Тут раздался шум и разговоры, приехали новые гости.
Это была супружеская пара японцев с сыном-подростком и две молодые пары, с детьми и без детей.
Все снова закружилось в вихре, оглашаемом взрывами фейерверков, и понеслось с энтузиазмом тайфуна.
Вера сидела на диванчике, рядом с ней расположилась теща хозяина.
Эмма Сергеевна подозвала к себе вновь прибывшую японку и стала объяснять ей, кто есть кто.
«Это Сережа – профессор технического университета, – говорила она японке. – А это Вера, его жена, очень красивая, но очень ленивая».
Японка, ни бельмеса не понимавшая по-русски, старательно улыбалась и кивала. Верочка знала, что она вовсе не ленива, а скорее наоборот, но она не обиделась на этот выпад хозяйки и не стала возражать, так как слышать, что она очень красива, было так приятно, что заодно с этим можно было говорить что угодно.
Верочка разговаривала с Эммой Сергеевной и японкой, если это можно было назвать разговором.
Она оправдывалась, что лень – это тяжелое наследство турецких генов, которые дремали где-то глубоко в крови и достались ей в наследство от бабушки, яркой украинки. Как известно, украинские женщины бывают двух типов: блондинки и брюнетки. Это происходит оттого, что казаки Запорожской Сечи, воевавшие с турками и поляками, привозили себе польских и турецких жен.
«Фонтан в турецком гареме, тяжелая наследственность», – оправдывалась Верочка. От смущения она провела рукою по уху и вдруг обнаружила, что нет одной сережки.
Сережки недавно достались Вере в подарок от дочери. Они были из белого золота с голубыми камешками и походили на тающий под солнцем снег, где в голубых лужах отражается весеннее небо.
Верочка испугалась, что кто-то найдет сережку как улику ее грехопадения, и побежала в подвал искать.
Она довольно быстро нашла ее в той же темной комнате, которая хранила следы преступления.
Наконец собрались ехать домой, оставив уставших, но не подававших виду хозяев кружиться дальше в праздничном вихре с японцами.
По дороге Вера по большей части молчала. Она была полна. Полна любовью.
Жизнь преподнесла ей поистине королевский подарок: мужчина обнимал ее со всею страстью, и она понимала, что любит его, чувствует его и готова ко всему.
Это было особенно важно потому, что вот уже долгое время Вера не хотела ничего.
Она боялась этого своего состояния, потому что в молодости была довольно чувственной женщиной, и самое важное, на что она всегда обращала внимание, были мужчины.
Вера не изменяла мужу, наверное, она была слишком брезглива и вообще боялась близких отношений, но интерес к мужскому полу в ней присутствовал всегда.
В молодости Вера много болела.
А тут еще случилось так, что после очередного попадания в больницу у нее пропал интерес к жизни.
В последнее время она жила в каком-то тоскливом состоянии, где не было места светлым чувствам и желаниям.
Она перестала хотеть мужа, она не хотела ничего.
Это было холодное бесчувствие. Оно пугало. Сколько себя помнила Вера, с детсадовской группы и дальше, она всегда была в кого-то влюблена. Объекты любви менялись, но состояние влюбленности оставалось неизменным. Наступившее после больницы равнодушие ко всему и всем пугало Веру. Она подумала, что, по-видимому, уже настолько немолода, что никогда уже больше не сможет полюбить. Время ее любви закончилось. Это было страшно и тоскливо.
Верочка звонила в Ленинград своей однокласснице-доктору и спрашивала: «Ася, скажи, это старость? Я ничего не хочу».
Ася говорила: «Это не старость, это болезнь. Не может быть, чтобы человек ничего не хотел и не чувствовал, желания остаются до глубокой старости. Просто организм умен и экономичен, когда у человека обострение, все силы идут на устранение болезни, а все остальное потом».
И тут жизнь в лице Дениса дала исчерпывающий ответ на мучивший Веру вопрос.
