— Иван Семёнов это ваше настоящее имя?

Приступил он к допросу.

— Да.

Коротко ответил я.

— Вы знаете, почему вас привели сюда?

— Нет. Расскажете?

— Разумеется.

Кивнул мужчина и раскрыл папку.

— Пересекли границу, не имея визы, дача множественных взяток сразу по прибытии и, бонусом, вы умудрились пропустить просто чудовищное количество обязательных процедур для получения документов. Что вы можете сказать по этому поводу?

Так вот, где я накосяпурил! Вспомнили, блин! Я тогда даже не особо задумывался, стараясь всё пройти как можно быстрее.

— К слову, все люди, которые занимались вашим оформлением, умерли через сутки.

Вот тут я понял, что всё прошло так гладко именно из-за чьих-то длинных щупалец. Ну, Красный, ну удружил! Пожал бы я тебе за это дело горло, да нет его у тебя.

— Я понятия не имею, о чём идёт речь.

Решил я отрицать вообще всё.

— Послушайте, убийство на вас повесить при всём желании не выйдет — доказательств нет. Только тот факт, что в крови всех погибших было обнаружено неизвестное вещество, убившее их. Яд, если говорить простым языком. Однако, там во всех кабинетах висят камеры и ни на одной из них не видно, чтобы вы делали что-то подозрительное. По воздуху яд тоже не мог быть доставлен — в лёгких бы остались следы.

Всё ясно, сейчас меня пытаются вывести на чистосердечное признание. Хрен им!

— Я по-прежнему не имею ни малейшего понятия, о чём вы говорите.

— Послушайте, погибло действительно много ни в чём неповинных людей. Неужели вас не мучает совесть.

— Я об этом ничего не знаю. Да, людей жалко, но я-то тут при чём?

Продолжал настаивать на своём я. Тем более, что я действительно был не осведомлён о махинациях симбионта. Даже сейчас я всего лишь сложил два и два, сделав соответствующий вывод.

— Поймите же вы…

— А я не понимаю.

Резко перебил я собеседника.

— Вы — секретная служба, занимающаяся проблемами суперов, а никак не полиция. У вас нет ни прав, ни оснований на то, чтобы держать меня здесь. Сейчас я вижу, как вы пытаетесь выдавить из меня чистосердечное признание, чтобы в дальнейшем давить на меня. Я с этим не согласен. Мне не в чем признаваться.

— Даже так?

Спросил он, после чего на секунду воцарилась тишина. Но лишь на секунду, после которой всё моё тело скрутила ужасная судорога. Болела каждая клеточка моего тела, а уши словно ватой заложило. Кажется, я кричал, но не слышал своего крика. Даже не чувствовал свои голосовые связки. Через мгновение всё прекратилось, и я осознал себя лежащим на полу. Мой собеседник стоял в дальнем углу комнаты, вжавшись в стену, и смотрел на меня расширившимся глазом. Чуть приподнявшись на руках и осмотревшись, я обнаружил сорванный с креплений стол, на поверхности которого были чётко видны длинные порезы, словно нечто просто разорвало металл огромными когтями. Оба стула были попросту уничтожены. Их обломки были разбросаны по всей комнате. Стены украшали дыры с оплавленными краями, которые ещё дымились. За тонкими стенами оказалось великое множество мощных колонок, которые, видимо, и устроили мне тут филиал ада.

— Что и требовалось доказать.

Сказал мужчина, пытаясь вернуть себе суровый вид, но мы слышали, как быстро бьётся его сердце и как часто он дышит. Плащ его был испачкан мутной зеленоватой жидкостью и тоже дымился. Видимо, попал под раздачу и вовремя успел избавится от одежды, грозящей своему хозяину серьёзными увечьями в виде химических ожогов. Это если мутная жижа бы его не убила, просочившись в организм через поры кожи. Что-то мне подсказывает, что этот яд может оказаться как бы не опаснее этой кислоты.

— И что теперь?

Спросил я, привалившись спиной к холодной стене и глядя на человека исподлобья. После произошедшего меня теперь точно не отпустят. Внутри меня сейчас закипала злость на то, что я так опростоволосился. Плоть симбионта шевелилась под кожей, что, наверное, выглядело очень жутко. Если в моём случае последствия были представлены трясущимися руками, то вот Красному, похоже, было куда хуже.

