Титан всегда пришвартовывал свою лодку как раз в ту минуту, когда раздавался звонок, возвещавший о конце занятий. Школьники Порта-у-Моря налетали на великана, как стайка птиц, и повисали на нем, как на дереве. Одни устраивались прочно, как важные галки, другие цеплялись сбоку, как дятлы, третьи качались на руках Титана, как ласточки на телеграфных проводах… Некоторые, представьте себе, даже висели вниз головой, будто летучие мыши!
Из Титана получалось какое-то фантастическое дерево. Оно громко вопило, щебетало и пело. Настоящая птичья столица!
И вот это дерево начинало шагать: Титан должен был донести свою «листву» до «Морского кафе». Иногда дети даже заставляли его бежать.
А что до тех случаев, когда Титан возвращался в порт, даже не начав ловли, так это все из-за Шельмочки. Подняв корзину, под которой лежали сети, он обнаруживал там эту плутовку: она пряталась, чтобы тайком выйти с ним в открытое море.
Титан тут же разворачивал лодку и брал курс на Порт-у-Моря. Наш великан так боялся за свою подружку, что даже не бранил ее.
Кроме игры в щебечущее дерево, по вечерам бывало еще много разных событий. Но тут уже начинаются те самые секреты Титана с ребятами — секреты, о которых я говорил, такие сверхсекретные секреты, о которых знали только они одни и о которых никто ни разу не проболтался.
Зовет, например, великана Туссен:
— Эй, Титан! Пойдем ко мне, поболтаешь с моим отцом!
Титан раздумывает: что из этого получится? Ведь отец Туссена — сердитый таможенник Фураччи! Но мальчик уже силой тянет Титана за собой. Да-да, силой! Ведь свою-то силу наш великан тут же теряет, стоит только детской руке коснуться его огромной лапы.
— А-а, да это же Титан! — восклицает таможенник, глядя на гиганта снизу вверх.
— Доброго вам здоровья, месье Фураччи!
Фураччи не такой уж и злой, разве только в ярости, черт возьми! Но и тогда он недолго злится: бах, трах! — окрик, затрещина, и делу конец.
Пока мужчины разговаривают, Туссен достает свой дневник и протягивает отцу. При виде отметок сына на лице у таможенника сменяются все цвета радуги.
— Ах, так! ДВОЙКА ЗА НЕВЫУЧЕННЫЙ УРОК! — орет он. (Взглянув на Титана, успокаивается.) — Ну, зубрежка — это не самое главное… КОЛ ЗА ДИКТАНТ! (Смотрит на Титана, успокаивается.) Что ж, диктант… диктант… Кто сейчас не делает ошибок! НЕТ, ЭТО ВЫШЕ МОИХ СИЛ! «РАССЕЯННЫЙ И НЕВНИМАТЕЛЬНЫЙ УЧЕНИК»! (Смотрит на Титана, успокаивается.) Гм… Все дети такие непоседы!.. Им нужна разрядка! Месье Пике должен бы это понимать…
Таможенник быстро подписывает дневник, Туссен быстро прячет его в ранец: ура, больше отец не скажет ни слова!
Мальчик шепчет на ухо Титану:
— Спасибо, можешь идти. Если хочешь, конечно…
Титан чувствует: что-то произошло. Но что именно, он не знает — как раз потому, что эти секреты с ребятами такие сверхсекретные: ведь даже зоркий таможенник их не замечает!
Титан любил сидеть в «Морском кафе» и смотреть на людей, знакомых и незнакомых. Особенно на незнакомых. А летом в Порт-у-Моря приезжает отдыхать множество народу, даже из очень далеких мест.
Посетителям тоже нравилось, когда Титан заходил в «Морское кафе»: ведь он был такой здоровенный и такой добродушный! Над ним можно было подшучивать, сколько душе угодно… Приятно подшутить над великаном, когда он не страшнее плюшевого медведя!..
— Эй, подвинься! Ишь сколько места занял! — кричал Титану один.
А другой со смехом дергал его за нос:
— Такой хобот, а не трубит!
Ну а Титан был только рад: пусть люди повеселятся, разве ему жалко? Ведь гора не сердится, если грузовик ей отдавит палец…
Благодаря Титану отважные парни из Порта-у-Моря спасали королевских дочек. Едва к стойке кафе приближалась заморская принцесса, какой-нибудь Баярд[2] или д’Артаньян был уже тут как тут:
— Не бойтесь этого чудовища, благородная чужестранка, я спешу к вам на помощь!
