Совместные поиски какой-либо реки, вытекающий из озера Танганьика, закончились безрезультатно. Ни к чему не привели и усилия Стэнли уговорить Ливингстона вернуться на родину. Того мало что связывало с Европой, и он очень хорошо понимал, что в данном случае ему уготована роль походного трофея. Они расстались в марте 1872 года в Уньяньембе неподалеку от Таборы. Стэнли направился к побережью, а Ливингстон — к озеру Бангвеулу. Он до сих пор считал, что Луалаба — это Белый Нил, чьи истоки должны впадать в озеро Бангвеулу. Где-то там находились и Лунные горы античных географов. Переход вскоре превратился в истинное мучение: равнину заливали потоки дождя, застарелая дизентерия отнимала последние силы, все чаще спутники вынуждены были нести Ливингстона на руках. Тем не менее он добрался до озера, обследовал его, но так никогда и не узнал его тайны. В ранние утренние часы 1 мая 1873 года Суси и

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Распятие. Резьба по эбеновому дереву. Маконде (Танзания)

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Чума нашли Ливингстона стоящим на коленях перед походной кроватью. Они думали, что он молится, но сердце великого исследователя Африки больше не билось.

Суровый только по отношению к самому себе, он до последнего дня своей жизни прокладывал пути через Африканский континент, не прибегая к насилию, и подарил человечеству неоценимые знания по географии и этнографии Африки. Ливингстон взялся за это, конечно же, не только ради стремления познать неизвестное, ради осознания своей миссии или тщеславия; нет, он хотел подтвердить свои проповеди конкретными делами. Однако слова его прозвучали, как крик птицы в осеннем небе. Они обратили внимание многих на юг, но мало кто содрогнулся, мало кого они подвигли на конкретные дела — но и незамеченными они тоже не остались, поскольку были слишком человечны:

«Все, что я могу сказать в своем уединении, — это пусть щедро ниспадет небесная благодать на того, будь он американцем, британцем или турком, кто поможет залечить эту открытую рану мира».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Суси, курящий кальян, и Чума

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Дым тысяч деревень побудил его когда-то приехать в Африку. Он нашел его, но то был уже не дым пастушьих костров. Только в июле 1871 года на Луалабе в течение одного дня он увидел около семидесяти горящих поселений и около четырехсот трупов.

Темнокожие соратники Ливингстона похоронили его сердце в окрестностях озера Бангвеулу, обработали труп солью и выставили на солнце. Потом в труднейших условиях они девять месяцев несли его тело к прибрежному городу Багамойо. Последнее прибежище «Ищущий реки» нашел в центральной части Вестминстерского аббатства.

Прежде чем мы покинем места, где Ливингстон начал свои походы, нужно рассказать еще об одном исследователе Южной Африки, о Карле Готлибе Маухе (1837–1875). И делаем мы это не потому, что достижения обоих можно сравнивать или даже считать равноценными, а потому, что жизненный путь этого человека отражает развитие географических знаний.

Когда колыбель Карла Мауха еще качалась в Вюртемберге, ему тоже никто не пел в колыбельных песнях, что когда-нибудь он будет исследовать местности по ту сторону экватора. Правда, одаренный и целеустремленный мальчик рано, уже во время учебы в реальном училище, стал подавать надежды. Ему даже присудили церковную стипендию для посещения семинара по подготовке учителей. Для родителей (его отец был сначала столяром, потом унтер-офицером) такое восхождение сына по социальной лестнице требовало определенных жертв. Уже и поэтому Маух стремился освоить больше, чем того требовалось. Он выучил английский и французский языки и старался усовершенствовать свои математические знания. После прохождения практики он в 1858 году получил место домашнего учителя.

Видимо, уже тогда молодого человека совершенно покорили карты Африки, на которых было множество «белых пятен», и сообщения отважных путешественников. Ибо в 1863 году он обратился к церковному руководству, ведавшему обучением, с просьбой освободить его от учительской службы.

«Обращаясь к Вам с просьбой, я не преследую никакой корыстной цели, мои побуждения могут быть признаны скорее благородными. Ради достижения этой цели я готов пожертвовать жизнью, а если достигну ее, то это будет великое служение науке. Цель моя, которую я считаю единственным смыслом моей жизни, не что иное, как присоединиться к экспедиции во внутренние районы Африки или, коль скоро такая возможность представится, организовать ее на свой страх и риск» ²⁰⁴.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Ответом было требование выплатить 235 талеров школьного налога, Маух мог только просить, чтобы церковный совет отсрочил выплату или «раскрыл над его головой рог изобилия». Рог изобилия, конечно, остался закрытым, но вожделенный заграничный паспорт он в конце концов все-таки получил. В последующие годы Маух, у которого к тому времени не было ничего, кроме убеждений, не любил говорить о стоявшей перед ним великой задаче. Однако своему великодушному покровителю, географу и картографу из Готы Августу Петерманну²⁰⁵, он позже рассказывал, что провел в Лондоне пять месяцев «в самых непотребных условиях». Кажется, он рассчитывал получить место домашнего учителя в Каире, но это намерение сорвалось. И тогда для воплощения в жизнь своей мечты ему осталось только одно — стать моряком.

Плавание длилось более года, прежде чем Карл Маух смог списаться на берег в южноафриканском порту Дурбан. Это случилось 15 января 1865 года. На стене дома он прочёл девиз всех умных путешественников: «Слушай, смотри, молчи!» Словно сомнамбула, бродит бывший учитель по округе, слушая пронзительное стрекотание цикад, монотонные крики попугаев, прислушиваясь к пока еще непонятным разговорам темнокожих людей.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Экзотические цветы, гнетущий мрак близкого дремучею леса, переливающаяся кожа ящериц, ярко-красные, словно светящиеся крабы в зарослях мангров — все это поражает его взор. Труднее соблюдать третье требование девиза. Отсутствие средств вынуждает Мауха постоянно — и устно, и в письмах — просить о поддержке. Его усилия вырваться из безденежья, работая сельскохозяйственным рабочим, охотником на слонов, старателем на бриллиантовых и золотых приисках, тщетны. Фермеры, миссионеры и охотники на диких животных готовы ему помочь, но Маух должен прежде всего надеяться сам на себя.

Когда ему удалось скопить немного денег, он накупил бисера, ситца и других товаров, подходящих для обмена на продукты, переправился через Лимпопо и проник в страну воинственных матабеле. Этот удивительно крепкий и высокий человек, должно быть, производил очень странное впечатление. Он был одет в куртку из кожи, кожаные штаны и кепку, босые ноги были засунуты в громадные ботинки, и над всем этим возвышался огромный зонт от солнца. Может быть, поэтому он показался матабеле тихо помешанным. Но ему это было только на руку. Маух часто попадал в щекотливые ситуации, то его грабили, то брали в плен. Особенно недоверчиво как африканцы, так и буры относились к его геологическим и картографическим исследованиям. Одни принимали его за лазутчика, разведывавшего возможности охоты за рабами, другие считали, что этот некто, который обстукивает каждый камень, тайком ищет в их владениях золото. «Так исследовать страну — хуже каторги».