– Он просто придурок, – тут же комментирует ее слова Вуди, а затем забрасывает руку мне на плечо и произносит уже для меня: – Чоризонька, не переживай, мы порвем всех и без парочки недорегбистов. Ты видела эти мышцы?

Мой парень демонстрирует свои огромные бицепсы, которые, по его словам, он смог накачать без грамма химии, и будем считать, что я, как его девушка, конечно же, верю ему. Леон, его друг, сидящий рядом с Элис, тут же начинает показывать свои, пока Эл одаривает парней скептическим взглядом.

– Вы такие болваны! – восклицает она.

– Какие «такие»? – интересуется Леон. – Накачанные и дико сексуальные?

Я закатываю глаза, а Элис морщится и громко цокает:

– Самовлюбленные.

– Туше, – тут же отвечает мой парень с широкой улыбкой на губах. – Тортеллинька, разве я не сексуальный?

Поворачиваюсь к нему и начинаю смеяться от того, как забавно он дует свои пухлые губы. Наклоняюсь и оставляю на них едва уловимый поцелуй.

– Это значит «да»? – поигрывает бровями Вуди, и я снова хихикаю. – До начала матча еще полчаса, как насчет того, чтобы убедиться в моей сексуальности на практике?

Последние слова он шепчет мне на ухо, покрывая шею скользящими поцелуями. По телу пробегают предательские мурашки от его горячего дыхания, и я практически готова согласиться на его предложение.

– Никакого секса перед выступлением, Томас, – плюхается на диван рядом с Леоном наш капитан Макс.

– Тебе просто не с кем перепихнуться, поэтому ты такой придурок. – Вуди кидает в него куриным попкорном, и они начинают бить друг друга кулаками в плечо.

– Святые печенюшки! Вы ведете себя, будто вам лет пятнадцать. Я сваливаю отсюда, – восклицает Элис, вытаскивая из волос кусочек курицы. – Лу, ты идешь?

Мысленно благодарю подругу за то, что избавит меня от этих придурков, и пытаюсь встать, но Вуди отказывается меня выпускать.

– Карбонарочка, посиди со мной, – его рука по-хозяйски ложится на мою ягодицу, вызывая во мне приступ злости. Ненавижу, когда он делает это при посторонних.

Парни тут же начинают гудеть, показывая пошлый жест языка за щекой, а я заливаюсь краской.

– Вуди, мне пора готовиться к выступлению, отпусти меня, – сжав ладони в кулаки, прошу я, в очередной раз считая про себя до десяти, чтобы не вскипеть от злости. – Пожалуйста.

– А что мне за это будет? – поигрывая бровями, интересуется Вуди.

Я не врежу тебе по яйцам.

– Томас, если не хочешь, чтобы я проверила твои яйца на прочность, то рекомендую убрать свои лапы, – тут же с наездом произносит моя подруга.

Поджимаю губы, чтобы не рассмеяться. Обожаю Элис.

Вуди послушно скидывает руки ладонями вверх, и я беру свой утепленный бомбер с напольной вешалки и прохожу на выход следом за подругой.

Едва переступив порог бургерной, я съеживаюсь от холодного ветра. Сегодня на улице десять градусов тепла, но из-за прошедшего утром дождя кажется, что не выше нуля. Перепрыгиваю через большую лужу у входа, застегивая при этом бомбер, и нагоняю Элис.

– Я не понимаю, что ты в нем нашла, Лу. Вот правда. Столько лет пытаюсь, но все никак.

– Он милый.

– Милый, – передразнивает меня подруга. – Он не милый. Ни капельки. Скорее самовлюбленный. Или напыщенный. Одним словом – индюк!

– Эли, не забывай, что он мой парень.

Закатывает глаза и коротко выдыхает.

– Ладно, прости. Но он мне совсем не нравится. Посмотри на себя, Лу: ты не просто красива со всеми этими своими длинными густыми угольно-черными волосами и большими янтарными глазами, ты еще и умна. Вот скажи мне, кто написал «Идиота»?

– Достоевский.

Весь курс школьной программы русской литературы я уже знаю наизусть, потому что Элис читает и цитирует ее с утра до ночи.

– А когда пала Берлинская стена14?

– В 1989.

– Название последнего альбома Тейлор Свифт?

Я даже не удивляюсь ее вопросу. Перескакивать с одной темы совершенно на другую – любимое занятие подруги.