И рыцарь без страха и упрека прогонял Титана хорошим пинком. А великан даже не замечал его. Приезжие, которых Титан поначалу приводил в ужас, скоро убеждались, что в нем столько же добродушия, сколько и силы. Тут и они начинали этим пользоваться: на то ведь и отдых, чтобы поразвлечься!
Однако именно так и произошли в Порту-у-Моря две катастрофы, о которых все долго будут помнить, особенно владелец «Морского кафе» папаша Горжон. Ведь ему дважды пришлось отстраивать здание кафе. Дважды! И это в самый разгар туристского сезона!
Сейчас я вам все объясню. Жители Порта-у-Моря (кроме месье Пике, конечно) знают всего три исторических даты: 5 июля и 20 августа прошлого года — два Титановых «трах-тарараха» и 1515 год — великую битву при Мариньяне[3].
Героем 5 июля, если можно так выразиться, был месье Мюревер, владелец гаража из Азенкура. Он приехал в Порт-у-Моря отдохнуть с женой и двумя детьми, Филиппом и Брижиттой. Говорили, что гараж у Мюревера огромный. И значит, он важная персона!
Да-а, это было видно за версту! Филиппа и Брижитту наряжали, как принца и принцессу. Конечно, им не разрешали играть около лодок вместе с рыбацкими детьми. И конечно, этого-то им и хотелось больше всего на свете. И вот 5 июля мадам Мюревер, как на грех, одела детей во все новенькое, во все беленькое — шляпки, башмачки и даже маленькие перчатки! В такую жару! Детские перчатки! Да здесь о таком и слыхом не слыхали!
— Идите поиграйте, пока я одеваюсь, — сказала мадам Мюревер, — да не испачкайтесь, ведь мы приглашены на обед. А ты, Мюревер, присмотри за детьми!
Но этому самому владельцу гаража слишком нравилось издеваться над Титаном, и он так увлекся своими злобными насмешками, что совсем забыл о собственных детях. И Филипп с Брижиттой умчались к Шельмочке и другим ребятам, которые будто бы случайно бегали среди свежевыкрашенных лодок. За игрой время летит так быстро… Короче говоря, мадам Мюревер сама притащила детей в «Морское кафе», громко призывая мужа полюбоваться, на что они похожи.
Да, вид у них был что надо! Прощайте, белые воскресные наряды!.. Теперь эта белизна разукрашена цветами всех портовых лодок…
Немудрено, что месье Мюревер пришел в ярость. А тут еще жена надрывается вовсю:
— Лучше бы за детьми смотрел, а не корчил из себя умника!
И это при всем честном народе!
Тогда владелец гаража ка-ак размахнется да ка-ак влепит сыну затрещину!..
Добрая половина присутствующих тут же бросается к выходу, прячется под столами, за колоннами, за стойкой бара, потому что жители Порта-у-Моря прекрасно знают, что сейчас произойдет. Приезжие недоумевают. Воцаряется глубокое молчание… Титан не видел первой затрещины. Но молчание заставляет его обернуться. Как раз в этот момент вторая затрещина со всего размаха обрушивается на бедную Брижитту.
И тогда… И вот тогда-то…
БАХ! ТРАХ! ТАРАРАХ!
Титан выпрямляется, растет на глазах, становится огромным. Грудь его надувается, словно парус, глаза округляются и начинают сыпать искры. Титан разжимает челюсти, трубка его падает на пол, и только тут все замечают, какие у него страшные зубы… Он рычит, он ревет. Титан сейчас как лев из сказки, который прятался под ослиной шкурой. Да какой еще лев: громадный и сильный, как носорог.
Титан бросается на владельца гаража, хватает его за ногу и раскручивает, как полотенце, которым из комнаты выгоняют мух. Центральная опора здания обрушивается, окно и стеклянная дверь разлетаются на куски. Месье Мюревер вращается, крутится, вертится, как пропеллер, и разносит все кругом, как настоящая палица. Наконец Титан выбрасывает вон щедрого на затрещины отца, но великан плохо прицелился, и в стене образуется огромная дыра, а потом раздается звонкое «бултых!». Это месье Мюревер плюхнулся прямо в море, рядом с портовыми лодками. На развалины кафе спускается тишина… Туристы и отдыхающие с воплями разбежались по своим автомобилям и мчатся кто куда: домой, в аптеку, к доктору, к знахарю.
