Утром на месте их даров стояли плетённые корзины с фруктами и неизвестными клубнями. Хотя, как неизвестными. В прошлом году они привезли на Русь не только захваченного на берегу бедолагу-индейца, но и образцы всего, чем была богата здешняя земля, включая и эти клубни. Князь (ну кто бы сомневался!) тут же признал в них какую-то маниоку, сказав, что это, конечно не картошка (что за фрукт-то такой?), но есть можно и бывает даже вкусно. Только их надо уметь готовить. И даже поделился одним рецептом (вот откуда он всё это знает, ведь не бывал же тут никогда?!). Хотя прихваченный индеец про эти клубни знал, конечно, побольше их всех, включая и князя-надёжу.
Индеец, кстати, тоже плыл с ними, ведь русские слово держат и раз обещали вернуть, то вернут обязательно. Зато на кораблях теперь было несколько человек довольно сносно понимающих местный язык, который, как они уже успели убедиться, понимали все племена на многотысячевёрстном побережье новооткрытого материка. Что значительно облегчало общение, лишь бы оно не начиналось с потока стрел.
В вопросы сближения намеченных к высадке колонистов и аборигенов Гридя решил не вмешиваться, так как не ему тут жить, а людям нужно было познакомиться друг с другом и о многом договориться. Опыт франков был внимательно изучен по возвращению, и признан весьма действенным. Да и не такой уж он был для Руси специфический, жили же на сибирской украйне совместные русско-самоядские семьи. Так что привезла экспедиция с собой троих парней, готовых попытать счастья с американскими аборигенками. Коли приживутся, то придёт и черёд батюшек, готовых крестить местных. Да желательно холостых, ведь учение из уст родственника аборигены примут с меньшим сопротивлением, чем из уст понаехавшего.
Но это дела далёкого будущего. А пока что корабли втянулись в речной рукав, дабы никто не смог углядеть их с моря, и запасались едой да водой, раз выпала такая оказия. Реку, кстати, окрестили на местный лад - Потенжи - что означало река креветок. Креветок в прибрежных водах и вправду водилось много. И что с ними делать многие на кораблях уже знали, так что ловили их с большим удовольствием.
А в конце недели стали известны и результаты переговоров. Как оказалось, франки тут ещё не успели пустить корни, и предложение других белокожих разбавить кровь племени было встречено местными старейшинами довольно благосклонно. И даже более того: одного из парней (причем на удивление самого плюгавенького из всех) уже оженили сразу на двух туземках. Так что дело пошло, и теперь многое зависело уже от самих поселенцев.
Ну а Гридя, помня, что долгие проводы - лишние слёзы, горячо поздравил новоявленного жениха, одарил всех остающихся разным и столь нужным в этих диких местах инструментом, и велел готовить корабли к походу. Всё-таки время неумолимо летело к зиме, а в высоких широтах это не самое лучшее время для плавания. Хотя князь и говорил, что, когда на Руси зима, в южных землях стоит лето, но поверить в это Гридя как-то не мог. Умом понимал, что князь не врёт, а всё же не верил. И потому спешил.
Так что с утра третьего дня после того, как отпраздновали свадьбу, корабли один за другим стали расправлять паруса и выходить из речной узкости на морские просторы. Отойдя подальше от берега, шхуны окутались всеми парусами и быстро набрали хороший ход, так что вскоре устье Потенжи скрылось из вида тех, кто наблюдал за ним, слоняясь без дела по верхней палубе. А к полудню в голубой дымке тумана растаяло и само побережье. Впереди лежали тысячи вёрст долгого пути...
*****
Лучи ласкового утреннего солнца тихо струились сквозь окно, падая на лицо князя и заставляя его морщиться от их яркого света. Наконец, не выдержав, Андрей открыл глаза и сладко потянулся. Рядом сонно заворочалась спящая Агнесса. Укрыв девушку покрывалом, князь решительно поднялся с кровати. Утро только начиналось, но дел впереди было много.
- Желаешь сбежать раньше, чем приедет Юрген? - раздался сзади девичий голосок с едва скрываемой иронией. - Словно любовник, уходящий до приезда мужа.
