– А вот и «мерзкое чешуйчатое создание», – прошептала Эктори маленькой зелёной змейке.

– Жестоко давить меня, а потом ещё и обзывать, – возмутилась та.

Эктори посадила змейку на плечо, продолжила:

– Жестоко кусать меня, ещё и без предупреждения.

– Жестоко будить меня.

– Жестоко притворяться спящей, когда у меня проблемы.

– Да разве это проблемы? Вот если бы тебя попытались съесть или просто так убить, хотя не понимаю, какая в этом забава, то вот это были бы проблемы, – с явной злорадной насмешкой подметила Сайма, свернувшись в кольцо на металлическом наплечнике.

– Не хочу я, чтобы меня убивали, – возмутилась Эктори.

– Думаешь, есть те, кто хочет? – продолжала насмешничать змея – Эктори уже начинало казаться, что «лучший друг» её иначе говорить просто не умеет…

– Миров много, – мечтательно произнесла Эктори.

– Ты это, с той тётей поаккуратнее, не нравится она мне, – быстро переменила тему змея.

– Спасибо за очевидную информацию… – буркнула девушка, перенимая у змеи манеру говорить. – Интересно, к чему вся эта забота и мнимая обеспокоенность о моём благополучии? Я ведь по сути никто – беспамятная нищенка.

Змея расхохоталась, неестественным, больше походившим на шипение смехом, но объяснять ничего не стала, проговорила:

– Может ты для неё как питомчик? Домашний скот, о котором она сейчас позаботится, чтобы потом съесть.

– Как-то ты слишком на еде помешалась, сползай поймай себе кого-нибудь…

Их беседу прервал неожиданный вопрос:

– А с кем ты говоришь?

Вздрогнув, Эктори обернулась к говорившему, ругая себя за то, что заболтавшись потеряла бдительность. Перед ней стояла Мира – маленькая голубоглазая девушка, с пышными золотистыми кудрями

Эктори хотела было ответить какую-нибудь чепуху, но не решилась лгать, сказать правду тоже не смогла бы – побоялась выглядеть спятившей в глазах её пока ещё единственной подруги, ведь змеи вроде бы к разумным видам не причислялись, потому промямлила что-то невнятное.

Мира выглядела сильно обеспокоенной.

– Я? – переспросила Эктори, словно бы сомневалась в том, кому задавался вопрос. – С Саймой – это почти выдуманный, почти друг, – ей показалось, что это звучало ещё безумнее и глупее, чем если бы сказала всё буквально…

– Всё в порядке? Может, переволновалась от встречи с директором? Тебя ведь не исключили, – Мира приподнялась на носках, положила руки на плечи Эктори, глядя прямо в глаза спросила. – Не исключили же?

– Не исключили, не за что ещё.

Мира весело улыбнулась, схватила Эктори за рукав, радостно восклицая: «Тогда пошли, я тебя познакомлю! Пошли, пошли!», потащила за собой, в кабинет. Эктори недовольно поплелась следом, похоже воля Судьбы была в том, чтобы она всё-таки оказалась сегодня на занятиях…

– Вот! Это Зингера, – сообщила Мира, буквально поставив Эктори перед невысокой худенькой девушкой, сосредоточенно рассматривавшей что-то на учебном планшете.

Зингера подняла взгляд на Эктори, её зелёные глаза смотрели оценивающе. Аккуратно скрученные, тщательно убранные волосы девушки тоже были зелёными, и туфли на невысоком каблуке, и блузка, сшитая по единому для всех первокурсниц образцу. Эктори показалось, что даже кожа Зингеры отливала приятным жёлто-зелёным. Если бы правила не требовали носить костюм выбранного заранее и единого для всего курса цвета, то она наверняка бы заменила синюю юбку точно такой же, но зелёной.

– Приветствую, – сухо сказала Зингера, взяла Миру под руку, повела за собой. – Извиняй, покинем тебя. Личное, – с нескрываемой неприязнью сказала она Эктори.

Эктори взглядом проводила Зингеру и Миру, ушедших в другой конец кабинета, мысленно возмущаясь тому как нетактично повела себя это зелёная девица. Усевшись на парту, из-за которой только что встала Зингера, она решила повнимательнее прислушаться к беседе не понравившейся ей одногруппницы с её подругой.

– Держись от неё подальше, – прошептала Зингера.

