Составление хроники по указанию вустерского епископа Вульфстана отражало тенденцию к поддержанию англосаксонского летописания, пришедшего в упадок в годы нормандского завоевания. Вульфстан, образованнейший человек своего времени, видный церковный и политический деятель, пошел на компромисс с нормандцами, поддерживая централизаторскую политику Вильгельма Завоевателя во имя укрепления государства и стабильности внутри страны. Это обеспечило процветание Вустера и культурный ренессанс многих монастырей Англии, где и продолжалось ведение «Англо-Саксонской Хроники».
Судьба «Хроники хроник» сложилась удачно. Доведенная после смерти Флоренса в 1118 г. до 1140 г., она распространилась в виде копий по многим крупным монастырям — в Глостер, Эбингдон, Сент-Эдмундсбери, Питерборо — где местные хронисты продолжали ее (кое-где вплоть до 60-х гг. XIII в.), при этом придавая оригиналу различные оттенки. Большинство хронистов урезало первоначальный объем, концентрируясь на сугубо местных событиях; глостерцы, наоборот, заостряли внимание на общеевропейской истории, и т. д.
Наиболее полный вариант хроники — рукопись монаха Дж. де Текстера из Сент-Эдмундсбери; ее-то и использовали издатели XIX в.
Вообще, сохранилось несколько списков «Хроники хроник», датированных 1110, 1118, 1128–1130 гг. Издавать ее начали довольно рано, в 1592 г., когда она была опубликована лордом Ховардом, владельцем одного из списков[79]. В 1848–1849 гг. она, наконец, была издана в нынешнем виде Королевским Историческим обществом в Лондоне и с тех пор неоднократно переиздавалась, в том числе на английском языке.
В целом, вустерская хроника, дополняя и расширяя «Англо-Саксонскую Хронику», имеет неоценимое значение для изучения политической истории средневековой Англии.
Одна из копий вустерской хроники попала на север Англии, в Дарем — могущественный оплот власти епископов, управлявших значительной частью древней Нортумбрии — так называемой «землей св. Кутберта». Несмотря на некоторый упадок после карательного похода нормандцев в 1069 г., Дарем сохранял за собой роль культурнорелигиозного и летописного центра на севере страны. Вустерский список здесь лег в основу местной хроники — «Истории королей» Симеона Даремского, освещавшей события с 616 по 1129 г. Создание хроники началось около 1100 г.[80] Помимо вустерской хроники, материалом для «Истории королей» послужили опять-таки Беда, Ассер, а также древние анналы Нортумбрии, сочинения Эдмера и Уильяма Малмсберийского (о двух последних см. далее). Само авторство Симеона Даремского, если можно в данном случае говорить об «авторстве», находится под сомнением[81], но это, в сущности, и не так важно. Главное заключается в том, что, будучи почти полностью списанной у Флоренса Вустерского, даремская хроника ценна прежде всего сведениями из местной истории, не входившими в другие анналы. Применительно к нормандскому завоеванию это описания многочисленных смут и антинормандских восстаний, особенно упорных в этом районе. Хранившаяся на протяжении веков в Дареме, хроника Симеона и была издана там в 1868 г., а затем в «Rolls Series» в 1882 г.
Характеризуя в целом англосаксонские летописные источники, следует еще раз отметить их крайнюю лаконичность. Представляя собой анналы, они отличаются точностью датировки, но лишены аналитического начала, являя собой пример чисто фактографического подхода. Это в корне отличает их от нормандских хроник того же времени, которые напоминают скорее литературные произведения и носят ярко выраженную эмоциональную, пропагандистскую окраску.
