртики.

– Я думаю, что нужно его сегодня же показать нашему психиатру и как можно быстрее поместить в психбольницу для его же блага, – продолжила возмущённо директриса. – Вы только посмотрите, как он на меня смотрит!

И действительно, раскрасневшийся Егорка исподлобья, молча, смотрел на женщину ненавидящим, испепеляющим взглядом. Потом он перевёл взгляд на Ларису Ивановну и тихо произнёс: – Вы же сказали, что это будет только мой велосипед…

– Хорошо, Лидия Фёдоровна, я сама разберусь с этой ситуацией и буквально через десять минут доложу вам, – вздохнула та и показала крепкий кулак дворнику и беременной воспитательнице: – И не сметь больше по таким вопросам беспокоить директора! Если что – сразу приводите ко мне всех смутьянов и хулиганов, а у директора и без вас хватает забот. Ясно?! Ясно, я вас спрашиваю?!

– Да, Лариса Ивановна, конечно, Лариса Ивановна… – растерянно переглянулись те и попятились к входной двери.

– Всё, Лидия Фёдоровна, работайте, пожалуйста. Я загляну к вам через десять минут, и всё будет улажено, – улыбнулась одними губами заместительница директора и кивнула остальным: – А вы все марш ко мне в кабинет.

Дворник, воспитательница и двое мальчишек гуськом направились в сторону её кабинета.

– Михеич, ты всё понял? – окликнула Лариса Ивановна дворника. – Я от тебя не ожидала такого. В следующий раз всё через меня, понял?

–Да, Лариса Ивановна, я понял, – тот подобострастно закивал.

– Иди, свободен, ты мне больше пока не нужен, – Лариса Ивановна махнула ему рукой и тот послушно ретировался.

– А ты, Елена Леонидовна, подожди за дверью, – она открыла дверь кабинета и завела туда обоих мальчишек: – Слушай меня, мальчик, – обратилась она к растерявшемуся Алёше. – Этот велосипед будет только у Егора, понятно?