Танцевал я, кстати, на удивление неплохо — по своим ощущениям. И занятия летние сказались и память тела заработала — в школах тут действительно бальным танцам обучали в стандартной программе. С императрицей мы пока так и не сказали друг другу не слова. Надо бы поздороваться, наверное, ради приличия.
«Поздно, шеф», — намекнула мне Альбина.
«Где ты и где приличия», — деланно расстроенно вздохнула императрица. Глаза ее, впрочем, при этом улыбались.
Мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы сохранить спокойствие. Все же произошедшее в Йокогаме накладывает отпечаток на возможный тон разговора. Хотелось спросить об этом, но я сдержался. Не сегодня и не здесь.
«Зачем?» — поинтересовался я о причине выбора меня для первого танца, глядя в фиолетовые глаза императрицы. Она сразу отвечать не стала, просто кивнула, показывая что слышала и поняла вопрос.
«Необходимо защитить тебя», — чуть позже по время очередного пируэта ответила Ольга.
«Защитить?» — не смог я скрыть удивления.
«На тебя обращено слишком много внимания как на кавалера Новиковой. Есть в этом зале много людей, которые не представляя кто ты такой могли бы попробовать за твой счет поднять свою самооценку, нам это сейчас совсем не нужно»
Да, точно. Я как-то совсем забыл, что несмотря на отсутствие намордника я в этом обществе пария. Даже среди клановых девиц, которые привели сюда болванчиков-кавалеров за неимением иного.
«Я чужое внимание только Лещинского видел»
«Он сегодня к тебе приближаться точно не будет, не переживай».
«Кроме него на меня никто больше особого внимания и не обращал»
«Значит плохо смотрел, минус тебе. Если бы не наш танец, тебя бы определенно в самое ближайшее время попытались бы задеть, оскорбить, унизить, спровоцировать или сделать это все сразу. Не именно к тебе обращаясь, в первую очередь к твоей спутнице Новиковой, чтобы уязвить именно ее таким образом. Теперь же к тебе могут рискнуть подойти не случайные люди, я только лишь дураки или подлецы. Первых не жалко, вторых будет увидеть полезно»
«Мне или тебе полезно?»
«Нам», — усмехнулась императрица и продолжила: «Пожалуйста, не вздумай показывать здесь ничего подобного тому, что было в Йокогаме, это может быть очень опасно для тебя»
«Чем?»
«Последствиями того, что о твоей силе узнают и заговорят»
«Я и не собирался»
«А как ты думаешь, для чего тебя, именно тебя, вообще могут здесь попробовать спровоцировать?»
«Ядвига здесь за этим?»
«Скорее всего».
«Мне ожидать беседы с ней?»
«Сегодня точно нет. И еще…»
Ольга замолчала, задумавшись и осматриваясь по сторонам, потом снова посмотрела мне в глаза.
«Если вдруг что-то все же произойдет, будь аккуратен пожалуйста. Я очень люблю этот дворец»
Музыка стихала, больше с императрицей мы ничего друг другу не сказали. После императрицы я танцевал с Ангелиной, потом оказался в паре с зеленоволосой девушкой с зелеными же глазами, потом меня попробовала пригласить даже на вид высокомерная девица, но на ее пути встала Ангелина, тихим шепотом пообещав этой девушке затолкать зубы в глотку, если еще раз увидит ее рядом со мной.
Я даже сначала не сразу понял, что именно только что услышал, особенно после того как Ангелина с милой улыбкой обернулась ко мне беря под руку. Хорошие подруги, наверное, очень уж у них неформальное общение. Были хорошие подруги, судя по взгляду обернувшейся высокомерной девушки.
В одном из следующих танцев я оказался в паре с девушкой, лицо которой сразу показалось мне знакомым. Партнерша была в белом платье, с высокой прической украшенной диадемой. Тоже бриллианты, кто бы сомневался. В этот раз, кстати, не только бриллианты, но и знакомое лицо я узнал без подсказки Альбины.
— Мария тоже здесь? — поинтересовался я у Софии Лещинской, ведя ее в пируэте.
— Нет, Мария осталась дома.
Говорила младшая Лещинская как-то странно, но смотрел я сквозь нее, не в глаза, так пока не понял, что у нее с голосом.