Своеобразным повествовательным источником, содержащим довольно обширные сведения по политической истории, являются скандинавские саги. Их своеобразие заключается в том, что, являясь устными сказаниями, передававшимися из поколения в поколение, начиная с эпохи викингов, и записанными лишь в XIII в., они представляют собой нечто среднее между собственно историческим нарративом и художественным произведением. Сохранение на протяжении многих столетий развитой устной традиции в скандинавском обществе обеспечило известную скрупулезность саг во всем, что касается событий, имен, в описании местности, поступков людей, при пересказе родословных, и т. д. Ведь задачей сказителей было сообщить своей аудитории сведения о том, «как было на самом деле». К «неудобным» для современного историка особенностям саг следует отнести, во-первых, относительную датировку событий (например: «В такой-то год царствования конунга такого-то…», или: «когда там-то и там-то произошло то-то и то-то, здесь случилось следующее…»). Для хронологической привязки событий из саг необходимо их сопоставление с летописными и прочими источниками других стран, в результате чего датировка легко устанавливается. Во-вторых, повествуя о событиях английской истории, саги нередко допускают неточности в датах, именах, самих событиях и мотивах поступков действующих лиц, поскольку скандинавские авторы саг были все-таки хуже осведомлены об английских делах, чем о местных.
Для нашей темы интересны, собственно, только так называемые «королевские» саги, повествующие непосредственно о событиях политической истории, как правило, в виде жизнеописаний скандинавских конунгов. Наиболее известным их собранием является «Круг земной», записанный около 1240 г. в Исландии под руководством[82] Снорри Стурлусона (ок. 1178–1241) — видного политического деятеля своей страны и эпохи. В этом собрании содержатся и саги о королях — предводителях викингов, имевших непосредственное отношение к событиям датского и нормандского завоеваний Англии — Олаве Трюггвасоне, Олаве Святом, Харальде Суровом Правителе (Хардраде), и др. В послевоенной России постепенно сложилась серьезная школа саговедов — историков и филологов — благодаря которым «Круг земной» и другие группы саг изданы на русском языке, а их содержание тщательно изучается. Но вообще нужно отметить, что использование саг в качестве исторических источников является чрезвычайно сложной источниковедческой проблемой, по-разному формулируемой не только для различных видов саг, но и для каждой саги в отдельности, в силу существования нескольких редакций каждой из них, различного соотношения устной, письменной, церковной традиций в разных собраниях королевских саг, и многих других причин. Поскольку в данной работе саги используются в качестве вспомогательных, второстепенных источников, вряд ли есть необходимость углубляться в нюансы саговедения, по которому написаны десятки и сотни трудов. В достаточной степени общие аспекты саговедения изложены в трудах М.И. Стеблина-Каменского и А.Я. Гуревича[83].
«Похвала королеве Эмме» («Encomium Emmae Reginae») является едва ли не единственным, помимо «Англо-Саксонской хроники», нарративным источником эпохи правления в Англии датской династии (1017–1042), повествующим о датском завоевании и царствовании Кнута Великого. Это произведение написано около 1041 г. неизвестным монахом французского монастыря Сент-Омер (но писавшим его в монастыре Сен-Бертен), каким-то образом причастным к делам Эммы Нормандской — супруги сначала короля Этельреда из уэссекской династии (978–1016, брак с Эммой с 1002 г.), а затем Кнута Великого (с 1016 г., умерла в 1052). Об авторе из его же повествования известно лишь то, что он лично встречался с Кнутом во время поездки того в Рим в 1031 г. Сама «Похвала» написана в жанре панегирика, в котором всячески превозносятся добродетели Эммы и подводится фундамент легитимности престолонаследия в пользу Хардакнута — сына Кнута и Эммы, царствовавшего всего два года (1040–1042) и скоропостижно скончавшегося. Для лучшего выполнения этой задачи автор слагает дифирамбы в адрес предков Хардакнута из датской династии — Кнута Великого и Свейна Вилобородого, завоевателей Англии. Само же это завоевание, как и обстоятельства восшествия на английский престол двух упомянутых монархов, описаны в весьма общих чертах и с присущей более поздним рыцарским романам цветистостью. Как отмечает А. Грансден, «риторический элемент сильно снижает ценность «Похвалы» как исторического источника»[84].
