— Не обращай внимания, — приказал Эдди мне в губы.

Я хотела, очень хотела, но не могла.

— Я не могу, — прошептала я. — Вдруг это мама.

Он тут же отпустил меня и отошел.

Я прошла на кухню и взяла телефон, который перестал звонить.

Посмотрев на экран, я снова увидела имя Инди. Я подумала, как это странно, учитывая, что она знала, что я на свидании с Эдди. Она не могла так скоро хотеть услышать полный отчет о том, как продвигается дело.

— Инди звонила дважды, — сообщила я, пока Эдди раскладывал пирожные по тарелкам.

Одну он протянул мне.

— Если ей так нужно с тобой поговорить, она перезвонит.

Эдди забрал вино и прошел в гостиную. Я последовала за ним. Он поставил бутылку и свою тарелку на кофейный столик, вернулся за бокалами, поставил их туда же и сел. Взял пульт и включил бейсбольный матч.

Я встала рядом с диваном и уставилась в телевизор.

— Эм… что мы делаем? — поинтересовалась я.

Эдди взял свое пирожное и положил ноги на кофейный столик.

— У меня есть еще один брат, сестра и пять дюжин двоюродных братьев и сестер. Я ничего не начну снова, пока не закончатся часы посещений.

Славно. Отсрочка.

Я села на противоположную сторону дивана, положила телефон на кофейный столик и съела свое пирожное, не отрывая глаз от игры. Я не была большой поклонницей спорта. Если меня заставить, я бы ходила на игры, в основном, из-за атмосферы, но мне не нравилось смотреть их по телевизору.

В ту минуту, когда я проглотила последний кусочек пирожного и поставила тарелку, Эдди спустил ноги со столика. Он наклонился, схватил меня за лодыжки и положил их себе на колени. Затем принялся возиться с ремешками босоножек.

— Эдди… — начала я, пытаясь убрать ноги.

Он обхватил мои лодыжки.

— Тихо, Chiquita. Тебе нужно расслабиться.

Он отбросил босоножки на несколько футов в сторону, после чего снял с себя сапоги. Я устроилась в своем углу, как можно дальше от него, думая, что это немного разочаровывающе. Я не питала больших надежд в отношении свидания с Эдди, ожидая, что каким-то образом все испорчу или наскучу ему до смерти. Но не ожидала провести вечер за бейсбольным матчем.

Эдди сделал выпад, схватил меня и, притянув к себе через диван, вернул ноги обратно на стол. Он прижал меня к себе так, что мое плечо оказалось у него подмышкой, а щека прижалась к его груди. Обняв меня за талию, он положил руку мне на бедро.

Боже милостивый.

Мне больше не было скучно, я испытывала приятное чувство. Очень приятное.

Я подняла ноги на диван и прижалась к Эдди, не отрывая глаз от игры и мечтая о том, чтобы сидеть вот так с ним, возможно, каждый вечер до конца нашей жизни.

Следующее, что я помню, — звонок моего мобильного. А еще звонок сотового Эдди.

Я задремала, и каким-то образом моя рука обвилась вокруг талии Эдди. Я отодвинулась, убрала волосы с лица и взяла телефон. Эдди наклонился вперед и вытащил свой телефон из заднего кармана.

На экране моего телефона высветилось «Инди». Я нажала «ответить» и сказала:

— Алло?

В то же время я услышала, как Эдди сказал:

— Да?

— Джет? Ты с Эдди? — спросила Инди вместо приветствия, ее голос звучал забавно, но не в хорошем смысле.

— Да. А что случилось?

Она замешкалась, затем спросила:

— Он разговаривает по телефону?

Я посмотрела на Эдди. Он слушал то, что ему говорили, потом его лицо напряглось, и он перевел взгляд на меня.

— Да, — подтвердила я Инди.

— Он разговаривает с Ли. Я пыталась его остановить. Обещаю, что сделала все, что смогла придумать.

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Что случилось? — спросила я.

— Слушай, наше приключение в «Эйнштейне» вышло наружу и…

Я не услышала продолжения, так как телефон вырвали из моей руки и отключили.

Я резко повернула голову к Эдди.

— Эй! Я разговаривала с Инди.

— Знаю.

Он положил наши телефоны на стол, посмотрел на меня серьезным и, возможно, немного раздраженным взглядом.

