И накаркал. Только мы успели занести бесчувственного гостя вовнутрь, дверь каюты напротив начала открываться. Какой-то крепкий азиат, осторожно выглянул наружу. Я продемонстрировал ему дуло глока и приставил палец к губам. Азиат испуганно закивал и осторожно прикрыл дверь. Мы подхватили давно приготовленные сумки, и помчались к выходу. Большинство вещей пришлось оставить в чемоданах и бог с ними. Около лестницы, ведущей на палубу, кто-то разговаривал. Судя по звучащим «си», «но», «сеньор», — на испанском. Я притормозил парней, взял «глок» наизготовку, и замер в ожидании. Услышал «вале, ла ночес», топот шагов, замолкших вдали. Потом вниз по лестнице начал спускаться мужчина. Сначала появились черные модельные туфли, за ними — отглаженные белоснежные брюки.

Секунду я колебался, не было уверенности, что это бандит. Но Миша среагировал быстрее. Как только перед нашими глазами появился алый кушак смокинга, за которым торчала черная рукоять пистолета, детдомовец как пуля рванулся вперед. Он схватил за ноги мужика, резко дернул их на себя. Человек в смокинге рухнул, хорошо приложившись затылком о ступени. Когда детдомовец и Саша оттащили его в сторону, он был в глубоком отрубе. Пистолет оказался «береттой М9» — популярным оружием американских военных. Я отжал флажок предохранителя, загнал патрон в ствол и передал пистолет Сане. В карманах пиджака вырубленного киллера обнаружились два запасных магазина и бумажник с толстой пачкой долларов вперемешку с евро.

— Здесь двухрядный магазин, — предупредил я москвича, отдавая содержимое карманов бандита. — В нём 15 патронов. На кратковременную перестрелку хватит. Патроны не экономь, но и не пали куда попало.

— Хорошо, тренер, — кивнул Саша.

— Сейчас я иду первый, Саня за мной, Миша — последний. Пистолеты прячем, беретту ставим на предохранитель, к глока — встроенные, с ним ничего делать не нужно. Все гулянки пассажиров проходят на верхней палубе. Идём в сектор экипажа, мы мимо него всегда проходим. Я там видел пару небольших спасательных шлюпов. Как только в него попадем, вынимаем стволы, и держимся наготове. Спускаем шлюп на воду, там должен быть запас пресной воды, консервы и спасательные жилеты, и валим с лайнера.

— Сергеевич, а ты знаешь, как это сделать? — уточнил Миша. — Я, лично, не представляю. Никогда не делал.

— Разберемся, — бодро ответил я. — Если понадобится, заставим помочь кого-то из экипажа. Другого выхода у нас нет.

Путь до сектора экипажа мы прошли достаточно быстро. В 2 ночи людей было мало. Парочка влюбленных пила шампанское, тихо разговаривая и задумчиво смотря на черную гладь океана. Подвыпившие подружки возвращались к себе в каюты, поддерживая друг друга. Куда-то спешил по своим делам стюард. Заметив нас, он остановился, окинул подозрительным взглядом, но обратиться не решился.

В секторе экипажа нам повезло. Недалеко от спасательной шлюпки закрытого типа, больше напоминающей отдельный маленький корабль, мы наткнулись на вахтенного матроса. Пистолет, приставленный к животу, сразу снял все недоразумения и подавил волю к сопротивлению. Моряк знал английский, и после коротких переговоров, согласился спустить шлюп на воду.

— Парни, я тут останусь, — принял решение я. — Надо же присмотреть за матросом. Вдруг он в процессе спуска нажмет кнопку привода, и мы зависнем между небом и водой? А так я скажу ему, что пристрелю, если вы не отплывете.

— Сергеевич, перестань. Ты чего? — начал горячо возражать Миша. — Давай, тогда я останусь. Ведь каша из-за меня заварилась. Я вас подставил, я и отвечу.

— Тренер, ну ты чего, действительно? — возмутился Саша. — Мы тебя не бросим!

— Так ребята, не спорить со мной, — рявкнул я. — Остаюсь я, если что, натяну спасательный жилет, и когда лодка станет на воду, прыгну за вами. Возражения не принимаются. Не вздумайте спорить с тренером. Делайте, как я сказал и всё будет хорошо.

— Ладно, — вздохнул Саша.

В глазах у детдомовца я заметил азартные огоньки. Похоже, Миша задумал вырубить меня и погрузить вместе с Саней, а сам решил остаться.

