— Глупости, — надменно фыркнула Кассия. — Если смотреть по моим картам, к северу отсюда находится деревня Инверрэри. А ты, похоже, пытаешься набить себе цену и содрать с нас больше, чем на самом деле стоишь.

Проводник смерил девушку взглядом, гордо поднял голову и с нескрываемой обидой в голосе произнес:

— Никто не может упрекать Раонейда Мак Бетайна в мошенничестве. Как хочешь, но я дальше не пойду. И вам советую: не суйтесь туда, погибнете!

— Прекрасно, еще и трус, — холодно ответила Кассия. — Мы справимся сами. Вперед!

С этими словами она пустила своего коня рысью. Отряд направился за ней. Проводник только покачал головой им вслед.

Все оказалось так, как и ожидала Охотница: попытки спрятать следы при помощи магии скоро прекратились и уже ярдов через триста сменились обычными отпечатками мужских башмаков. Кассия уверенно направила свой отряд вдоль совсем свежей цепочки следов.

Пятеро всадников и тяжело нагруженные вьючные лошади с трудом пробирались по едва заметному намеку на горную дорогу. Кони вязли в снегу, дергали головами, то и дело останавливались и возмущенно фыркали. Но Кассия не хотела обращать на это внимания, радуясь тому, что скоро ее поиски завершатся полным успехом.

Здесь, высоко в горах, было заметно холоднее, чем в городе, да и погода, похоже, менялась. Несмотря на то, что Орден для этой погони выдал им самое теплое обмундирование, какое только нашлось, Кассия чувствовала, что этого недостаточно. Вокруг становилось все холоднее и холоднее.

После нескольких часов погони по горной тропе рыцари, наконец, достигли перевала. Кассия развернула карту. Если они не ошиблись по дороге, перед ними лежал перевал Лерис. А прямо за ним располагалась деревня Инверрэри. Деваться оттуда Андри Мак Глейсу было некуда. Он уже больше суток идет по этим заснеженным горам пешком, и поэтому вымотан куда сильнее, чем они. Маг обязательно остановится на ночлег в Инверрэри. А уж там она и схватит преступника.

Отряд медленно спустился в котловину. Кассия оглянулась на спутников. Ее рыцарям, как и ей самой, переход по горной дороге дался с трудом. Кони, поводя потными боками, тяжело дышали. Люди выглядели не лучше — усталые, угрюмые и замерзшие. И людям, и лошадям перед решающим подъемом необходим был хоть какой-то отдых.

Кассия спешилась и, разминая ноги после долгой поездки, прошла ярдов сто вперед, внимательно разглядывая следы. Из котловины цепочка забирала слегка направо, к большому валуну, который, скорее всего, служил ориентиром.

Девушка подняла глаза выше и вдруг увидела того, кого они так долго искали. Маленькая черная фигурка на противоположном краю котловины, из последних сил пробирающаяся наверх. Кассия усмехнулась и обернулась к своему отряду и громко скомандовала:

— Арбалеты к бою! Цельтесь по ногам! Стой на месте, Андри Мак Глейс! Сдавайся! Тебе не уйти!

Человеческая фигурка на противоположном склоне вздрогнула и замерла.

— Лучше спускайся сам! — крикнула девушка еще громче, чтобы преступник точно ее услышал. Беспомощность загнанной в угол жертвы, которую выследили и которой теперь некуда деваться, опьяняла охотницу.

Андри медленно развернулся к преследователям и отчаянно замахал руками. Может, он и кричал им что-то в ответ, но Кассия снизу его не слышала.

— Цельтесь… Стреляйте! — воодушевленно крикнула она и тут же в воздухе раздались сухие щелчки спусковых механизмов.

Фигурка покачнулась и неловко села в снег. Кто-то из ее отряда попал в цель. Из-за ее спины послышались возгласы ликования.

— Наверх! — закричала Кассия, — Возьмем его!

Девушка развернулась было, чтобы вернуться к своему коню, но вдруг услышала рокот. Такой издают штормовые волны, в неистовстве разбивающиеся о скалы. Кассия обернулась на звук. И увидела, как с той горы, откуда они только что спустились, постепенно набирая скорость и сметая все на своем пути, прямо на ее отряд движется волна снега.