— Что происходит? — спросила я, отодвигаясь от него.

— Ты провела насыщенный день.

Ой-ой.

Я подумала, что в данный момент разумнее держать рот на замке.

— Отправилась на поиски отца, чего я просил тебя не делать, и наткнулась на неприятности в пекарне, — продолжил он.

Я забыла о том, чтобы держать рот на замке.

— Эдди, это не твое…

Его глаза сузились.

— Chiquita, если ты сейчас скажешь, что это не мое дело, клянусь Богом, я пристрелю тебя.

Я вскочила с дивана и уперла руки в бедра.

— Это не твое дело!

Он встал с дивана и сделал шаг ко мне, возвышаясь надо мной.

Как же мне хотелось вернуть свои босоножки, но я не сдавала позиций.

— Чертовски мое, — произнес он своим пугающе тихим голосом.

Я уставилась на него.

— И каким же боком? — потребовала я.

Он раскинул руки и огляделся.

— Как думаешь, какого хрена здесь происходит?

— Не знаю! — крикнула я, на самом деле, не имея понятия.

Он отвернулся от меня, провел рукой по волосам и пробормотал что-то по-испански. Затем снова повернулся ко мне.

— По показаниям свидетелей, блондинку, похожую на тебя, видели катающейся по полу в «Эйнштейне» на Аламеде с парнем, подходящим под описание Винса Фрателли.

Я снова решила промолчать.

— Джет, Винс Фрателли — плохой парень. Не просто плохой, страшно плохой. Мускулистый, очень страшно плохой парень. Кто знает, что на нем числится? Скорее всего, раздробленные колени, отрезанные пальцы, убитые люди. И ты набросилась на него в гребаных «Бейглях Эйнштейна».

Нехорошо. Очень нехорошо. Винс действительно выглядел как страшно плохой парень.

Я перешла в режим защиты.

— Ну, я же не знала! — заорала я.

Тихий голос Эдди исчез, и он закричал:

— О чем, черт возьми, ты думала?

— Он назвал тебя мексикашкой! — крикнула я в ответ.

Вот.

Эдди стоял неподвижно и пристально смотрел на меня.

— Что? — спросил он.

— Я не подумала. Он сказал это, и я просто отключилась, и следующее, что помню, как катаюсь с ним по полу. Инди орала, чтобы я врезала ему коленом по яйцам, так я и сделала, потом Текс схватил меня, и мы вылетели вон. Все это длилось меньше десяти минут.

Он покачал головой.

— Не знаю, поцеловать тебя или вбить немного здравого смысла.

Я знала, какой вариант выберу, но слишком злилась, чтобы выдвинуть предложение.

Я попятилась, обогнула кофейный столик, подобрала босоножки и повернулась к Эдди.

— Я хочу домой, — заявила я.

— Ты не пойдешь домой. Разговор еще не закончен.

Я развернулась и пошла на кухню.

Разговор очень даже закончен.

Я почти добралась до кухни, когда Эдди поймал меня за руку, дернул на себя и развернул. Завел мою руку мне за спину и притянул к себе.

— Мне охренеть как надоело смотреть, как ты уходишь от меня, — прорычал он.

Мое сердце остановилось.

Вероятно, это часть того вспыльчивого характера, о котором говорила Бланка.

— Эдди…

Он не дал мне продолжить.

— Ты и раньше встречалась с мексиканцами, люди говорят всякое дерьмо. Это их проблема, твое дело — игнорировать их.

— Эдди… — попробовала я снова.

— Я уже говорил тебе, — продолжил он, — что ты — мое дело, но совершенно, бл*ть, ясно, что ты меня не поняла. Я несколько месяцев пытался привлечь твое внимание, но ты была так занята и измотана, что нихрена у меня не вышло. Поэтому скажу прямо, чтобы избежать путаницы. Я хочу проводить с тобой время, хочу узнать получше, хочу переспать с тобой, и не обязательно в такой последовательности.

Я даже не пыталась заговорить. Просто не могла. Его слова лишили меня дара речи.

— Пока ситуация не уладится и сколько бы времени на это ни потребовалось, ты — мое дело, и я тоже объясню в чем это заключается. Я оберегаю тебя и твою маму, любыми способами. И никто не будет тебе докучать, даже твой гребаный папаша, или они ответят передо мной.