Алхимик широким жестом выплеснул содержимое пузырька на утоптанную землю перед собой. Почти сразу же лужица на земле начала менять форму, вытягиваясь в линии, складываясь, растекаясь… секунда — и у нас перед глазами была вполне приличная карта — правда, непонятно, чего. Веслав капнул кровью внутрь карты — и светящаяся красная точка поползла на север, то есть, туда, где находились мы. Сместилась раз, второй — и замерла.

— Вроде, недалеко от Новополоцка, — заключил Веслав, рассматривая получившуюся картинку. — Точнее скажу, когда спроецирую это на местные карты. Светлый!

Андрий не сразу понял, что обращаются к нему. В последнее время он вообще грыз ногти, пялил глаза в ночь и выглядел не совсем здоровым.

— А? Что?

— Похорони сие произведение, а то местные удивятся. Ладно, идемте на большую дорогу, вдруг да найдется какая маршрутка.

Дружина с большой дороги. По-моему, это вдохновило только Эдмуса, но он был в небесах, так что получилось, что не вдохновился никто.

** *

— Твой папа такой странный, Веслав!

На эту сентенцию оглянулись все. В том числе несчастный, замороченный водитель самой ранней маршрутки. Для него фраза «кто рано встает, тому Бог дает» явно обернулась как-то не так. Точнее, она обернулась коротким пшиком эликсира подчинения в лицо.

А фразу выдала Бо — Капитан Очевидность нашей команды.

— Не припомню, чтобы у тебя с родичами было все в порядке, — завелся Веслав, причем обосновано. Ибо отец Виолы был по жизни укурен так, что умудрялся не знать о тройной натуре дочери.

— Нет, мой папа странный. А твой — он… странный, — логика фразы заставила Эдмуса изобразить инфаркт, потом инсульт, а на закуску геморрой — просто для веселья. — Он думал как-то не так.

— Мой папаша продал душу Хаосу, обучил меня убивать и полжизни ждал, когда я открою дверку в Небирос, — отозвался Веслав тоном чуть повыше обычного. — Он точно мыслит нестандартно.

Его плечо, до которого я дотронулась, было сведено от напряжения. Заговаривать о семейных связях было не ко времени.

— Он не закрыл мысли? — Йехар думал иначе. — Ты проникла в его сознание?

— Да, то есть, когда я еще не была пантерой… — Бо задумчиво помахала светлым хвостом с розовой резинкой. — Я же не должна это помнить, а вот помню, то есть, не совсем, но а все-таки…

Теперь уже и Веслав заинтересовался. Главной особенностью Бо было убивать нас редкими, но меткими проблесками ума. И если она опять хочет что-то выдать на удивление…

— Ну-у, он не блокировал мысли? Стало быть, подставлялся специально. И что он хотел, чтобы мы прочли?

— Всякие глупости, — нерешительно ответила Бо. — Вроде твоего рождения. Там одну тетку стошнило, когда ты родился…

— Новорожденный Веслав! Младенец с тиком! Как я ее понима…

Виолы не было, и затыкать Эдмуса пришлось мне.

— И там в коридоре было пять человек каких-то… да, одна была эта, как ее, Макаренко! Только молодая, ужас, какая у нее была прическа! А другая тетка как завизжит: «Родился Алхимик!» — и ее стошнило.

— И меня бы стошнило после таких-то слов…

— Эдмус…!

Но мы напрасно все разом делали страшные глаза в сторону спирита: Бо с милой улыбкой развела ручками:

— Ничего совсем почти не помню. Только там что-то было неправильное в этих мыслях. Кто-то не то что-то сказал или сделал. А может, не сделал. Но Виола если появится — она же сразу всё поймет, да?

Это был первый и последний раз на моей памяти, когда Бо отозвалась о своей главной натуре хоть сколько-нибудь уважительно.

— А я тоже умею читать мысли, — похвалился спирит, пользуясь тем, что Бо закончила говорить. — Вот хотите — прямо сейчас на вас посмотрю и угадаю, о чем вы думаете? Кроме Веслава, а то еще и правда угадаю, а я ему как раз отдал пару таких хороших ядов…

Веслав как раз в этот момент следил за дорогой и размышлял, прочие думали кто о чем, а спирит всё принимал за знаки согласия. И молчание, и не молчание, и даже слово «заткнись».