— Михаил, я тебя насквозь вижу, не получится, — предупредил я, отступая на шаг, — и учти, если устроим здесь свалку, все можем погибнуть, а моряк просто сбежит. А значит, все, что мы делали, было зря. Очень тебя прошу, как тренер и близкий человек, не делай, пожалуйста, глупости.

Соколов вздохнул и отвел взгляд. Задорные огоньки в его глазах погасли.

— Хорошо, — устало согласился он.

— Вот и отлично, — обрадовался я.

— Сергеевич, возьми на всякий случай, — Саня вручил мне берету и магазины с патронами. — Тебе это сейчас нужнее. И прыгай в воду, сразу, если что, мы тебя подберем.

Матрос подготавливал лодку к спуску, проверял все ли стопора на шлюп-балке убраны, усаживал Соколова и москвича в спасательное судно, инструктировал их, заставлял надеть спасательные жилеты и пристегнуться ремнями, отсоединял электрокабель и производил другие необходимые операции. Я всё время находился рядом, зорко следя за моряком, с двумя пистолетами в руках. Перед тем как нажать на кнопку автоматического привода, опускающего лодку, матрос даже глянул за борт, чтобы осмотреть предполагаемое место приводнения. И когда лодка пошла вниз, на палубе возле входа послышались голоса, замелькали огни фонариков.

«Млять, сюда уже кто-то идёт», — обреченно подумал я. И тут моряк резко дернулся, попытавшись удрать, но был остановлен ударом рукояти по макушке. Я оттащил бесчувственного парня в сторону, чтобы он не попал под пули, глянул вниз, лодка продолжала спуск, и была уже почти у воды.

Тем временем новые гости заметили меня. Раздались гортанные крики на испанском, зарокотал автомат, и засверкали желтые вспышки выстрелов.

«Это бандиты», — с облегчением подумал я, прячась за угол технического помещения, находящегося рядом. — «Значит, можно не сдерживаться и валить. Заодно задержать их, чтобы мои бойцы могли уплыть».

А ещё отдать «Шлюп-тали! Иначе лодка не отчалит», — вспомнил я. Резко подскочил к подъемному устройству, ударил по кнопке, показанной матросом. Судя по тому, как ослабло напряжение в тросах, шлюп спокойно отсоединился и пошел в свободное плавание.

— Парни, не ждите меня, уплывайте, это приказ! Откажетесь, я вас на том свете найду и задницу надеру, чтобы тренера слушали, — заорал я так, что мой голос наверняка услышали на другом конце судна.

В ответ, засверкали новые вспышки выстрелов, пули забарабанили по блокам и железу рядом. Дождавшись, когда бандиты перестали стрелять, я, пригнувшись, метнулся под защиту железной переборки рядом. Отложил «берету», подхватил «глок», высунулся и начал палить по бегущим ко мне фигурам. Одна из них вскрикнула, споткнулась и упала лицом вниз. Остальные что-то истошно заорали на испанском, и опять начали поливать меня автоматным огнем. Я даже успел разглядеть в руках одного из них «узи». Оглядывая пространство вокруг, заметил фигуру с пистолетом, выскочившую с другой стороны, у крыла капитанского мостика, и сразу же выстрелил. Потом ещё раз и ещё. Парень заорав, схватился за живот, выронив ствол, и упал головой вперед на палубу, недалеко от меня.

И тут меня достали. Глухо застучала автоматная очередь. Краем глаза я увидел вспышки выстрелов с верхней палубы. Один из бандитов всё-таки пошел в обход и всадил очередь в спину.

Тело дернулось, принимая рой пуль, пронзивших меня наискосок от плеч до поясницы. Ноги сразу ослабли, в глазах затуманилось.

Последним усилием воли, на подгибающихся ногах, доплелся до борта, и перегнулся, пытаясь отыскать качающуюся на воде лодку. Перед глазами всё расплывалось, но я заметил, шлюпа уже не было рядом, и лишь где-то далеко виднелась стремительно уменьшающаяся черная точка.

«Успели», — облегченно подумал я. Сознание померкло, сменившись могильной тьмой, и я полетел головой вниз прямо в бескрайнюю черную гладь океана, раскинувшуюся до горизонта.

Сознание возвращалось постепенно. Сначала чернильная мгла сменилась серым полумраком. Затем я ощутил светлые пятна, настойчиво пробивающиеся сквозь закрытые веки. И только тогда попытался открыть глаза. Получилось не сразу. Было такое ощущение, как будто веки намертво приклеились к глазным яблокам. Тело было разбитым, каждое движение отзывалось тупой болью, измученные мышцы противно ныли.