Леди Эйлау обожала празднества. За долгие месяцы ни в Омаге, ни в Тоноаке не было устроено ни одного пира — обстоятельства не располагали к безудержному веселью. Но теперь, когда Киллиан, наконец, официально приветствовал гостей из Второго мира, леди Эйлау наверняка была вне себя от счастья. Даже смогла вырваться из Тоноака на день-два, оставив заместо себя Мелину. И обратилась к Даяну, потому что только он мог подобрать настолько потрясающий оттенок глубокого синего, из которого было сшито платье феи.

— Да-да, дорогая, уже бегу! — громко произнесла леди Эйлау спустя несколько минут торопливого разговора с Джонатаном, изящными взмахом ладони поприветствовав одну из великанш, которую заметила в толпе. — Простите, Джонатан, я вынуждена откланяться. Но пообещайте мне, что мы обязательно продолжим наш разговор после.

— Разумеется, — с лёгким потрясением отозвался Джонатан.

— Ваше Величество, — леди Эйлау, улыбаясь, обернулась к Киллиану, — я рада, наконец прибыть в Омагу не для того, чтобы помочь вам с чарами.

— Как и я, леди Эйлау, — сдержанного ответил Киллиан.

— Этот пир чудесен! — продолжала фея, наклоняясь к нему и салютуя чашей с элем, которую слуга наполнил меньше половины минуты назад. — Я обязательно составлю вам компанию, как только улажу несколько незначительных дел, требующих моего внимания. Надеюсь, что вы простите мне мою грубость.

Все знали, что леди Эйлау обожает объятия, и все привыкли, когда она влезала в чужое личное пространство. Киллиан, однако, напрягся, когда она наклонилась ещё ближе и мягко приобняла его, как старого друга, как если бы они были не на приветственном пиру, а в его покоях, где никто не мог им помешать.

— И надеюсь, — промурлыкала Эйлау ему на ухо, — что ты заглянешь ко мне сегодня ночью.

Сияя, она отстранилась, вальяжно поднялась и, поправив серебристые локоны, направилась к великанше, уже ждавшей её.

Киллиан рвано выдохнул. Внутри всё кипело: из-за злости, страха, желания. Был бы он легкомысленным идиотом, сорвал бы это платье прекрасного глубокого синего цвета, столь значимого у великанов, прямо сейчас, не дожидаясь ночи.

Ракс его подери. Киллиан, оказывается, ничуть не умнее Фортинбраса.

— Я благодарна вам за эту встречу, господин Абель, — держа на губах вежливую улыбку, подвела принцесса Сонал. — Не могу даже представить, как сложно было в столь короткий срок собрать всех вместе, но вы справились. Я восхищена.

— Всё ради вас, моя принцесса, — так же вежливо ответил Абель — маг, которому на первый взгляд не дашь и тридцати. У него, как и у многих лэндтирсцев, были золотистые волосы, аккуратно уложенные от лба к макушке, но тёмно-карие глаза определённо достались ему от раддансцев.

Сонал это, впрочем, совсем не волновало. Абель всегда причислял себя к лэндтирсцам и часто гостил у них при дворе, любые приказы выполнял безукоризненно и неизменно поддерживал лэндтирское общество магов. Сонал не удивилась, узнав, что он был одним из тех, кто помог её народу в этом мире, что он первым ответил на её приглашение встретиться, поняв, что её письмо — настоящее. Даже если слухи о возвращении наследницы рода Арраны с каждым днём лишь крепли, некоторые до сих пор сомневались в их подлинности, думали, что таким образом коалиция пытается прибрать их к рукам.

В каком-то смысле, так оно и было. Сонал обратилась к Абелю с просьбой о помощи в организации встречи с наиболее влиятельными семьями и родами, магами и рыцарями, но лишь для того, чтобы узнать, может ли коалиция рассчитывать на их помощь. Будь её воля, она бы даже пальцем не пошевелила, позволила бы коалиции самостоятельно разбираться с демонами, и только после обратилась бы к лэндтирсцам, заявив, что их принцесса жива. Она не хотела рисковать своим народом и не возражала бы, если бы ему не пришлось, как всем в коалиции, лезть в самое пекло. Однако если бы она и дальше оттягивала этот момент, и от коалиции, и от её народа ничего бы не осталось. Строго говоря, это была палка о двух концах.