***

— Луженая глотка Пророка, да кто же так орет в горах в конце зимы… — пробормотал маг и замахал Кассии руками, чтобы она замолчала.

Но рыцари не поняли его. Раздался короткий свист, и арбалетный болт воткнулся беглецу в левую ногу, на ладонь выше колена. Андри покачнулся, но не упал, а просто тяжело сел на снег, заливая все вокруг кровью. Внизу раздались ликующие вопли преследователей: они, наконец, загнали добычу. «Как волки, почуявшие кровь», — подумал маг, пытаясь зажать рану.

Но уже через мгновение на противоположном склоне Андри услышал рокот, похожий на долгий громовой раскат. Беглец забыл о своей ране и повернул голову туда, откуда доносился звук. Маг родился и провел детство в горах, и поэтому слишком хорошо знал, что этот рокот может означать. Возможно, и сам беглец тоже был обречен.

Раненый Андри в ужасе наблюдал, как в котловине беспорядочно мечется, пытаясь уйти от мощной снежной волны, горстка всадников. Он видел, как оцепенела от страха и застыла, как статуя, Кассия. Он смотрел, как рыцарские кони вставали на дыбы, протестуя против неизбежного конца, а потом их всех накрыло снежной волной, крутя и переворачивая, таща по камням и ломая вместе со всадниками.

Беглецу повезло. Лавина оказалась достаточно мощной, чтобы смести и похоронить под собой всех, кто был внизу, но до верха того склона, где стоял сам Андри, снежная волна не добралась. По пути наверх она ослабла и постепенно остановилась. Все кончилось за считаные минуты. Теперь в ущелье ничего не было видно, кроме вихрящихся облаков снежной пыли.

Маг закрыл лицо руками, шепча молитву Единому. Беглецу и до этого приходилось видеть смерть, и не раз. Но привыкнуть к такому было невозможно.

Кассия пришла в себя от громких скрежещущих звуков дерева о дерево. Как будто кто-то двигал по полу тяжелую лавку или даже стол. Скрежет отозвался тупой пульсирующей болью в правом виске. Ломило все тело. Воздуха не хватало. Охотница попыталась встать, но слабость во всем теле была такой, что невозможно было даже поднять голову. А может быть, это вовсе не слабость? Последним, что помнила Кассия, была снежная масса. Она обрушилась на девушку, сбила с ног, скрутила ее и смяла, как хрупкую фарфоровую куклу. А вдруг она теперь не сможет двигаться и действительно станет ничем не лучше безжизненной, беспомощной куклы?!

Внезапно девушку сковал страх. Этот леденящий ужас был настолько сильным, что на несколько мгновений у охотница перехватило дыхание. Чтобы овладеть собой, Кассия попыталась, как учил ее наставник, сделать несколько глубоких вдохов и спокойных медленных выдохов, но не смогла. При первой же попытке правую сторону ее груди и бок пронзила резкая боль, не давая сделать глубокий вдох. Охотница закашлялась и тихо застонала.

Боль отрезвила Кассию. Как говорил ее наставник, брат Бертран, болит — значит, живое. Страх и ощущение беспомощности постепенно отступили. В конце концов, она действительно была жива и спасена. Кто-то нашел ее под толщей снега, извлек и принес сюда.

Девушка с трудом открыла глаза. Веки были как свинцовые и почему-то тоже болели. Осторожно осмотревшись по сторонам, Кассия обнаружила, что лежит на ворохе какого-то тряпья, укрытая по самый подбородок чем-то тяжелым и сыроватым. Странное одеяло пахло очень неприятно и кисло, как не до конца выделанные шкуры в кожевенной мастерской, но давало спасительное тепло. Поверх этого необычного покрывала был наброшен черный широкий шерстяной плащ, грубый и плотный. Такие предпочитали носить небогатые местные жители.

Помещение, в котором находилась девушка, было сырым, прохладным и казалось нежилым. Деревянный потолок почернел от времени и сырости. В комнате господствовал полумрак. Точнее, это был даже не полумрак, а, скорее, полутемнота. Пара маленьких окон, затянутых бычьими пузырями, даже днем не была способна дать достаточное количества света, чтобы разогнать этот мрак. А сейчас был вечер, и в крошечные окна заглядывали синие сумерки.