— Неужели не пригласили?
— Недомогание, — покачала головой младшая Лещинская.
— А что такое? — эмоционально, с псевдоискренним участием поинтересовался я.
— Мария расстроена снизившимся потенциалом развития. Хандрит, — сдержанно произнесла София.
Эта фраза была более длинной чем остальные, и по-прежнему прямо не глядя на девушку я наконец понял в чем причина странного звучания ее голоса. Так говорят те, кто засовывает себе за щеки грецкие орехи, тренируя дикцию специальными упражнениями. Либо те, у кого были серьезные травмы челюсти.
— А что с ее потенциалом развития? — впервые посмотрел я Софии в фиолетово-лиловые глаза.
— Случилась неприятность во время одного проходного эксперимента.
Девушка говорила, не размыкая зубов. Кроме того, лицо ее немного перекашивало, периодически отмечаясь тиком. Если не присматриваться, этого не видно. А вот если присматриваться, как я сейчас, совершенно бесцеремонно рассматривая лицо младшей Лещинской, становится заметно что потрепало ее прилично.
Софии мой прямой взгляд удовольствия точно не доставлял. Но я определенно не отличаюсь милосердием, особенно к тем, кто собирался превратить меня в живой овощ, поэтому продолжил непринужденные вопросы.
— Ты сама как? Как здоровье?
— Не очень.
— А с тобой-то что случилось? — снова с псевдоискренним участием поинтересовался я, добавив в вопрос еще больше экспрессии.
— Пришлось выбирать между здоровьем и магией.
— И что же ты выбрала?
— Сам пока не заметил?
— То есть способности мага-ментата ты сохранила?
— Даже, скорее, преумножила. Но моя астральная проекция необратимо изменилась, и я теперь немного уродлива лицом и телом.
— Да? — отстранился я от девушки, с показательным интересом ее рассматривая. — А так вроде и не скажешь.
— Ты меня голой не видел, — неожиданно подняла она планку беседы на совершенно иной уровень. Впрочем, мне это даже начинало нравится.
— А есть варианты?
София не ответила, только ее лицо дернулось несколько раз в неконтролируемом тике.
Странный разговор, странный танец. Эмоций от нее я никаких не чувствую, взгляд безо всякого выражения. Смотрит она на меня совершенно спокойно. Я же своим непринужденным тоном беседы словно сдерживаю всю злость, которая тлеет у меня в груди.
Причем не конкретно на эту сестру Лещинскую злость. Наоми сейчас наверняка бы не сдержалась и располосовала Софию в лоскуты. У меня же она, почему-то, вызывает безразличие — как если бы проходя мимо дивана и больно-пребольно ударившись мизинцем, я не стал бы винить в произошедшем ножку дивана.
Вот не знаю почему у меня такое к ней отношение. Если бы на месте Софии стояла бы сейчас Мари, чья воля должна была вытеснить мою душу из тела реципиента, то, наверное, ненависть бы через край перехлестывала. А с этой девушкой даже интересно, что она может сказать — здесь главное вопросы правильно формулировать. Музыка понемногу заканчивается, а два танца с ней, наверное, перебором будет. Так что надо думать быстрее, что еще спросить.
— Ты меня пригласила чтобы спровоцировать? Или приобщилась к последователям маркиза де Сада и хочешь попробовать себя снизу?
София сдержалась, хотя я почувствовал, как при намеке на ее мазохизм она вздрогнула, едва не сбившись с шага. Но взяла себя в руки, заговорила — причем явно озвучивая то, зачем и пригласила меня на танец.
— Я смотрела запись. Если бы ты не дошел до машины и не нажал кнопку, я бы умерла.
В ответ я ничего не сказал. Да, помню такое — странный незнакомец упоминал об этом — о возможной смерти Софии, которая пострадала больше сестры.
— Я же не ради тебя шел, — пожал я плечами.
Сказал машинально, сам в это время серьезно задумавшись над ее словами. Запись ритуала ведь вел беспилотник контрразведки, вершиной деятельности которой явилась допрашивающая меня Ядвига. Получается… что получается?
— Запись вашему клану отдали, или вы ее как-то получили?