Поэтому сегодня утром Сонал была здесь, в загородном доме одного из самых влиятельных родов Лэндтирса, прямых потомков известной воительницы Лоуны. Абелю потребовалось несколько дней, чтобы убедить их, что принцесса, которая пожелала их видеть, настоящая. Сонал также встретилась с представителями рода Лоуны в особняке Гилберта, решив, что это самое безопасное место, и после почти несколько часов убеждала их, как важно ей обратиться к своему народу. К счастью, род Лоуны в итоге согласился с ней.

Поняв, что она настроена максимально серьёзно, они первыми поклялись ей в верности и пообещали свою поддержку. Сонал ещё не закончила говорить заранее заготовленную речь, как её поддержали ещё три рода и шестеро магов, которые пообещали привлечь к делу всех из земного общества лэндтирских магов, до кого смогут достучаться. Сонал, вообще-то, всегда умела говорить то, что другие желали услышать. Каждая её речь, каждое слово были направлены на других. Она в совершенстве владела этим искусством и всегда применяла его для того, чтобы добиться желаемого. Каждый новый день Сонал выбирала новую стратегию, и каждый раз та привлекала больше людей, которые были готовы довериться ей. Сонал научилась обходиться с молчаливым и угрюмым Диего, которого потребовала себе в личные стражи, с переменчивым королём Джулианом и постепенно налаживала отношения с королевой Ариадной. Та, конечно, совсем не верила Сонал. Но когда Сонал поставит коалицию перед фактом того, что лэндтирсцы помогут в войне против демонов лишь на её условиях, королеве придётся изменить своё мнение.

После утренней встречи, закончившейся меньше часа назад, Сонал обзавелась поддержкой двадцати шести семей, тринадцати благородных родов и их многочисленных слуг, а также десяти магических обществ, в каждом из которых было сотни магов, когда-то ушедших во Второй мир или покинувших коалицию по тем или иным причинам. Абель и впрямь проделал большую работу, собрав всех этим утром в одном месте, и Сонал решила, что стоит держать его поближе к себе.

— Через два часа у меня встреча с королём Джулианом, — как бы между прочим сказала она, вновь привлекая его внимание.

Несмотря на то, что этот дом принадлежал роду Лоуны, они оставили её один на один с Абелем по первой же просьбе. Какое-то время Сонал гуляла по роскошному особняку, изучала каждое помещение, обсуждая результаты встречи с Абелем, и пыталась игнорировать Диего, сопровождавшего её по приказу Шераи. Он, к счастью, держался на расстоянии двух метров и ни разу не влезал в их разговор, только старательно делал вид, что не ловит каждое её слово.

— Я хочу, чтобы ты был там, со мной, — продолжила Сонал, посмотрев на Абеля.

— Я? — на секунду растерявшись, уточнил он. — Не думаю, что коалиция это одобрит. У нас всегда были… напряжённые отношения, — лаконично закончил он, подобрав нужные слова после нескольких секунд раздумий.

— Но не со мной. Вы охраняли остатки лэндтирской культуры годами, господин Абель. Поддерживали связи с теми, кто не желал теряться среди землян. Вдохновляли людей, укрепляя в них в веру, что демонов можно остановить. Говорили, что пусть Лэндтирс и пал, мы достойно сражались, и все, кто сумел спастись, должны помнить об этом. Лично вы и каждый, кто попал сюда после Перехода, ни на мгновение не переставали бороться против тёмных созданий. Коалиция должна понимать это, — жёстко подвела Сонал. — Они могут говорить, что вы не помогали, когда демоны лезли в этот мир из всех щелей, но они не могут отрицать, что вы по-своему защищали сам мир и его людей, которые даже не знают о существовании Сигрида. Если коалиция считает, что это недостойное дело, то ни о каком сотрудничестве между нами не может быть и речи.

***

В качестве главного мага при дворце эльфов Йозеф проявил себя даже лучше, чем Джулиан от него ожидал. Вся неуверенность, которая когда-либо была в нём, исчезла едва не сразу же. Маги, которых Сибил контролировала со всей строгостью, на какое-то время выдохнули спокойно. Йозеф был мягче и не столь решителен, однако он умел тщательно обдумывать ситуацию и всегда предлагал в разы больше вариантов, чем могла бы предложить Сибил.