Его предсмертный хрип растаял под расписанными сводами дворца, а черная тень, просочившись сквозь плиты, ушла под землю, унося с собой зарок не только русского царя, но и его носителя.

Теперь никто не встанет на пути…

Переглянувшись, Велес и Мирослава одновременно укололи пальцы, выдавили по капельке крови в бокал, наполненный прозрачной и густой, как смола, жидкостью. Едва кровь коснулась поверхности, кубок засветился изнутри, окрасился золотым. Окунув кончики пальцев в кубок, они растерли жидкость в ладонях и, встав друг напротив друга, раздвинули их, натягивая между пальцами тонкое золотое полотно. Оно, словно фата, накрыло небольшой глобус, плотно окутало его.

Велес и Мирослава склонились к поверхности глобуса, вглядываясь в нее.

– Что-то видишь? – прошептала Мирослава.

Золотое полотно помутнело, рассеиваясь. По глобусу рассыпались огненно-красные искры, а кабинет заполнил едкий серный запах. Мирослава поморщилась, помахала ладонью перед лицом, прогоняя смрад. Шагнув к круглому окну, распахнула его, избавляясь от остатков вони.

Велес покачал головой и спустя еще несколько секунд напряженного разглядывания ускользающих образов отошел к столу Скрестив руки на груди, проговорил:

– Я предупреждал, что так и будет.

– По крайней мере, мы знаем, что Данияр постарался на славу Это ведь его защитная волшба, – царица тяжело опустилась в кресло, потерла виски.

Это была ее идея – искать дочь с помощью сварлока: соединенный кровью родителей небесный свет должен был показать место, где искать дочь, позволить связаться с ней и предупредить об опасности. Но древнее ведовство оказалось бесполезным перед волшбой Данияра, рассыпавшего по свету обманки-огневицы, собранные с берега Огненной реки.

– Это может также означать, что ее уже нет среди живых, – пробормотал Велес.

– Тогда мы бы уже знали об этом от Флавия и Темновита, эти двое не преминули бы представить нам доказательства гибели царевны… Нет, она жива…

– Но недоступна солнечным лучам, – завершил за нее Велес. – Это можно означать что угодно, ты знаешь.

Мирослава посмотрела на мужа, покачала головой:

– Ты просил ее найти Гореславу, Катя делает все возможное, уверена… А нам с тобой надо сделать так, чтобы ее усилия не оказались напрасными. Ты же не рассчитываешь на то, что Флавий отступит?

– Стоит нам начать приготовления, мы окончательно нарушим равновесие и черный морок начнет наступать, – Велес прошелся по кабинету, от стены к стене и обратно. Мирослава наблюдала за ним, понимая, о чем он думает. Встав, подошла ближе и обняла со спины:

– Лушенька, я боюсь, что мы упустим момент…

Ее пальцы сцепились в замок на его груди. Велес укрыл их своей ладонью:

– Я тоже… боюсь… Мы всю жизнь старались избавить ее от страданий, а вместо этого навлекли на нее такие испытания… Воистину, хочешь уйти от судьбы – ее и встретишь.

Мирослава уткнулась носом в его плечо, вобрала в себя запах трав и дикого леса. Долго молчала, прежде чем сказать:

– Лушенька, ты не виноват… Не было другого пути, ни тогда, ни сейчас…

«Кого она уговаривает: меня или себя?» – Мирослава так точно угадала его мысли, что перехватило дыхание. Велес тяжело вздохнул, опустил голову.

– Виноват. Что не уберег Гореславу. Все началось с этого…

– Не кори себя… – супруга легко похлопала его по руке. – Давай попробуем найти Данияра? Может, это что-то даст?

Велес раскрыл ладонь, в ней зажглась мутно-белая сфера:

– Как видишь, я постоянно пытаюсь это сделать…

Мирослава, кажется, обрадовалась:

– Вот, я же тебе говорила. Раз и Данияра не найти, значит, вместе они…

Велес не стал спорить. Если ни Катерину, ни Данияра не сыскать, а Гореславу по-прежнему не видно, это говорит только об одном: все они могут быть в одном месте, на границе миров, под носом у черного морока. Одно неверное движение – и он ударит по ним. А дальше что ни делай, всё уже поздно. Опять забыв, что он не один, русский царь пробормотал:

– Значит, надо действовать иначе…

В тот день Гореслава шла долго. Выйдя из дома Рохдулай, неторопливо побрела назад, все еще обдумывая ее совет.

