— Тедди не хотел, чтобы я была с вами, — говорит Милли. — Однажды вы потеряли меня, когда мы играли в прятки с другими детьми по соседству.

— Ничего подобного!

— Было, было! — Милли смеется. — Я была еще слишком мала, не понимала, что мальчики могут быть придурками. Вы оба отправили меня в укромное место, сказав, что это лучшее место, и что вернетесь и заберете меня, а я сидела там целый час, ожидая, когда вы, придурки, вернетесь.

Все смеются над ее историей. Мы правда так делали? Черт, я не помню. Хотя, похоже на меня.

— Но ты все равно приглашал меня на все свои вечера фильмов, — говорит она, улыбаясь мне, как будто сейчас наслаждается воспоминаниями. — И у тебя дома всегда был мой любимый попкорн, посыпанный шоколадной крошкой, теплый, чтобы все растаяло.

Ее любимая закуска. Соленый, очень маслянистый попкорн с растопленной шоколадной крошкой. Милли до сих пор ест его примерно раз в неделю, и запах всегда напоминает мне о наших вечерах. Я всегда старался, чтобы у нее было место на диване рядом со мной, а не с братом. Даже когда мне было десять, я был немного влюблен в нее. А когда стали подростками… эх.

Мне приходилось ежедневно напоминать себе, что она была младшей сестрой моего лучшего друга, а не просто очередной девушкой, в которую мне было позволено влюбиться. Хотя определенно были моменты, когда я думал о том, чтобы сказать «к черту все» и пойти на это. Что, очевидно, я и сделал, как только ей исполнилось восемнадцать. И сейчас опять…

Черт.

— Я чувствую себя, как слон в комнате, — внезапно говорит Тиффани. Замечаю, как вся краска отливает от лица Милли. — Очевидно, что у вас двоих, — она указывает пальцем между нами двумя, — сейчас происходит что-то особенное. А Тедди что думает по этому поводу?

Роман разражается смехом, и это так громко, что окружающие столики оборачиваются в нашу сторону.

— Смелая, — говорит он между смехом, обнимая Тиффани за плечи. Она краснеет, но наклоняется к нему. — Мне нравится.

— Он не знает. И ты в курсе этого, — говорит Милли сквозь стиснутые зубы. Вся ее грудь, шея и лицо расцвели самым красивым розовым цветом. Она убирает ноги с моих и начинает отодвигаться все дальше от меня. Но Милли так легко не отделается.

— Теперь-то мы на виду, Миллс, — говорю я ей, заключая ее в свои объятия и притягивая к себе. Я целую ее в макушку, и она стонет.

— Кажется, мне действительно нужно выпить, — бормочет она и вырывается из моих объятий. — Он не знает. И он ничего не узнает. — Она поднимает руки вверх, как будто больше никаких обсуждений по этому поводу. Но мне не нравится этот ответ, потому что это означает, что она не смотрит в будущее. У нее есть ограничение по времени.

Мне это не нравится.

— Я думаю, вы оба забываете, что Тедди — взрослый человек, — говорит Тиффани нам обоим.

— Я думаю, все забывают, что Тедди чертовски заботится о своей младшей сестре. Я слышал, как он говорит о тебе, Милли. Ноа лучше серьезно подготовиться, если вы все решите, что это будет продолжаться.

— Спасибо, Роман, — саркастически говорю я, закатывая глаза и допивая остатки своего пива. — Следующие напитки за мой счет, если вы пообещаете сменить тему.

Они смеются, но соглашаются.

Я направляюсь к бару и замечаю, что Милли следует за мной. Но вместо того, чтобы присоединиться ко мне, она направляется в уборную. Я ничего не могу с собой поделать. Следую за ней.

Она входит, и я жду минуту, чтобы посмотреть, выйдет ли кто-нибудь еще. Никого нет, я вхожу внутрь. Не вижу никаких других ног ни под одной кабинкой, и моя девушка стоит одна у раковин. Я запираю дверь ванной и подхожу к ней. Милли просто закатывает глаза, когда видит меня.

— Чем тебе помочь? — Она пытается, чтобы ее голос звучал раздраженно, но я знаю лучше. Ее глаза налиты кровью, в ее голосе слышится дрожь.

Я встаю позади нее и поворачиваю ее так, чтобы притянуть ее к себе для объятий.

— Что случилось, принцесса? — Провожу пальцами по мягким волнам ее волос, когда она обхватывает руками мой торс. Приятно сознавать, что она позволяет мне немного утешить ее.