Мира вопросительно посмотрела на подругу. Зингера положила руки на плечи Миры.

– Ты же не хочешь вляпаться в большие неприятности? Ты вообще видела её глаза? Они же холодные, как камень, я лишь раз видела тварь с такими глазами, она мне чуть горло не перегрызла. Да, у той скотины зрачки были вертикальные, но кто может поручиться за то, что это просто не какой-нибудь подвид? – Зингера говорила всё громче и громче, сжимала руки всё сильнее и сильнее. – Выглядит она слишком по-доброму, по-милому: такие обычно улыбаются тебе, по головке гладят, а потом съедают, причём иногда и в прямом смысле! – Зингера замолчала, отшагнула назад, глубоко вдохнула.

– Ты просто ещё не знакома с ней, – тихо, неуверенно возразила Мира.

– А мне и не надо! Её вид говорит сам за себя! Знаешь, у каких существ белые волосы?! – Зингера пальцем указала в сторону Эктори.

– Н-нет… – испуганно промямлила Мира, покосившись на Эктори, наблюдавшую за ними, как ей показалось взглядом хищника, следящего за добычей.

– А следует! Чёрные, белые, серые – у жителей мира мёртвых, у Высших или Низших, а если такие среди живых – значит, нашли путь в наши миры, не рождаясь… Я не знаю, что это за скотина и узнавать не хочу.

– Думай, о чём говоришь! Она живая! Это и дураку понятно! – воскликнула Мира, отстраняясь от подруги. Ей вспомнилось, что когда-до давно, на одном из торжественных приёмов она как-то раз встретилась с братом и сестрой у которых были такие же каменные глаза, а у мальчишки и ослепительно белые волосы – они были ариями.

– Это не намного лучше, вовсе не лучше! Раз живая, то точно держись подальше, – Зингера крепко сжала руку подруги.

– Нет! – воскликнула Мира, окончательно высвободившись. Она уже собиралась было уходить…

– Ты не понимаешь!

– Ошибаешься, – Мира, слегка улыбнулась.

– На живых – это метка изменённой в прошлом, будущем, или просто неправильной Судьбы. Кто знает, к чему это приведёт!

– Что значит «неправильной»? – с интересом спросила Мира.

– Не знаю, это нельзя объяснить…

Эктори больше не слушала, не хотела слышать ни единого слова, слишком много вопросов крутилось в её голове, которые она тут же поспешила задать Сайме – единственной ниточке, связывающей ей с ускользнувшим прошлым:

– Не будет ли у нас с этой Зингерой проблем? Не знала ли я её раньше?

Эктори искренне надеялась, что хоть в этот раз змея не станет уклоняться от ответа, коротко сообщая, что пока не время. И Сайма, к её величайшей радости заговорила, пристально изучив подругу Миры сначала одним глазом, потом другим:

– Эту? Нет, мы её точно раньше не встречали, если только ты не умудрилась иметь с ней знакомство до того, как начала меня всюду за собой таскать. Но могу уверить, что тогда бы она тебя и не узнала. А вот что касается Миры… С ней ты могла встречаться – примерно в одних кругах вертелись, вероятно она тебя и узнает, но пока вроде не догадывается.

– Это радует, – облегчённо улыбнулась Эктори и тут же вновь поинтересовалась: – А что там она говорила про мертвецов? Может я чего о себе не знаю?

– Официально заявляю: ты не одна из обитателей миров мёртвых. И да, миров несколько, несмотря на всеобщее заблуждение.

– Из жителей, – поправила робко Эктори.

– Обитателей! Мёртвые там не живут, а обитают. Тамошние жители иные.

– Откуда знаешь?

– Эх ты, даже это забыла! – Сайма укоризненно покачала головой. – А ведь я жила там, до встречи с тобой, и… и много ещё чего было.

– Так я не одна из этих твоих, обитателей, потому что у меня есть мама, если верить директору, которая, вроде как, была её подругой?

– На удивление, этот вариант я не рассматривала… – будь у змей возможность вскинуть брови, Сайма именно так бы и поступила.

– А что тогда? – с возросшим любопытством спросила Эктори.

– Дай сюда руку.

Эктори послушно протянула ладонь Сайме, прятавшейся за воротом пиджака, сделала вид, что поправляет блузку, но тут же негромко пискнула от неожиданной боли, пронзившей палец. Эктори одёрнула руку непонимающе уставилась на выступающие золотые капельки.