Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Я раз за разом методично набирала знакомые цифры, в угасающей надежде в последний раз услышать родной голос.

— Лиззи, это бесполезно. — Выдохнула Даша, которая сидела рядом со мной. Уже прошло больше часа, пока я пыталась дозвониться до дома.

— Это не честно. — Тихо шептала я, уже не сдерживая слёзы. — Мы должны хотя бы попрощаться! — От бессилия стукнула кулаком по столу. Телефонная база аж подпрыгнула.

Я крепко сжала трубку, в последний раз набирая номер, но уже ни на что не рассчитывала.

— Алло? — А когда услышала взволнованный, но родной голос мамы, вообще зависла.

— Мамочка! — Позвала я, а слёзы градом скатились по щекам.

— Лиззи, дочка! Родная моя! — Опять какие-то помехи! Я плохо слышу мамин голос, пора торопиться.

— Мамочка, мамочка, я люблю тебя! Слышишь?! Я так сильно тебя люблю! — Я уже просто кричала в трубку, прижимая её так крепко, как это вообще возможно. — Пожалуйста, передай папочке, что я его тоже очень сильно люблю! Я люблю вас! Прости меня за всё!

— Лиззи, маленькая моя, мы тоже тебя очень любим! — Снова сбой, металлический шум, который режет по ушам. — Мы обязательно встретимся! Только будь сильной и смелой! Ты меня слышишь? Держись поближе к воде! — На этом шум уже полностью перекрыл мамин голос, и я опустила трубку.

— Я обещаю. — Прошептала я в никуда, понимая, что меня на том конце провода уже никто не слышит.

Я никогда в жизни так сильно не плакала. Но сейчас моё сердце просто разрывалось от боли и страха. Мне всего семнадцать лет, я ещё только начала жить. А в итоге, и жить мне осталось не так много, да ещё и умру я без родителей.

Даше и Артёму повезло в этом плане. Они будут вместе с семьёй. А я одна. Папа и мама без меня. Как им сейчас тяжело, осознавая, что всему скоро придёт конец, а дочь одна и очень далеко?

Я кричала, рыдала, сбивая костяшки в кровь, когда разносила гостиную в пух и прах. От страха полнейшего одиночества и безысходности металась загнанной ланью, когда Даша пыталась меня усмирить. Конечно же, я сильно её напугала. Да и себя, как ни странно.

Очнулась я, когда почувствовала невыносимую боль в перевязанной руке. Бинты пропитались кровью, а пальцы были содраны до мяса.

— Лиззи, тебе надо обработать раны. — Даша принесла тазик с теплой водой и чистыми махровыми салфетками и все лекарства, которые мне выдала школьная медсестра.

Подруга также напоила меня лошадиной дозой валерьянки и когда я уже была в состоянии не стояния, обработала самостоятельно все царапины и порезы на моих руках. Даже ожог перебинтовала, хотя, насколько я знаю Гончарову, она до потери пульса боится крови.

Даша всё дозвонилась до отца и попросила разрешения остаться со мной до завтрашнего дня. Она явственно опасалась за моё душевное состояние и не хотела оставлять одну. Я была только рада её присутствию. Истерика уже прошла, и всё что от неё осталось, это стыд перед подругой, ну и пара несерьёзных царапин.

Чтобы как-то заглушить тоску и душевную боль, Даша не нашла ничего лучшего, как пойти и делать уроки. Но сначала общими усилиями мы прибрались в гостиной, убрали осколки трёх ваз, которые я угробила, нескольких бокалов, повесили обратно гардины и смысли небольшие пятна моей крови.

Но, что самое удивительно, уроки реально затянули нас! Решая экзаменационные тесты, я отключалась от реальности. Ближе к девяти вечера Даша заказала роллы и пиццу с доставкой на дом. Выходить на улицу хотелось меньше всего.

— Если уж и помирать, то на сытый желудок! — Пошутила подруга, закидываясь третьим кусок острой пиццы с халапеньо. У меня от неё нещадно жгло во рту, но я уже проглотила четвертый кусок, заливая в себя пятый или шестой стакан ледяной колы.

— Не знаю, как ты, а я помирать не собираюсь. Я сделаю всё, чтобы выжить и встретиться с родителями, иначе я не Ализе Аненербе! — Твердо заявила я, внимательно глядя на Гончарову, которая застыла с куском пиццу во рту.

— Тогда я с тобой! — Согласила Даша, кивая мне.

