И я вряд ли смогу заставить себя сделать вид, что мне нравится Вуди этим вечером, учитывая мое эмоциональное состояние.

– Ладно, – спустя время отвечает он. – До завтра, сладенькая.

Вуди тянется ко мне и нежно целует меня, затем зарывается рукой в мои волосы и пытается углубить поцелуй, но я не даю ему этого сделать и отстраняюсь.

Ненавижу сейчас даже его вкус!

– Мне пора.

Со скоростью ветра вылетаю из машины и бегу к дверям. «Порше» тут же трогается с места, и его колеса рассекают пополам огромные лужи. Смотрю вслед удаляющемуся Вуди и тяжело вздыхаю.

Не понимаю, что со мной творится. Ведь все эти годы все было хорошо.

Может быть, в этом и проблема?

Не то, чтобы я нуждалась в каких-то эмоциональных скачках. И я уж точно не мечтаю о сексе из злости. Но Вуди… Вуди просто неплохой и все. Он не заставляет мое сердце биться так сильно, чтобы приходилось положить ладонь на грудь, пытаясь удержать его внутри. Когда он рядом, в моем животе не порхают бабочки. И я не предвкушаю встреч с ним. Не засыпаю с мыслями о нем. Не пытаюсь сочетать свое имя с его фамилией. И определенно не думаю о том, что мы будем делать после университета.

Опомнившись, что Вуди давно уехал, а я все еще стою в дверях, разворачиваюсь на пятках и тянусь к рюкзаку… которого нет.

Черт побери!

Стону от отчаяния, когда осознаю, что оставила его в машине своего парня. Понимаю, что теперь у меня два пути: пойти под проливным дождем к дому Вуди, который находится минутах в двадцати отсюда, или постоять некоторое время здесь в надежде, что кто-нибудь соберется куда-то выйти в такую чудесную погоду и откроет мне дверь с другой стороны. Смотрю на свои новенькие розовые кроссовки и решаю остановиться на втором варианте.

Прислоняюсь к стене справа от дверей и смотрю, как от сильного дождя на лужах появляются большие пузырьки. Несколько минут спустя, хотя сколько именно – мне неизвестно, ведь мой телефон тоже остался в рюкзаке, я вздрагиваю от раската грома, а затем наблюдаю, как посреди темно-серого небесного полотна ярко сияет молния.

Закрываю глаза и молюсь.

На протяжении восемнадцати лет, пока жила в Италии, я послушно посещала воскресные службы и даже пела в церковном хоре.

Иисус, только попробуй сказать, что я не заслужила, чтобы передо мною расступились эти лужи так же, как воды Красного моря перед Моисеем во время Исхода22 из Египта!

Снова простонав и скорчившись так, будто мне предстоит съесть сушеное манго, – что может быть хуже? – матерюсь себе под нос и, едва сдерживая слезы, ступаю своим красивеньким кроссовком в одну из луж. В эту же секунду мимо меня проезжает черная машина, водитель которой решил, что в такой жаркий день мне просто необходимо охладиться.

Стискиваю зубы от безысходности и едва сдерживаю слезы, глядя на то, как по моим ногам стекает вода.

Этот день просто ужасен. Для полной картины необходимо только, чтобы кто-нибудь меня сбил. И ладно бы насмерть, нет, я ведь обязательно выживу, буду лежать здесь, в гигантской луже, представляя, что я – Моана из Мотонуи, а затем, когда дождь закончится, мимо пролетит стая голубей и обделается на мой плюшевый бежевый спортивный костюм.

В очередной раз стону и быстро шагаю в сторону дома своего парня. Через пару секунд перехожу на бег, думая о том, что лучше бы согласилась на быстрый перепихон с ним, нежели на все эти приключения.

Добегаю до дома Вуди минут за пятнадцать, на входе здороваюсь с консьержем, с ужасом рассматривающим меня, и забегаю в лифт. Вижу в зеркале свое отражение и тоже вздрагиваю. Джокер на минималках: тушь растеклась вокруг глаз, розовые блестки сгруппировались стремными пятнами по всему лицу, походя на какую-то сыпь, а тинт на губах размазался в уголках. Надеюсь, у Вуди на меня не встанет, учитывая мой внешний вид, и он просто отдаст мне мой рюкзак и, если повезет, подвезет меня домой.

