Путём недолгих переговоров пунктом "дозаправки" была выбрана небольшая забегаловка, торгующая фаст-фудом. Ресторан Петра отмела по причинам высоких цен, я же с ней согласился, приведя дополнительный аргумент: «Больше понта, чем еды. Да и не вкусно там.». Здесь же мы затарились гамбургерами, картошкой, колой и, забив таким образом аж четыре подноса, заняли столик возле окна.

— Слушай, понимаю, что негоже портить столь чудный день подобными разговорами, но, может, расскажешь, почему ты была так подавлена вчера?

Хорошего настроения ка ни бывало. Взгляд девушки тут же стал печальным. Когда я уже вовсю корил себя за неуместные вопросы, она вдруг начала:

— Всё началось с того, что мы с родными попали в аварию…

А затем она пересказала мне последние полтора года своей жизни, опуская, разумеется, некоторые личные подробности, но мне хватило и этого, чтобы проникнуться и понять причину её состояния.

— В общем, тётя так и не вышла из комы, доктор Коннорс стал ящером, которого ты уже видел, а доктор Октавиус пока так и не объявился, и я понятия не имею, где его искать. Знаю только, что, уходя, он разгромил собственный кабинет, в котором мне пришлось всё восстанавливать. Теперь их проектами занимаюсь я. Обоими сразу. Благо, наработки остались, а продолжать работать с такой обширной базой не так уж и сложно.

В конце она даже выдавила из себя, хоть и вымученную, но всё-таки искреннюю улыбку.

— Слушай, а, может, покажешь, где ты работаешь?

Тут же задал я абсолютно бестактный вопрос, который мог как помочь мне достигнуть цели, так и разрушить всё, чего мы за сегодня достигли. Сейчас я действительно волновался за её ответ, и чем дольше она размышляла, тем меньше у меня оставалось надежд на то, что он будет положительным.

— Хорошо.

Наконец ответила Петра. У меня прямо камень с души упал. Я так не волновался с тех самых пор, когда садился на самолёт под чужой личиной.

Теперь нам уже пришлось ехать — лабораторный комплекс находился на другом конце города и представлял собой сразу несколько зданий, в которых проводились разные исследования. Я так и не смог понять, по какому принципу группировались направления, ведь, лаборатория генетики спокойно соседствовала с лабораторией, разрабатывающей механические протезы. Собственно, именно в этих двух и работали упомянутые героиней Коннорс и Октавиус, часто помогая друг другу с исследованиями. Правда, каким образом их направления пересекались для меня загадка.

Пока шли Петра проводила для меня экскурсию, рассказывая о том, что тут есть в принципе и какие исследования проводятся. Не то, чтобы они были секретными, но широкой огласке не подлежали, так что ни мне, ни ей ничего страшного за эту выходку не грозит.

По пути героиня зашла проведать свою тётю. Тут я решил остаться в стороне — незачем мне лезть в столь личные дела.

Когда она вышла из палаты, я старался держаться на небольшом отдалении и не отвлекать Петру своим присутствием — ей сейчас надо побыть наедине с собой.

На своём рабочем месте она словно ожила. Стала объяснять мне что и на каких принципах тут работает. Чего она вообще хочет добиться. Да даже свой рентген показала, от вида которого мне оставалось только присвистнуть.

Рассказывала она всё очень доступно и объясняла непонятные моменты языком, что называется, «для чайников». Хоть, я всё равно почти ничего не понял, но будь больше времени и теории, думаю, с улучшенной симбионтом памятью, я мог бы помогать героине на этом поприще. Разумеется, когда пару раз закончу «Оксфорд» и МГУ. Стоило мне только спросить, справляется ли девушка со всем этим в одиночку, она мне благодарно улыбнулась:

— Ты и так для меня очень много сделал.

Затем я удостоился чести увидеть, как работает профессионал, после чего понял, «Оксфорда» и МГУ мне будет маловато… Тут нужен не только научный склад ума, но ещё и творческий подход. Казалось бы, как можно совмещать математику, требующую от человека точности, и творческий подход. Вот здесь, как оказалось, работают люди, способные совмещать эти, на мой взгляд противоположные понятия, и Петра — ярчайший тому пример.