Мы ещё позанимались, а после душа, я принялась искать обычный будильник, чтобы завести на завтра и не проспать.

Даша умудрилась вырубиться чуть ли не сразу, после того, как её голова коснулась подушки. Я же долго пылилась в потолок, вспоминая маму и папу. Как они сейчас в Мюнхене? Поняли весь спектр проблем? Думаю, да. Особенно после того, как я всё же дозвонилась до мамы.

Когда прозвенел будильник, я даже не сразу сообразила, что это вообще был он. Дашка соскочила дивана, в панике озираясь по сторонам.

— Успокойся, это всего лишь будильник. — Сонно пробормотала я, потирая лицо.

На удивление, после вчерашнего инцидента у меня совершенно не болели пальцы и руки! Я внимательно на них посмотрела. Сжала в ладони в кулаки. Зажмурилась и снова посмотрела.

— Быть такого не может. — Пробормотала я, осматривая абсолютно здоровые руки. Будто бы и не было вчерашнего истерического припадка!

— Ты о чем? — Гаркнула Даша и прокашлялась. Она надела тапочки и подошла ко мне. Долго пыталась врубиться, что происходит и в итоге просто выдала: — А где?! — Осмотрела мои руки, даже хотела открыть ожог.

Но что-то мне подсказывало, что его тоже нет. И естественно, мои догадки подтвердились, когда я сняла бинты и пластырь. Абсолютно чиста кожа без каких-либо признаков ожога. Лишь татуировка на запястье будто бы немного увеличилась. А так, всё как раньше.

— Что за дичь? — Вскрикнула подруга, а брови её устроили Даше принудительную подтяжку лица. С явным перебором, иначе чего у неё рот так перекосило?!

— А я знаю? — Опешила я, но выдохнула. — Давай собираться, а то какой смысл тогда в этом будильнике, если снова опоздаем?

Слезла с постели, обулась и потопала в свою ванную, подругу же отравила в гостевую ванну. Быстро привели себя в порядок, переоделись и пошли завтракать. Я сварила кашу, потому что после вчерашних посиделок у меня немного тянуло живот от тяжёлой пищи. Даша почему-то была в восторге от обычной овсяной каши.

— Помнишь, моя мама как-то решила на завтрак нам приготовить овсянку? Ты тогда у нас гостила пару недель? — От воспоминаний меня невольно передёрнуло. Но не меня одну. Да, мама Даши готовила просто ужасно! Проблема заключалась в том, что она была ярым фанатом правильного питания, поэтому овсянка была исключительно на воде, без добавления сахара, соли и масла. Одним словом, гадость.

Но я любила вкусно покушать, а с тем ритмом жизни, что был у меня, когда родители уезжали на месяцы и оставляли меня одну, грех не научиться вкусно готовить.

В школу мы шли спокойно, не торопясь. Сегодня четверг, поэтому у нас должна была быть контрольная по русскому языку. Переговариваясь, мы старательно обходили опасную тему. Я шла без повязки, а солнышко довольно сильно припекало мою темную макушку. Этим летом, после поступления, я хотела сделать себе профессиональное окрашивание «шатуш». Хотя сейчас это уже не модно, но на последней стрижке, полгода тому назад, парикмахер сказала, что мне это очень пойдёт. Она тогда осветлила немного передние прядки, и выглядело очень круто! В школе ко мне только ленивый не подошёл, спросить, что за окрашивание у меня такое. Хотя тогда это был просто эксперимент.

Сегодня произошла та же ситуация, что и вчера. На первый урок опоздало больше половины класса и учитель. Мы с Дашкой просидели на подоконнике, пытаясь дозвониться Тёмке, но телефоны уже не поддавались реанимации. Сдохли окончательно.

— Как-то тихо, ты не заметила? — Спросила Даша, когда мы бездумно пялились в окно.

— Да, согласна. Слишком тихо. — Произнесла я ей в ответ, тяжело вздохнув.

— Вот вы где?! — Неожиданно сбоку из ниоткуда появился Тёма. Дашка тут же спрыгнула с подоконника и со всей силы въехала носком туфли Артёму в голень.

— Эй, ты чего дерёшься? — Прохрипел друг, скача на одной ноге. — Я так бежал сюда, а ты сразу драться лезешь.

Но Дашка ему ничего не ответила.

— Вы телевизор смотрели? — Растирая своё больное место, промычал Артём.

10
{"b":"847284","o":1}