Лифт останавливается на нужном мне этаже, и я неспешно выхожу в длинный темный коридор. Приглушенный свет потолочных ламп в совокупности с черными стенами из бетона создает мрачную атмосферу и вызывает мурашки. Мой образ Джокера как никогда кстати.

Дохожу до нужной двери и наклоняю ее ручку. Вуди живет со своим старшим братом Фрэнком в элитном доме в Фидерал-Хайтс, самом богатом районе города, так что они никогда не запирают двери, ведь их квартира – единственная на этаже. Открыв дверь вижу Вуди, стоящего ко мне спиной и полностью обнаженного.

– Представляешь, я забыла у тебя в машине рюкзак с ключами и телефоном и насквозь промокла, пока добежала до тебя. По дороге меня облила из лужи проезжающая мимо маш… – договорить я не успеваю, потому что вижу прямо перед голым Вуди какое-то движение.

Мои глаза широко раскрываются, когда я вижу, как с колен поднимается та самая девчонка с кастинга, которая интересовалась, будет ли Вуди ее ловить. Она вытирает уголки губ пальцами с ехидной улыбкой. И здесь не нужно быть чересчур умной, чтобы понять, чем именно она занималась, стоя перед Вуди на коленях.

Мой парень, – видимо, теперь уже бывший парень, – отскакивает от блондинка, будто только что узнал, что у нее во рту побывала большая половина членов парней нашего университета, а не только его, и в спешке натягивает спортивные штаны, кучкой валяющиеся рядом.

Вижу, как его губы шевелятся, и догадываюсь, что он что-то говорит, но я его не слышу. В голове стоит гул, словно я целый день сидела у колонки на концерте Rammstein, в горле пересохло, а в глазах застыли слезы, которые я едва сдерживаю.

Когда я наконец обретаю способность говорить, то шепчу:

– Какой же ты урод, Вуди…

Мой голос звучит до ужаса хрипло. Будто из моих легких выбили весь воздух, и я говорю на последнем выдохе.

Ноги трясутся. Перед глазами все плывет. Но я все-таки нахожу в себе силы, чтобы подойти к нему и дать звонкую пощечину.

Ярость стремительно бежит по венам. Почещина распыляет меня действовать дальше. Делаю еще один шаг и со всей злости бью придурку между ног. Затем, криво улыбнувшись прекрасному зрелищу, разворачиваюсь и шагаю обратно к дверям. Хватаю из ключницы пульт от «Порше» и вылетаю из квартиры.

Итан.

У этой психованной точно не все дома. Я уверен в этом на миллион процентов. Посудите сами: кто в здравом уме будет встречаться с копией дятла Вуди?

Во-первых, он тупой. Просто невероятно тупой.

Во-вторых, он сидит на химозе и мешает протеиновые коктейли двадцать четыре на семь.

В-третьих, помимо этого стремного хохолка Вудпекера у Вуди Томаса еще и такой же отвратный смех, пробирающий до костей.

Господи, этот парень просто законченный дятел. Такой же бесячий, как и его предшественник Вудпекер.

Он и в самом деле назвал ее «Джелаточка»?

Вспомнив об этом, морщусь и понимаю, что эти двое – идеальная пара.

Нашли же друг друга.

Покидаю спорткомплекс, выхожу на улицу и направляюсь к своему «Рэнж Роверу», припаркованному на служебной стоянке. Сажусь на водительское сидение, завожу машину и плавно давлю на педаль газа. Неспеша выруливаю с парковки, наслаждаясь песней Swing City – In the Mood, разливающейся по салону, и еду в сторону дома своей матери, который находится в квартале от студенческого городка.

Моросящий дождь, который начался ближе к концу игры, сейчас со всей силы барабанит по крыше моей машины. Его крупные капли стремительно сменяются другими, образуя на стекле люка лужицу. Сильный ветер трепещет ветки растущих вдоль дороги деревьев, наклоняя их верхушки, стремящиеся к небу. Его заволокли бурые тучи, наводящие на мысль, что уже глубокая ночь, хотя на самом деле сейчас только шесть часов вечера.