Закончили мы поздно вечером. Было решено, что сегодня девушка переночует у меня, а завтра утром, забрав вещи и свой костюм, вернётся к себе домой.

— Передумала выкидывать?

Спросил я, когда Петра складывала перчатки и маску в рюкзак.

— Да. Можешь гордиться, благодаря тебе Паучиха ещё поживёт.

— Я рад.

И, ведь, ничуть не покривил душой. Отвечал я абсолютно искренне. Наверное, решись она покончить со своей карьерой — заперлась бы в лаборатории и загоняла себя до полного изнеможения. А по её вечно позитивному голосу я бы точно скучал.

С ужином мы особо не мудрствовали и просто заказали пиццу, после чего, умяв четыре коробки на двоих, довольные разошлись спать.

— Утра, Чувак.

Поздоровался я с коллегой, входя в магазин через автоматические двери. Очередной рабочий день, от которого никак не отвертеться. Хотя, с одной стороны всё не так уж и плохо.

— А ты где вчера был?

Прозвучало мне в ответ от Чувака, который удивлённо вскинул брови, оторвавшись от своего любимого дела — созерцания пустоты перед глазами.

— Помогал одной суперше бороться с депрессией.

Хмыкнул я в ответ — какой мне смысл скрывать этот факт от коллеги? Я буквально не делал ничего, что порицалось бы обществом, не говоря уже о том, чтобы нарушать закон.

— Да, дело полезное. А у нас тут полиция была. Камеры смотрели допрашивали кого попало, короче, половину дня нас мариновали. Как понимаешь, никакой работы, считай, не было. Тебе, кстати, не звонили?

— Не-а. А должны были?

Я облокотился на стойку, за которой располагалась касса.

— Они хотели задать тебе пару вопросов, а потом пришли люди из ЩИТ-а и всех разогнали…

Я усмехнулся:

— Прям как тот лесник.

— Что, прости?

— Не, ничего. Просто анекдот один вспомнился. Там концовка звучала как "А потом пришёл лесник и всех разогнал". Продолжай.

— Так вот, о чём я?

Чувак ненадолго задумался, откинувшись на стуле и уставившись на потолок. Как раз на горящие лампы. Вот только он в тёмных очках, так что ни малейшего дискомфорта не испытывает. Через мгновение он чуть встряхнул своими длинными до плеч волосами пшеничного цвета и продолжил:

— А, так вот, щитовцы всех разогнали и забрали дело себе. Не знаешь, чем это происшествие их могло заинтересовать?

Мне оставалось только покачать головой:

— Понятия не имею. Вроде, простое ограбление, хоть и неудавшееся.

Я действительно не знаю, что вдруг привлекло внимание Щита. Вроде, лишний раз я не выделялся, Красного не светил, да я даже того грабителя не порезал, хотя даже если бы вогнал ему нож в шею, то отделался бы лёгким испугом — самооборона против вооружённого нападающего не является противозаконной. Даже превысить самооборону сейчас сложно — поди пойми, кто из прохожих окажется супером в гражданском. Кстати, может, он был каким-нибудь супером?

Пока в моей голове роились мысли по поводу попытки ограбления, где я, бессовестно пользуясь предоставленными симбионтом дополнительными мощностями, пытался проанализировать события того дня, разобрав все свои действия до мельчайших деталей, Чувак продолжил:

— Видимо, не такое и простое. Короче, жди в ближайшее время визита агентов.

— Спасибо за предупреждение.

Поблагодарил я, направляясь к раздевалке.

— Пойду я, пора уже к работе приступать.

Чувак махнул мне рукой:

— Ага, давай, я тебя тут подожду.

Краем глаза я успел заметить, как он сложил руки на груди и привычно уставился прямо перед собой, изображая памятник самому себе. Я тут работаю не так давно, но успел заметить, что, когда делать нечего, Чувак ничего и не делает в самом прямом смысле этого слова. И при всём при этом он даже не спит. Поражаюсь я этому парню, способному часами расписывать качества ковров.