— Просто слишком много всего. Я беспокоюсь обо всем. И если Тедди узнает, боюсь, что он может убить тебя. — Милли тихо смеется, уткнувшись мне в грудь.

Я вздыхаю и целую ее в макушку. Она не говорила со мной о том, как отреагировал бы Тедди, если бы узнал.

— Все будет хорошо, Милли. — Пытаюсь успокоить ее, но, честно говоря, не знаю, что делать. Мы оба на неизведанной территории, и у меня нет ответов, в которых она нуждается.

Милли смотрит на меня, прося поцелуя, и я даю ей его. Он быстро углубляется, ее руки двигаются, чтобы обвиться вокруг моей шеи, а мои руки движутся вниз, чтобы схватить ее за задницу. Черт, я люблю ее задницу. Мне нравятся все ее изгибы. Честно говоря, ее тело просто создано для меня.

Стук в дверь заставляет нас разлететься в разные стороны.

— Я видела, как вы оба вошли сюда! — Тиффани зовет через дверь. Милли разражается смехом и прикрывает рот рукой. — Я люблю и уважаю свою подругу, и не позволяю ей трахаться в грязном туалете бара!

Я оглядываюсь вокруг и понимаю, что она действительно права. Здесь довольно скверно пахнет, раковины покрыты грязью, а на зеркалах повсюду отпечатки ладоней и брызги воды.

— Мы скоро! — Милли кричит в ответ.

— Надеюсь, ты имеешь в виду, что скоро выйдешь из туалета, а не то, что ты скоро кончишь на его длинный, толстый…

Как раз перед тем, как Тиффани произносит последнее слово, Милли бежит на звук ее голоса и рывком открывает дверь, закрывая рот подруге. Я просто смеюсь и наблюдаю за ними, пока Тиффани притворяется, что все еще пытается выкрикнуть последнее слово, чтобы его услышали все в баре.

— Пошлите за напитками? — спрашиваю я их обоих, пытаясь вытолкать за дверь, чтобы меня не застукали в женском туалете.

Они обе смягчаются, пытаясь отдышаться от громкого смеха. Я прогоняю их обратно к столу и иду в бар, где Тайлер снова работает сегодня вечером.

— Вижу, тебе разрешили зайти сюда.

— Я был удивлен, что они смягчились. Думаю, девочки показали свои щенячьи глазки.

Он смеется.

— Ну и Брэндон, как известно, ведет себя как мудак, когда выпивает слишком много за одну ночь. Уверен, что они все очень хорошо знакомы с тем дерьмом, которое он наговорил.

— Могу я спросить, как они с Милли сошлись? Я знаю ее с детства, и она никогда не позволяла к себе такое отношение.

Он вздыхает, когда делает наш заказ на выпивку.

— Не знаю, чувак. Я знаю ее только то время, пока она живет здесь, а Брэндона со школы, он был придурковатым квотербеком. Просто в нем есть что-то особенное. Он довольно хорошо скрывает, кто есть на самом деле, когда хочет чего-то добиться.

Я киваю и даю ему наличные, чтобы заплатить за напитки.

— Однако, что я знаю о Милли, — говорит он, прежде чем я ухожу. — Она хорошая девушка. Вложилась в этот остров, заполнив пустоту, которую оставила после себя ее бабушка. Она всегда готова добровольно участвовать в общественных мероприятиях и обязательно проводит время с друзьями своей бабушки. Она заслуживала гораздо лучшего, чем Брэндон. И если ты намного лучше, тогда здорово. Но я не хочу больше видеть, как ей больно, ясно, чувак?

Я киваю.

— Я тоже, — говорю я ему.

Это правда. Не хочу быть тем парнем, который причинит ей боль. Снова.

Милли

— Я говорил тебе, что это ужасное бикини, — говорит Ноа, загоняя меня внутрь. Энни следует за нами по пятам, вбегая в комнату с кондиционером, спасаясь от летней жары. Я смеюсь и пытаюсь войти внутрь, не споткнувшись о собаку.

Мы провели целый день на пляже после долгой недели, когда он ездил на работу, а я в перерывах между своей повседневной работой помогала гостям со свадьбы обустраивать жилье. Ноа пообещал вместе отдохнуть в выходные и не подвел. Но когда я вышла в этом маленьком бикини, то подумала, что его глаза вот-вот выскочат из орбит.