— Вот водитель. Он думает, что мы несем полную чушь, но что он нас довезет, куда сказано, и даже больше, чем куда сказано, но чушь мы все-таки несем, а машина-то уже не новая… в общем, это неинтересно. Ольга, лучше ты. Озвучиваю: «Меня называют светлой, и я о себе так думаю, а при этом любимый — Повелитель Тени, сама я еду совершать явно темный ритуал, водитель — под подчинением, что ему точно добра не принесет… и до какой степени мы можем использовать людей в своих целях? На том вокзале…» ах ты ж, успел!

Заряд холода пронесся мимо спирита. Я отмерла замедленно, когда поняла, что то, что говорит Эдмус хоть и не передает мои мысли дословно, но аномально им соответствует. Какое-то время боялась посмотреть на остальных, пока не поняла, что даже Веслав глядит с уважением.

— Я всегда полагал, что ты самая достойная из нас, Ольга, — заметил Йехар тихо. — Мы и думать забыли о тех людях… наверное, становимся похожими на Милию.

Веслав ничего не добавил к этому, а Эдмус продолжил:

— Бо. «Ой, а водитель такой ничего, совсем даже не старый. Интересно, а он женат, в этом поезде такие неудобные полки, у меня кофточка помялась, хочу кушать, он мне улыбнулся, с этим папой Веслава что-то не то, надо посмотреть в зеркальце, машина гудит…» Ф-ф-фх… воздух кончился. Продолжать дальше нет смысла, ибо мысли Бо закольцованы, и круг этот — порочный…

— Оля, он мне правда улыбнулся? — прошептала в этот момент Бо.

— Йехар. Его мысли о судьбах мира сего, так что если я их озвучу — вы меня будете откачивать из коматозного состояния, а вы ведь не будете, я вас знаю. А, ну и Андрий… — тут Эдмус как следует вгляделся в нашего новичка и умилился: — О-о, тут скоро истерика начнется!

Слова Эдмуса обладали свойствами магического катализатора: не успел он договорить последнее слово, как Андрий втянул в себя воздух и принялся истерить.

Как и положено стихийнику земли — шепотом. Эти вообще-то редко кричат, хотя Андрий отличался горячим нравом. Но вот — истерику закатил по всем правилам и начал со слов:

— У меня? Истерика? Нет, откуда. Все в порядке. Это же Дружина. Дружина. Дружина в нашем мире. Дружина, которая в нашем мире, но действует заодно со своим главным противником…

Веслав слегка обиделся, но не стал парню выговаривать за нелогичность и вставлять фразочки насчет Небироса. У него были проблемы позанятнее: дорога под колесами нашего микроавтобуса вдруг начала превращаться в «Американские горки».

— А Повелитель Тени у нас — в одно время самый страшный черный маг, алхимик и человек. И вроде как на стороне света. А мы — на непонятно какой. На нас нападают Канцелярия и алхимики, потом нам помогают алхимики, на нас нападают нихиллы и еще кто-то, и какой-то Аскольд, который… странный, а мы…

Микроавтобус завихлял и запрыгал по дороге, как козлик, спятивший от долгожданной свободы.

— Стоп! — рявкнул Веслав водителю. Тот ударил по тормозам, но нас продолжило качать. — Оля, я жду минуту и затыкаю его сам!

Истерики стихийников земли всегда отличаются одной неприятной особенностью. Сами-то они шепчут. А за них кричит их стихия.

Со стороны Веслава было милосердно дать нам минуту, но уж очень скупо. Если глянуть на лицо Андрия — это будет продолжаться еще долго, а дорога после нас будет напоминать поле после танкового боя.

— Ай, трясет же! — воскликнула Бо, которая не могла увидеть себя в зеркале, и Андрий немедленно вплел и ее в высказывание:

— Дружина, которая должна вроде как спасти этот мир — состоит из спирита, который жрет чужую корейку, блондинки-пантеры, двух магов, которые даже не мастера… и… как это называется?!

Нас тряхнуло особенно эффектно.

— Йехар и Глэрион, — подсказал Эдмус. — А все вместе — Серая Дружина, правда, серой она была только сначала, а теперь надо пересчитывать, но судя по тому, что с нами все время творится…

— Помолчи! — рыцарь, который сперва растерялся, сжал неподвижно сидящего Андрия за плечи и начал сеанс психотерапии: — Андрий. Если ты боишься — это не удивит нас, поскольку…