- Ну что ты, - усмехнулся Андрей. - Вот уж точно сбегать от собственного делового партнёра я никуда не собираюсь.
- Да, твои заказы позволили нам пережить трудные времена, и поэтому Юрген не хочет начинать разговор..., - Агнесс слегка замялась.
- О твоём будущем, - докончил за неё Андрей. - И зря, я об этом не забываю. Да, исповедуй мы ислам, я бы с удовольствием взял тебя второй женой. Но, увы, ни в православии, ни в католичестве многожёнство не в чести. А Юрген просто боится, что из-за нашего ребёнка у тебя не будет достойного мужа. Оттого и пришлось срочно выдавать тебя замуж, дабы покрыть невольный грех!
- О да, за известного мужеложца, - недовольно скривилась девушка.
- Прости, милая, но Юрген не желал пустых слухов по твоему поводу, а я с ним просто согласился. Ну и, во-первых, он не очень-то и известный. По крайней мере, в Пруссии об этом не ведают. Для местных твоя красота сразила приезжего фрайхера, но едва он заделал тебе ребёнка, его опять потянуло на подвиги. Что, во-вторых, позволило тебе стать почтенной вдовой.
- Ты всё-таки убил этого беднягу?
- Ну, вот ещё, - усмехнулся Андрей. - Зачем мне это? Он же не претендовал на тебя. Просто твой муженёк был слишком азартен и очень безрассуден, а в бою это вдвойне опасно. Зато теперь от него остался небольшой лён.
- Ага, в виде полуразрушенного замка и нищей деревни. Надеюсь, не о таком будущем ты мечтаешь для своего сына?
- Ну, конечно же, нет, милая. Но позволь об этом в данный момент мне умолчать, ибо решение этого вопроса во многом зависит не от меня. Зато если он разрешиться как надо, то для тебя это будет настоящий сюрприз.
- Мне не нужны сюрпризы, мне хочется просто жить и быть счастливой: любить мужа, растить ему детей.
- Я понимаю, вот только не я герой такого романа, - тихо проговорил князь. - Но ты и вправду достойна большего. И я этого добьюсь, поверь мне.
- Верю, - произнесла девушка. - И не только в это...
Да, Андрей и сам не ожидал, что от мимолётной связи с понравившейся ему девушкой у него появится сын. Нет, то, что от общения мужчины с женщиной часто появляются дети, он знал, но вот что любовница так быстро разрешиться, да ещё и мальчиком - не ожидал. Юрген, его деловой партнёр, был обеспокоен судьбой сестры куда больше. Особенно тем, что она родила вне брака и теперь устроить её будущее будет куда сложнее. О том, чтобы Агнесс стала княгиней, он даже и не думал: понимал, что это невозможно. Но грех нужно было прикрыть, и предложенный князем план с мужеложцем показался ему не таким уж и плохим, хотя и был противен его чувствам. Общими усилиями они отыскали в германских землях рыцаря Герарда фон Шторра, жалкого потомка некогда богатого и благородного рода, по уши погрязшего в различных грехах и промотавшего почти всё своё состояние (правда, давно заложенного и перезаложенного ещё его предками). Зато он был последний из фон Шторров, и за жалкие несколько тысяч талеров легко согласился обвенчаться с Агнесс (которую, наоборот, пришлось ещё и поуговаривать на подобную авантюру), после чего быстро убыл на войну, где благополучно и сгинул от арбалетного болта, не успев даже потратить всё полученное им серебро. Так что Агнесс фон Шторр теперь вновь могла блистать на балах, не стесняясь собственного материнства. Кого в свете удивишь молодой вдовой?
А вот от шторровского имения князь предложил Юргену отказаться. Но не сразу, а когда выгорит его задумка. И пусть с возрождением изрядно захудалого поместья бьётся уже кто-то другой.
Ну а Юрген появился в поместье уже ближе к обеду, привезя с собой ворох новостей. Всё же в Кёнигсберге пристально следили за тем, что происходило в Ливонии и постоянно теребили своего сюзерена - польского короля. Уж кто-кто, а молодой герцог хорошо понимал, что ухвативший подобный куш русский царь никому уже его не отдаст. А значит, все его планы по присоединению ливонских земель летели псу под хвост.