Да, она жива, она еще может любить, чувствовать мужчину, желать его. И все осталось, и все с той же силой и страстью, все чувства, все реакции, инстинкты – все живо.
Да, вновь вспыхнувшая любовь – это, конечно, здорово, но вся беда была в том, что Верочке хотелось продолжения. Ей хотелось быть рядом с Денисом, чувствовать его присутствие. У нее было состояние как у человека, которого начали ласкать и оставили на самом интересном месте.
Вера думала, что обращаться так с женщиной жестоко. Если ее страстно целуют, это подразумевает продолжение. Если продолжение не нужно целовавшему, тогда не нужно дразнить.
«Мы в ответе за тех, кого приручили», – учил Веру муж.
Короче говоря, настроение было испорчено. В первый момент у Верочки был восторг, потом он сменился грустью, потом ей было смешно от того, что произошло, а потом она полночи рыдала от боли и отчаяния. Но это было потом, неделю спустя.
А пока на следующий день долго обсуждали поездку: какие были хозяева, какие гости.
«Японцев было пятеро», – говорила сестра. Остальные видели, что было трое.
Вот он, вечный «Расемон». Все видят всё вокруг себя по-разному, обращают внимание на разные вещи, запоминают разное.
«Я открыл для себя новую жизнь, – говорил Володя, зять, – я увидел, что люди общаются только с приятными людьми, а я на работе общаюсь только с теми, кто мне неприятен».
«Это ужасно», – сказала, по своему обыкновению, Верочка.
К вечеру Верочке уже страстно хотелось позвонить Денису и рассказать, как она скучает по нему и как хочет его видеть.
Она позвонила.
В трубке кроме знакомого голоса слышались шум и посторонние разговоры.
«Ну как поживают наши японцы?» – спросила Верочка, чтобы как-то начать разговор.
«Японцы едут, мы уже в аквапарке, я не могу разговаривать», – послышалось в трубке.
«Я хотела сказать, что я счастлива в твоих руках», – произнесла Верочка.
«А-а?» – в трубке раздался звук, выражавший полное недоумение. Ясно было, что пылкий любовник такой реакции явно не ожидал.
«Увидимся», – сказала трубка после недолгого замешательства.
Это слово в лексиконе Дениса означало, что как-нибудь на очередном семейном празднике в течение ближайших шести месяцев в окружении многочисленных чад и домочадцев они действительно должны были увидеться.
Ну а страсть?
Куда делась эта страсть из темной комнаты? Где новый виток развития отношений, на который эта страсть указывала?
Неужели мужчина может так напиться?
Неужели женщина может так обманываться?
О, эти мужчины и женщины, существа из параллельных миров и с соседних планет, ничего не понимающие друг о друге.
После того как Верочка услышала недоуменный возглас в трубке, настроение ее испортилось окончательно. Звонила она около семи часов вечера, а в девять часов состояние ее было таково, что ей уже хотелось звонить знакомому психологу, чтобы спросить у него совета.
Ей было плохо. Ее буквально раздирало на части от невозможности дать волю своей страсти.
Она уже взяла телефон, но представила, как в выходной праздничный день доктор сидит дома с двумя маленькими детьми и наслаждается покоем.
И тут ему звонит Вера и говорит: «Доктор, я тут целовалась и теперь страдаю, помогите, что мне делать?»
Вере не понравился такой расклад событий, и она не стала звонить доктору, а пошла и нашла в книжном шкафу три популярные книжки по психологии.
Вера всегда так делала, когда ей было тяжело.
Она брала книжки и искала в них ответы.
Так и теперь в одной из книжек она нашла деление мужчин и женщин на архетипы. Она без труда идентифицировала Дениса как тип Купца. Мужчинам, принадлежащим к этому архетипу, была свойственна авантюристическая жилка, способность заниматься бизнесом, хорошо общаться с людьми. Способность хорошо понимать людей давала ему возможность тонко чувствовать женщину, понимать ее истинные желания и потребности.