В глазах Сетвика вспыхнула ярость, кулаки сомкнулись на рукоятях парных мечей, кожа на костяшках пальцев побелела от напряжения.

– Я не бросал наш народ. Я ушел на человеческие земли работать.

– Ты очень опытный и умелый воин, и ты был нужен нам, чтобы защищать наши границы и оттеснять врагов.

Сетвик снова переключился на свой язык, чтобы ответить, но его руки все еще сжимали оружие. Хок остался сидеть на бревне, спокойно поедая свой зеленый батончик.

– Разумно ли подстрекать его? – прошептала Алдари, снова беспокоясь, что у них с Тели возникнут проблемы – большие проблемы, – если Хок погибнет, а группу возглавит Сетвик.

– Неразумно, – Хок небрежно откусил от батончика, не сводя глаз с Сетвика. – Он чрезвычайно хороший воин.

– Я участвовал во многих битвах и сражениях, – сказал Сетвик.

– А не лучше ли было вернуться домой и помогать нашему народу?

– Я вернусь, как и обещал королю. Я дал слово, но не дави на меня, Хок. – Сетвик опустил оружие, хотя челюсти все еще были сжаты, и для того, чтобы разжать руки, ему потребовалось видимое усилие. – Если ее люди нас догонят и нападут сегодня ночью, нам придется убить их. И это будет твоя вина, потому что ты намеренно позволил уйти одному.

– Не догонят. До границы и ближайшего лагеря осталось полдня ходу. Встанем пораньше и к полудню доберемся до реки. Через реку они за нами не последуют.

– Будем надеяться, что ты прав.

Сетвик ушел в лес, исчезнув во мраке.

Из-за надвигающейся тьмы Алдари больше ничего вокруг не видела, в том числе и наемников. Она не кривила душой, когда говорила, что становится прохладно. Ночи здесь холодные, а снег в горах шел даже летом. Она крепко обхватила себя руками, мечтая об одеяле. Но эльфы путешествовали налегке, и она сомневалась, что у них есть такая роскошь.

Поскольку они спешили покинуть место нападения, ей не разрешили взять ничего из вещей с места падения кареты, даже книги. Хоть они и ценили ученых, но, видимо, не настолько.

– А вы двое – молодцы! Хорошо сражались сегодня, – сказал Хок, удивив Алдари. – Когда я услышал, что бойцы с топорами сорвали дверь с петель, я думал, что не успею добраться до кареты. Как же я удивился, когда, покончив с горцем, увидел дыру от кинжала у него в животе.

– У меня сработал защитный рефлекс, – пробормотала Алдари, полагая, что она не должна приписывать себе этот дикий удар. – Просто повезло.

– А я не полагаюсь на везение, – сказала Тели. – Мой удар булавой был точно просчитан.

– Вот почему она телохранитель, а я принцесса, – слегка пихнула ее локтем Алдари.

– Мы взяли ваше оружие с собой, – Хок указал через плечо.

К его рюкзаку была привязана булава Тели и кинжал Алдари.

– Когда мы доберемся до нашей земли, я развяжу вам руки и верну оружие.

– А что, если мы воспользуемся им для побега? – спросила Алдари.

– Как только мы доберемся до наших земель, я расскажу вам о них, и уверен, что вам не захочется бродить там в одиночестве.

– А вдруг, как только вы отдадите нам оружие, мы разобьем вам голову, когда вы отвернетесь? – спросила Тели.

– Уверен, принцесса так не поступит, – сухо ответил Хок. – Насчет вас не могу утверждать.

– Хорошо, – сказала Тели.

Он усмехнулся и встал, но остановился, чтобы дотронуться до плеча Алдари. Она хотела было отстраниться, но замерла, когда он заговорил, и его голос был серьезен и полон решимости.

– Я знаю, ваше высочество, что ни мы, ни наш народ вас не волнуют – у вас нет на то причин, – но вы нам нужны. Если ученый, с которым я работал, прав, вы можете помочь нам сделать то, что мы пытались и не смогли сделать на протяжении столетий.

Он опустил руку и исчез в темноте в том же направлении, что и Сетвик.

– Как ты думаешь, что это значит? – прошептала Тели.

– Что они сделают все возможное, чтобы мы не сбежали, – вздохнула Алдари.