Ну что ж, теперь от ответа стоящего прямо передо мной человека зависит, выйдет он отсюда живым или же выйдем мы, сея на своём пути хаос. Оружия-то при нём сейчас не было, так что пребывали мы в состоянии крайне хрупкого равновесия, где любое действие оппонента может спровоцировать второго. Если я правильно понял, то Красный весьма своеобразно реагирует на громкий звук, неосознанно разнося всё своё окружение. И если пытка повторится, то никто не поручится за сохранность запертого со мной в одном помещении человека, который сейчас одновременно был моим противником и заложником.

— Для начала представлюсь.

Сказал мужчина, не сдвинувшись ни на миллиметр.

— Ник Фьюри. Директор ЩИТ-а.

— Целый директор?

Не смог я сдержать своего удивления.

— С чего бы такая честь? Следуя из ваших слов, я — преступник, причём, особо опасный. Так почему меня допрашивал не рядовой сотрудник, которого, будем честны, не жалко, а целый директор — фигура важная и значимая? Да, я учитываю вашу страховку.

На последней фразе я кивком указал на стены, за тонким металлом которых располагались устройства боли.

— Да, тут ты прав. Можешь считать это профессиональным чутьём, но я практически сразу заподозрил в тебе супера. Правда, я не думал, что действительно угадаю с симбионтом. Впрочем, это уже не важно. Я хочу предложить тебе работу на ЩИТ.

Мои брови, презрев закон всемирного тяготения, взлетели вверх.

— Серьёзно? Неуправляемую, жуткую хреновину, питающуюся людьми, ЩИТ хочет завербовать в свои ряды? Уж не в «Мстители» часом?

— А почему нет?

Пожал плечами Ник.

— У них тоже есть скелеты в шкафу, так что выделяться ты будешь не сильно.

— То есть, они работают из-под палки?

— Нет. Просто у меня на каждого есть своя «палка», если так выразиться. Рычаги давления есть, но пока что я к ним не прибегал, как и не собираюсь в твоём случае.

На это мне оставалось только хмыкнуть:

— Не будешь применять? А, разве, ты сейчас не делаешь это? Не используешь «рычаг влияния»? Не шантажируешь меня, чтобы я согласился на твои условия?

Крыть ему было нечем.

— Ты же понимаешь, что я просто хотел спокойно жить? Не собирался я лезть в это болото суперов.

— Но при этом завёл плотное общение с Паучихой?

Ехидно заметил Фьюри.

— Не отпирайся, мы достаточно давно за ней наблюдаем, так что мы прекрасно осведомлены о том, что ты знаешь её настоящую личность.

От такого заявления я нахмурился:

— И что теперь? Будешь через неё шантажировать?

— Нет, но, можно сказать, именно благодаря той вашей прогулке мы и вышли на тебя.

И вот тут-то я понял, какую глупость совершил, не подумав о том, что организация, осуществляющая контроль над суперами, оставит одного из суперов, тем более, вольных, без пригляда. Но да и чёрт с ним! Я всё равно не жалею о содеянном — девочке нужна была поддержка, и я её ей дал, так что не вижу в этом ничего криминального. Чай не поедание гопоты в переулке.

— И чем теперь мне это грозит? Упрячете за решётку или пустите на опыты?

Директор покачал головой:

— Ни то, ни другое.

Сейчас он уже успокоился, видимо, найдя путь конструктивного диалога, решил, что угрозы больше нет. Напрасно. Лёд под его ногами всё ещё капец, какой тонкий. Справедливости ради стоит отметить, что путь выбран верный, осталось только прийти к консенсусу, при котором всем будет хорошо.

— Пока что мы будем за тобой наблюдать. В случае чего дадим задание. Думаю, в «Мстителях» ты не приживёшься, а вот как агент особого назначения — вполне. Надо только выяснить особенности твоего симбионта.

Я тут же подобрался:

— А кто сказал, что я соглашусь?

— К примеру, твоя подруга Петра, она же Паучиха, просто спит и видит, как бы оказаться в «Мстителях».

— Я — не она. Не надо путать холодное с пресным.

Мне совершенно не улыбается плясать под чужую дудку и быть инструментом в чьих бы то ни было руках. Петра, если хочет, то на здоровье, я её отговаривать не буду — её жизнь и только ей принимать такие решения. Я всего раз помог девчонке, и это не значит, что теперь обязан носиться с ней, как чрезмерно заботливый родитель.