Затаиться и ждать Катю – в этом был смысл. Они могли кружить по горам, то и дело натыкаясь на следы друг друга и не встречаясь. Гореслава брела, придерживая меч. Горы окончательно спрятала ночь – синяя, ясная. Звезды здесь казались такими близкими, что можно рукой коснуться, схватить одну и закрепить на платье. Гореслава подошла поближе к обрыву, заметив внизу что-то странное. Оно текло по дну ущелья, ворочалось и бормотало что-то невнятное. Но, словно почувствовав приближение Гореславы, Оно приподнялось, подслеповато ощерилось. Гореслава отпрянула, невольно загородившись тяжелым мечом, – темнота внизу затаилась, будто успокоилась, растеклась по долине.

«Меня ищет ОН», – догадалась девушка.

«Укрыться», – шептала она, двигаясь спиной вперед и все дальше отступая от края обрыва. Вокруг меча клубилось серебристое свечение, оно рассекало мрак. Стало душно, темно. Гореслава бежала быстрее ветра. Оглядевшись, она обнаружила себя в знакомой пещере. Строгий силуэт царицы, саркофаг, разбросанные по полу осколки мрамора.

Меч, все еще источая сияние, стонал, будто раненый.

Девушка сжала его крепче, опустилась перед ним на колени, вглядываясь в серебристую сталь. В ней, словно в зеркале, отразилось прошедшее: схватка лучников, горячий бой. Тела несчастных падали будто подкошенные. На мгновение отражение поймало лицо владельца меча – светловолосого мужчины, за спиной которого развевался алый стяг с изображением трех золотых корон, – и тут же лезвие потемнело, вонзившись в тело очередной жертвы.

Гореславу подташнивало: она продолжала смотреть битвы, в которых участвовал меч, видела сотни смертей, причиной которых он стал, реки крови, что текли по его вине…

– Что же ты такое? – девушка с удивлением смотрела на него, как на живого, и покачивала головой.

Подняла взгляд, посмотрев в лицо мраморной царицы – она знает ответ. Знала. И Гореславе этот меч достался не случайно.

Осталось разгадать головоломку, чтобы понять.

С опаской взглянув на темнеющее в глубине гробницы черное облако – где-то далеко мелькали красные угольки злобных глаз и слышался истошный крик старухи, – Гореслава приблизилась к саркофагу, погладила холодную мраморную плиту. По ее краям было искусно выбито кружево слов на неизвестном девушке языке. Одно сочетание символов повторялось чаще других. «Может быть, это твое имя?» – девушка обернулась к мраморной царице, но та, конечно, не ответила.

Гореслава подняла с пола камушек, аккуратно вывела повторяющиеся знаки на стене. Получились округлые завитки, будто кошачьи лапки. Но как она ни пыталась их расшифровать, вскоре поняла, что не может прочитать ни буквы.

– Если ты мне не поможешь, я не справлюсь, – она снова посмотрела на мраморную царицу, но та лишь надменно глядела прямо перед собой, а за ее спиной расправляла крылья тьма.

Андалиб с недоумением смотрела, как Данияр вынимает из внутреннего кармана куртки сизый туман и укрывает им Ярославу. Антону и Ильясе при этом велено было остаться здесь, на утесе.

– Не двигайтесь отсюда, ясно? – сказал он строго.

– Почему нам нельзя с вами? – не унимался Антон.

Ярослава возмущенно поджала губы.

– Можно, если готов прямо сейчас отправиться к праотцам.

Антон замер:

– Вы что, хотите бросить нас здесь?!

Ярослава закатила глаза:

– Просто посиди тут и не будь обузой другим людям.

Антон хотел продолжить спор, но его остановил Данияр:

– Вы оба останетесь здесь. Вам с нами идти опасно. И это не шутки. Просто побудьте здесь…

Антон, насупившись, опустился на камни рядом с Ильясой и отвернулся:

– Ну и пожалуйста.