В горах что-то грохнуло, по склонам прокатился тяжелый гул, и Алдари снова уставилась на уходящую вперед тропу. Все утро она оглядывалась назад в надежде заметить отряд королевских воинов, которые вот-вот выскочат из зарослей, чтобы спасти их. К сожалению, эльфы шли довольно быстро, и Хок выглядел уверенно, когда говорил, что они доберутся до реки раньше, чем сбежавший солдат успеет добраться до своих и сообщить о похищении. К тому же, чтобы сформировать спасательный отряд, потребуется время.

Ночью Алдари спала плохо – мало кому удалось бы хорошо отдохнуть со связанными руками на голой каменистой земле. Она часто просыпалась, и каждый раз Хок оказывался поблизости. Кроме того, поодаль она заметила эльфов, стоявших на страже в тени. Им с Тели не представилось ни единой возможности для бегства.

Она продолжала думать, как можно было бы создать такие возможности, но ничего толкового в голову не шло. Все, чего ей хотелось, – это угадать, сколько миль они прошли, и подсчитать, сколько им еще предстоит пройти до реки.

В горах грохнуло еще раз, и ее лошадь тревожно запрядала ушами, вздрогнула, но продолжила идти ровной поступью. Самой Алдари этот звук тоже не понравился.

– Что это было? Пушка? – спросила Тели.

Она снова ехала позади Алдари, но сегодня ее лошадь вел за поводья другой эльф.

Удивительно, но лошадь Алдари по-прежнему вел сам Хок. Несмотря на его разговоры о привилегиях начальства, эту свою обязанность он не перепоручал никому. Некоторые эльфы, в том числе лекарь, который утром вручил им еще одну упаковку своего ужасного обезболивающего, ехали верхом по очереди, но Сетвик и Хок продолжали идти пешком.

– Взрывчатка, – пояснил Хок. – Недалеко от этой тропы находится шахта.

Сетвик пробормотал что-то мрачное на своем языке. На этот раз ответ Хока прозвучал как согласие. Они оба посмотрели на покрытый осыпью склон, в ту сторону, откуда раздался грохот, и покачали головами.

– Шахта империи? – спросила Алдари.

– Да.

Она оглянулась и встретилась глазами с Тели. Если эти имперские солдаты охраняют горняков и слышали, что нападение их людей на караван не увенчалось успехом, то, если они заметят Алдари, могут попытаться захватить ее.

– Когда мы шли к вам, мы проходили мимо шахты ночью, – сказал Хок. – Она как бельмо на глазу, и, видимо, из-за нее животные покидают эти земли.

Алдари подумала о ферме, на которую напали ворги, – возможно, их не специально согнали с гор, а они сами спасались от шума. Даже если это было сделано непреднамеренно, это не значит, что Талдарская империя тут ни при чем.

Через несколько минут по лесу разнесся злобный рев. Грохот взрывов звучал в стороне и доносился из-за хребта, у подножия которого они шли. А рев был слышен с тропы впереди. Эльфы заговорили друг с другом, некоторые посмотрели на Сетвика.

Хок что-то произнес командным тоном, и наемники замолчали. Алдари догадалась, что он приказал продолжать двигаться вперед, но быть наготове.

Тропа вилась по предгорью, усеянному валунами и каменистыми осыпями, затем резко сворачивала и устремлялась вверх по склону. Вскоре их группа уже двигалась по гребню хребта. Эльфы сохраняли бдительность, внимательно смотрели по сторонам, держа руки на оружии. Некоторые сняли со спины луки и ехали верхом или шли с наложенными на тетиву стрелами.

– Что это? – спросила Тели, подняв связанные руки и указав на глубокий ров длиной с милю, вырытый – или устроенный с помощью взрывчатки – в склоне горы. Рядом протекала река, и были установлены мельницы для измельчения камня. Вокруг суетились люди – крошечные, если смотреть с вершины хребта. Они трудились над извлечением руды.

Пока никто из них не заметил отряда эльфов, но Алдари чувствовала себя уязвимой на открытом пространстве. Она надеялась, что тропа скоро снова вильнет вниз и они смогут скрыться за склоном.

– Это и есть шахта, – ответил Хок. – Люди разрушают гору, чтобы добыть железо и драгоценные металлы из камня.

Когда Делантрия контролировала эту часть гор, они тоже занимались добычей полезных ископаемых, но их люди не делали ничего настолько масштабного. Они просто рыли штольни, а не взрывали огромные ямы.