– «Midnights». Я не понимаю, к чему ты клонишь?

Элис закатывает глаза.

– Вуди ответит хотя бы на один из этих вопросов?

– Ну, возможно, только если про Тейлор Свифт.

Снова закатывает глаза.

– На этот вопрос ответит любой «Ягуар», потому что на тренировках ты включаешь около сорока ее песен подряд.

Усмехаюсь.

– Тейлор классная.

– Да никто не спорит. Но Вуди вообще хоть что-нибудь знает, кроме того, какую химозу куда вколоть и сколько протеина выпить?

Теперь глаза закатываю я.

– Что ты глаза закатываешь? Разве я не права? Ты эрудированная, харизматичная и целеустремленная! О чем вы с ним вообще разговариваете? Если бы я не знала тебя, то решила бы, что вместо разговоров вы трахаетесь, как кролики, но..

– Господь Всемогущий, Элис, – перебиваю я, округлив глаза, и громко шепчу: – Не надо кричать так не всю улицу!

– А что такого? Все занимаются сексом! – возмущается она. – Ну, кроме вас с Вуди, учитывая количество потребляемых им анаболиков.

Я опять закатываю глаза. Уже утомилась это делать.

– Так что тебя держит рядом с ним?

Облизываю губы и пытаюсь подобрать слова.

Вуди Томас – хороший парень. Он был первым человеком, которого я встретила в Юте. Вуди помог мне освоиться на территории кампуса, рассказал, как что устроено, познакомил с ребятами и позвал в команду по чирлидингу. А еще он всегда придерживает для меня дверь, берет у меня тяжелые сумки и… меня любят его родители. Вот только не знаю, любит ли меня он. За три года мы ни разу не признавались друг другу в чувствах.

– Элис, я очень тебя люблю, ты же знаешь. Но просто прими, что мы с ними вместе, пожалуйста.

– А его? Его ты любишь? – будто читает мысли подруга.

Поджимаю губы, подбирая правильные слова, но молчу слишком долго, бесцельно глядя на поле перед собой, где уже разогреваются регбисты. Почему-то вместо того, чтобы решить, как ответить на вопрос Элис, мой мозг прокручивает воспоминания об Итане.

Еще год назад он был бы здесь вместе с ними. Хукер сборной университета Юты. Подающий большие надежды спортсмен. Местная звезда.

Хотя не могу назвать Итана самовлюбленным или зазвездившимся. Даже до травмы он не был бабником, не привлекал к себе внимания, не купался в лучах девичьей славы. Он всегда общался лишь с ограниченным кругом лиц, не хвастался сексуальными похождениями и был довольно замкнутым.

Но после того злополучного матча, когда его травмировали, у него окончательно вертушка поехала. Он стал придурком, ненавидящим любые спортивные мероприятия. Да и весь мир в целом. Так что, сегодня мы его не увидим здесь, даже если к его виску приставят пистолет.

– Ты собираешься отвечать на мой вопрос? – встает прямо перед моим носом Элис.

Усмехаюсь недовольному выражению лица подруги и закатываю глаза.

Мы с Элис подружились в первый учебный день, разделив комнату в общежитии. Она тоже была новенькой, приехала по обмену из России. На самом деле ее зовут Алиса Васнецова, но здесь, в Штатах, все стали называть ее Элис, Лиса или Эл.

Элис – самый добрый, искренний и настоящий человек в моей жизни. Она никогда не даст в обиду своих близких, всегда поддержит в трудную минуту и никогда не будет лицемерить за спиной. А еще она в совершенстве владеет искусством пыток. Так что, еще ни один человек не уходил от нее, не ответив на ее вопрос.

– Мне с ним хорошо, Tesoro15!

– Я не об этом спрашиваю. – Элис наклоняет голову и складывает руки на груди. – И даже не пытайся своими ласковыми итальянскими словечками меня разжалобить. Мне нужны ответы, Лукреция!

Лукреция – это плохо. В ход пошла тяжелая артиллерия, так что пора вспомнить, что я католичка, и помолиться Иисусу.

Хотя вряд ли он мне сейчас поможет.

Думаю, что он и сам боится Алису.

Жаль под рукой нет шоколадного печенья, можно было бы сделать вид, что я жую. А еще итальянцы очень артистичная нация, так что, я могу искусно изобразить, что подавилась и задыхаюсь.